Вода Канли, Кровь сардаукара (рассказы) - Кевин Джеймс Андерсон

Кевин Андерсон, Брайан Герберт

Пески Дюны (сборник)

Вода Канли

История Гурни Халлека

Введение

Действие этого рассказа Брайана Герберта и Кевина Дж. Андерсона происходит во время событий самого первого романа — «Дюны» Фрэнка Герберта. Арракин пал. Герцог Лето погиб. Пауль и Джессика пропали в пустыне и тоже считаются погибшими. Дункан Айдахо мёртв. Туфир Хават в плену у Харконненов. А Гурни Халлек находит убежище среди контрабандистов...

Вода Канли

История Гурни Халлека

Наша следующая история — это новый рассказ в долгой саге о Дюне. Она отсылает нас к роману Фрэнка Герберта, с которого началась эта эпопея. Авторы, сын Фрэнка Брайан Герберт и Кевин Дж. Андерсон, предлагают нам рассказ, действие которого разворачивается во время двухлетней паузы в романе, когда Гурни Халлек исчезает, а Пауль Атрейдес становится лидером фрименов. Десятилетиями читатели задавались вопросом: «А что делал Гурни?» Вот его история.

Брайан Томас Шмидт, составитель сборника «Infinite Stars»

Кровь гуще воды.

Вода дороже пряности.

Месть ценнее всего.

Песни Гурни Халлека

Звенели струны балисета и крутился маховик, рождая печальную мелодию... печальную, как всегда.

Гурни Халлек играл мультимедиатором, сфокусировавшись на музыке, лившейся из его любимого инструмента, погрузившись в её тональность, тоску и жгучую ярость. Играя, он забывал об обжигающем сухом воздухе, о каменных стенах пещер убежища контрабандистов, о сидевшей глубоко в его сердце боли, не утихавшей уже целый год.

Харконненовцы ворвались в цитадель Атрейдесов в Арракине сразу после того, как неустановленный пока предатель отключил щиты. Без сомнений, это был был приближённый к герцогу человек... и смертельно опасный. Гурни был уверен, что предателем была эта ведьма Джессика. Из-за неё погиб герцог Лето. Из-за неё погиб мастер Пауль. Из-за неё погиб верный Дункан Айдахо, тоже мастер меча, как и Гурни.

А если верить донесениям, и сама Джессика тоже погибла.

После того, как Арракис, который чаще называли Дюной, снова перешёл под власть Харконненов, Гурни Халлек оставался единственным уцелевшим офицером Атрейдесов. С ним были ещё семьдесят три человека. Туфира Хавата, ментата Атрейдесов, захватили живым и заставили служить коварному барону Харконнену. Лишь Гурни и его люди оставались на свободе и часто заговаривали о мщении.

Но свершить месть было трудно, и её постоянно откладывали.

Он дал волю эмоциям, запев печальный припев:

Человека, жившего ради своих людей, а не ради себя,

Герцога Лето предали... О, как такое возможно?!

Из всех благородных, почему именно он?

Я никогда не забуду, никогда не прощу...

Гурни поднял голову, когда на него упала тень, отброшенная в свете подвешенных у потолка светошаров. Перед ним стоял дюжий мужчина, ростом на голову выше Гурни, с массивными чертами лица, словно оно было высечено из куска окаменевшей лавы неумелым скульптором, перебравшим пряного пива. Это был Орбо, один из верных контрабандистов, много лет служивший их главарю Стабану Туэку. Крепкий мужчина, выделявшийся выносливостью и физической силой, но не отличавшийся особой сообразительностью.

Гурни продолжал рассеянно играть, но его пение прервалось, когда он увидел раздражение на лице Орбо. Их большая группа собралась в общем зале убежища контрабандистов, этаком расположенном в глубине пустыни импровизированном сиетче. Природные пещеры углубили с помощью тяжёлого оборудования, обстановка жилых комнат делала их похожими на каюты и палубу пилотов грузового судна, перевозящего пряность.

В общем зале собрались многие из людей Гурни. Они играли в азартные игры, вспоминали своих домашних, оставшихся на Каладане, расписывали свою удаль по части женщин в былые времена. Лишь немногие говорили о делах. Делами заведовал Стабан Туэк. Лишь он один определял время и место рейдов, а контрабандисты шли за ним.

Пальцы Гурни на струнах балисета приостановились. Лицо Орбо перекосилось от натуги и гнева. Было похоже, что он никак не мог выразить словами то, что выводило его из себя.

— Что, дружище, не лежит душа к музыке? — спросил Гурни.

Он заметил, что этот здоровяк частенько проявлял недовольство, когда Гурни играл и пел.

— О, ещё как лежит! — ответил Орбо хриплым голосом человека, всю жизнь дышавшего пылью.— Вот только твоя музыка мне не нравится. Мне нравится радостная музыка, весёлая музыка.— Он нахмурился.— А в твоих песнях слишком много гнева и жажды мести.

Гурни прищурился. На опасную дорожку вышел этот человек и рискует здорово огрести, несмотря на свои размеры.

— Положим... после всего, что сделал Дом Харконненов, месть — это главное, о чём я должен петь.

Орбо покачал головой:

— У нас, контрабандистов, нет времени на политику. Так что не нарывайся.

Гурни остановил вращающийся маховик ладонью.

— Когда я со своими людьми присоединился к вам, я поклялся Стабану, что придержу свою месть, пока не найду для неё подходящего случая. Но я никогда не обещал забывать о ней.— Голос Гурни сорвался, но он подавил эмоции: — Мысли о мести поддерживают меня.

Орбо выхватил балисет у него из рук. Гурни попытался отнять его, но здоровяк размахнулся и грохнул инструмент об отшлифованную зноем каменную стену. Балисет разбился вдребезги, издав нестройное бренчание — словно призраки самых грустных песен вылетели из него. Рассерженно ворча, Орбо швырнул опутанные струнами обломки к ногам Гурни.

— Всё! Нету у тебя больше музыки. Наконец-то мы можем спокойно отдохнуть.

В другое время Гурни прибил бы его на месте. Он стиснул зубы, и шрам от чернильной лозы запульсировал, затанцевал, словно лиловая умирающая змея. Несколько уцелевших атрейдесовцев поднялись со своих мест, метая недобрые взгляды на попятившегося Орбо. Но Гурни поднял руку и остановил их. Он подавил свой гнев, отправив его во внутренний тайник, как делал постоянно с той самой жуткой ночи.

Из боковой комнаты, приспособленной под кабинет, с хмурым видом появился Стабан Туэк. Посмотрев сначала на отступающего Орбо, затем на валявшийся на полу сломанный инструмент, он спросил:

— Ну и что ты на этот раз натворил, Гурни Халлек?

Гурни с трудом сдержался, подумав: «Всему