Светлолесье - Анастасия Родзевич

– Когда поднимет город. Иначе говоря, когда Печать падет.

– Так это дело решенное, да? – Друг говорил спокойно, но глаза у него недобро блестели.

– Когда ты стал соратником Дарена? – спросила я.

– Не говорите со мной так. – Фед остановился напротив, скрестив руки. Его челюсть выдвинулась вперед, а так бывало, когда он особенно злился или расстраивался. – Не говорите со мной так, словно я предатель.

– А кто ты тогда? – Я бросила ему обертку.

– Совет предал раньше, Лесёна! – Фед размашисто ударил ладонью по колену, и гусли за его плечом жалобно брякнули. – Ты думаешь, они обрадовались, когда я рассказал им про Печать?!

– Откуда мне знать? Ты нам ничего не сказал, ни словечка не обронил перед уходом! И куда ты сейчас отлучался, кстати? Отец-Сол, а я тебе верила! Печать – это гнойная рана на теле Светлолесья, – я передразнила наставника. – Мир отравлен Чудовой Ратью! Нет, какая же я была дура!

Минт с такой неприязнью осматривался по сторонам, что только один взгляд говорил: колдунам верить нельзя. На Феда наемник вообще не смотрел.

– Дарен развяжет войну, – сказал Минт в сторону. – А мы просто хотим убрать Ворона.

– Все не так просто! – Фед вновь ударил по колену. – Ворон раскинул сети по всему Светлолесью. За какой конец паутины ни потяни, все одно – сражения не миновать.

– Так мы и хотим избавиться от него! Зачем начинать войну между людьми и колдунами? Чтобы восстановить справедливость?

– Не всем нужна справедливость, друзья, – гремел наставник. – Здесь, в Обители, она точно не нужна. В Совете боятся, что Ворон явится и высосет их драгоценные жизни, как молоко из бурдюка… Они не хотят защищаться.

– Так где Совет?! – воскликнула я. – Дадим слово старшим колдунам. Ведь здесь их нет, они не скажут за себя. А ты – мы это подлинно знаем – можешь болтать все что угодно.

– Старшие колдуны и их ученики вот-вот укроются в недрах горы, Лесёна. Там, где обережные сплетения крепки. Совет замкнет сплетения защиты! Они уже забрали вниз большинство свитков! Что смог, я переправил Дарену. Лишь некоторых колдунов я уговорил присоединиться к…

– Ты лжешь! Они не могли так поступить!

– Но они бросили нас, Лесёна!

– Ты снова хочешь настроить меня по своей надобности, Фед! Будто я гусли какие-то…

Я едва сдерживалась, чтобы вновь не перейти на крик.

– Куда же ты сейчас ходил… наставник?

Последнее слово я произнесла подчеркнуто учтиво.

– Отправил послание, – скрипнув зубами, ответил Фед. – Дарен предупреждал, что, когда ты появишься, Совет наверняка закроет Обитель. Скоро он будет здесь. Прилетит за мной. Послушай, я должен был сказать вам это раньше. Про Нзир, про Дарена… Я не знал, что вы так далеко зашли.

– Мы не просто зашли, – сказал Минт. – Мы увязли с головы до ног. Только непонятно, в паутине Ворона или во всеобщей лжи.

Голова кружилась, я обшарила взглядом стены в поисках опоры, но натыкалась на пустующие полки. Сама мысль о том, что мы опоздали, что не будет никакой поддержки в битве с Вороном, была просто нестерпима.

– Альдан…

– Сён, Альдан не ждал подмоги. – Минт обернулся ко мне с сочувствием в глазах. – С самого начала он хотел спрятать тебя как можно дальше от Линдозера. Как и я.

Никто не придет.

Никто не откликнется.

Мне оставалось принять простую, но звенящую правду: сейчас против Драурга Альдан останется совсем один.

В ушах звенело, губы и руки дрожали от ярости. Я сбросила со стола записи Феда. Открылись раны, полетели вразлет от ладоней до локтей линии-порезы. Чернила и кровь – все в темные узоры на полу. Злая боль ходила во мне, рудой расплескиваясь по свиткам.

«Чародеи спрятались в недрах горы», – звучал в ушах голос наставника.

«Трусы», – эхом отвечал шепот Дарена.

– Лесёна, остановись!

Вспышка света застлала глаза, когда, должно быть, Фед ослепил меня своим колдовством.

– Не мешай! – взревела я.

Наугад рвать свитки было сложней, и я дважды промахнулась, прежде чем наставник остановил меня и вывернул руки за спину.

Я уткнулась носом в его пропахшую гусиным салом и брусничным настоем рубаху – ни пошевелиться, ни вздохнуть.

– Не будь дурой, Лесёна! Если хочешь что-нибудь сломать, лучше помоги сломать Печать! – орал Фед. – Это из-за нее все мы в западне!

– Минт, помоги!

– Прости, Сён… Но тут вы сами разбирайтесь.

– Еще один предатель!

Я попыталась освободиться, но наставник крепко обхватил меня. Заклятье стлало глаза белым маревом, в котором плясали разноцветные сгустки. Мои руки, все еще в крови, выскальзывали из захвата, но наставник раз за разом сжимал тиски, пока я совсем не перестала их чувствовать.

Я впилась зубами в его плечо. Фед попытался меня стряхнуть, но не тут-то было: я плотно сомкнула зубы и с диким воем попыталась выдрать из него хоть кусок.

– Клянусь, ты настоящая дикарка, – прошипел наставник, когда я, обессилев, выпустила свою добычу.

– Ты хочешь заставить меня разрушить Печать, – прошипела я. – Кто-то другой – и мы оба знаем кто – действует через тебя.

– Ты раньше недолюбливала за это Совет! – Фед снова повысил голос.

– И была права, им нельзя доверять!

– Нельзя доверять трусам и глупцам!

– Но ты-то побоялся рассказать мне правду про Дарена. – Зрение все еще не вернулось ко мне, но я знала, что эти слова причинят наставнику видимую боль. – Боялся, что это станет для меня большим потрясением?

– Хочешь правды? Да пожалуйста! – закричал Фед. – Я застрял в теле ящерицы! Стал забывать речь и свои песни! Бывали времена, когда я не осознавал себя! Ох… Как я злился! Как злился! От мыслей дурных не убежать, от боли, что режет без ножа, от ярости – такой же глупой и бессильной, как твоя. И в этом всем нет ничего достойного! Я знал, грядет моя бесславная кончина. Но… потом начал привыкать. Дело шло к тому, что я навеки останусь таким. Погасшим.

Мне стало совестно, и я заерзала. Наставник превратился в ящерицу по моей вине и впервые за все эти годы говорил о своих чувствах после гибели Елара.

– Но меня нашел Дарен. – Фед сделал остановку. – Он почуял во мне колдуна и помог вернуть истинный облик. Я словно заново родился и понял, что жизнь не кончена, я могу еще сказать слово.

– И ты веришь ему? – тихо спросила я.

– Да, – так же тихо отозвался Фед, а потом громыхнул в своем обычном тоне: – Чудь его побери, парень выжил в Аскании, пересек Моинское море, выучился на червенского просветителя и перерыл все их читальни! Он найдет способ приручить Чудову Рать!