Двойная спираль. Забытые герои сражения за ДНК - Гарет Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя пока они не принимают участия в развитии сюжета, с прибытием Донохью и Полинга-младшего имеется полный набор действующих лиц для последнего действия. В Кембридже Крик и Уотсон все еще теоретически соблюдают мораторий Брэгга, но готовы нарушить дисциплину и бежать с ДНК, когда представится такая возможность. А на юге в Королевском колледже Морис Уилкинс занимается ДНК, видит спирали, но тревожится от мысли, что они могут оказаться обманчивыми. Розалинд Франклин все еще на месте, работает изо всех сил с верным помощником Рэем Гослингом, чтобы окончить статьи и извлечь какой-то смысл из кошмарных анализов А-формы, пока ее время в «цирке Рэндалла» не подойдет к концу в январе 1953 года.
А теперь в дело вступает третий претендент, который пока не объявил о намерении участвовать в состязаниях, но быстро нагоняет других участников: Лайнус Полинг из Калтеха в городе Пасадине, штат Калифорния.
Глава 24
Фотофиниш[1127]
Большую часть января 1953 года Морис Уилкинс провел в состоянии неопределенности. Розалинд Франклин и Рэй Гослинг все еще заперлись где-то и находились без связи с внешним миром. Была назначена дата прощального семинара Франклин – 28 января, – но из-за приступа гриппа[1128] ее отъезд был отложен, и никто не знал, когда она в итоге уйдет. Уилкинс планировал преобразовать свою группу по исследованию ДНК сразу после ее ухода, но, чтобы избежать проблем до этого времени, держался подальше от рентгеновской кристаллографии. Вместо этого он вернулся к своим микроскопам. А пока он использовал их для измерения содержания ДНК в отдельных хромосомах, он вновь открыл для себя, почему[1129] живые существа переманили его от физики, и испытал забытое удовольствие от разговоров с друзьями о науке.
В конце января произошло нечто «экстраординарное». Рэй Гослинг пришел к Уилкинсу[1130] без предупреждения и вручил ему рентгеноструктурный снимок от Розалинд Франклин. Снимок был таким же экстраординарным, как и акт его передачи: необычайно ясная заглавная буква «X» B-формы ДНК (Рис. 24.1). Гослинг настаивал, что он предназначен для Уилкинса и тот может распоряжаться им по своему усмотрению. Он оставил Уилкинса потрясенным.
История снимка была интригующей[1131]. Он был сделан почти девятью месяцами ранее с шестичасовой выдержкой, начавшейся вечером 1 мая 1952 года, когда Гослинг закрепил мокрые волокна ДНК на разогнутой скрепке. Эта дата должна была стать красным днем календаря для британской науки. Билл Астбери организовал однодневный симпозиум[1132] по структуре белка в Королевском обществе, выстроенный вокруг выдающегося докладчика из США. К сожалению, Государственный департамент США счел, что выезд из страны докладчика, имеющего коммунистические симпатии и представляющего угрозу безопасности, не соответствует интересам Америки. Поэтому заявление на выдачу визы д-ру Лайнусу Полингу было отклонено, а в программе конференции Астбери образовалась существенная дыра.
Оглядываясь назад, можно сказать, что этот день представлял интерес и по более локальной причине. Там была Розалинд Франклин, которую одолевали сомнения[1133] относительно структуры А-формы, и она сказала Уилкинсу, что ДНК не может быть спиралью. Но этот снимок, сделанный в тот же вечер, казалось, кричал: «Посмотри на меня – я спираль!» так же громко, как и первоначальный снимок А-формы, сделанный Уилкинсом, заявлял о своей кристаллической природе.
Рис. 24.1. Рентгеноструктурное изображение B-формы ДНК, на котором виден X-образный рисунок, характерный для спиральной молекулы. Снимок «ориентированной» спермы кальмара.
Это был снимок, который Франклин обозначила как «Фотография 51». Он стал одним из культовых научных изображений XX столетия, и на нем строится один из самых драматичных моментов в «Двойной спирали» Джеймса Уотсона. Тем не менее рассказ Уилкинса о судьбе снимка[1134] звучит не слишком сенсационно. Он не предпринял никаких немедленных действий, намереваясь дождаться ухода Франклин. Он вспоминал, что через несколько дней Королевский колледж посетил Уотсон, и Уилкинс остановил его в коридоре и показал ему снимок. Он не запомнил реакцию Уотсона, но заметил, что он «казалось, торопился уйти». Уилкинс помнил, как он сказал, что думает, что открытые Чаргаффом соотношения оснований являлись ключом к пониманию структуры ДНК, и Уотсон ответил: «Я тоже так думаю», и умчался.
Прощальный семинар Франклин[1135] 28 января был «необычайно длинным» – 1 час 45 минут. Они с Гослингом явно вложили колоссальные усилия, но Уилкинс полагал, что «картина не складывается». Она свято придерживалась данного ей Рэндаллом задания – A-форма и ничего больше – и пространно рассказывала о том, как они пробирались сквозь дебри анализа Паттерсона, чтобы найти структуры, делающие молекулу кристаллической. Они создали масштабную модель из оргстекла для предполагаемой «элементарной ячейки» кристаллической структуры – «достаточно большую, чтобы в ней сидеть», как выразился Уилкинс, – но у них не было четкого представления о том, как молекулы ДНК в нее укладываются или как они выглядят. Слово «спираль» не упоминалось, а Фотография 51 ни разу не появилась на экране. Позже Уилкинс спросил ее о спиральной форме, которая четко видна на некоторых ее снимках. Это B-форма, ответила она, и она является спиралью; а это A-форма, и это не спираль. Ошеломленный ее внезапным отступлением с «антиспиральных» позиций, Уилкинс сел и ничего больше не говорил.
За закрытыми дверями Франклин и Гослинг закончили изучение действия воды на структуру ДНК, что привело их от влажной A-формы к мокрой B-форме, которая должна была относиться к ведению Уилкинса. После того, как она извлекла из Фотографии 51 все, что ей было нужно, она была рада уступить ее Уилкинсу. Это был красивый прощальный жест – даже при том, что она не смогла заставить себя передать снимок лично.
После прощального семинара Франклин – и все еще при отсутствии каких-либо указаний на время ее реального ухода – Уилкинс написал Крику унылую записку[1136]. «От коллоквиума Рози мне стало немного тошно», – жаловался он. «Бог знает, что из всего этого получится». Он сказал, что набросает все, что сможет вспомнить, и передаст им. Уилкинс также благодарил Крика за «практически ежедневный поток писем» с просьбами погостить на Португал-плейс. Наконец-то он мог принять предложение и с нетерпением ждал, прямо как в
