Хроники Нарнии - Клайв Льюис

Аравис тоже нередко ссорилась (и даже дралась) с Ко-ром, но они всякий раз быстро мирились. И настолько привыкли ссориться и мириться, что годы спустя решили пожениться, чтобы и дальше предаваться вволю любимому занятию. После смерти короля Луна Кор унаследовал престол Арченланда, и Аравис сделалась королевой; их сына звали Рам, Рам Великий, и был он величайшим из арченландских правителей. Бри и Хвин дожили в Нарнии до глубокой старости, и у каждого была своя семья, свой супруг и свои дети. И, конечно, они не упускали ни единого случая, вдвоем или поодиночке, навестить своих друзей в Арченланде.

КОРОЛЕВИЧ

КАСПИАН

© Д. Афиногенов,

перевод, 2000

Посвящается Мэри Клер Хавард

Глава 1

Остров

Жили-были четверо ребят; звали их Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. В книжке под названием «Лев, Ведьмарка и Зеркальный Гардероб» повествуется о том, какое замечательное приключение им довелось пережить: они забрались в гардероб — и очутились в другом мире, лишь отчасти похожим на наш; и в том мире они стали королями и королевами страны, что зовется Нарнией. Их правление длилось много лет, но когда они вернулись из Нарнии в наш мир, им показалось, будто в Англии не прошло и минуты: никто словно и не заметил, что ребята куда-то исчезали. О своем путешествии и своих приключениях они не рассказывали никому — кроме одного-единственного человека, тоже побывавшего в Нарнии, а именно — старого профессора Керка.

С возвращения домой прошел год. И однажды все четверо собрались на маленькой сонной железнодорожной станции и в ожидании поезда уселись на скамейку, сложив на перроне сумки и баулы. Вскоре им предстояло расстаться: ближайший поезд заберет девочек (Люси наконец-то догнала старших и тоже теперь училась в школе), а через полчаса подойдет другой и заберет мальчиков. Дорога до станции, когда все еще были вместе, казалась продолжением каникул, но она завершилась, и каникулы закончились, и школа, совсем недавно такая далекая, как-то незаметно приблизилась почти вплотную, и расставания было не избежать. Вот почему ребята сидели понурясь и ни у кого не находилось слов.

Внезапно Люси вскрикнула, будто ее ужалила оса.

— Что стряслось, Лу? — спросил Эдмунд. Вдруг глаза у него полезли на лоб и он тихонько охнул.

— Какого… — обозлился Питер, — Сьюзен, отпусти! Куда ты меня тащишь?

— Это не я, — пролепетала Сьюзен, — Меня тоже кто-то тянет… Эй, хватит, слышите?

Ребята переглянулись. Лица у всех были белые как мел.

— И меня, — прошептал Эдмунд. — Мерзкое ощущеньице… Ой, опять началось!

— Мамочки! — пискнула Люси. — Мне страшно!

— Не хнычь! — прикрикнул на нее Эдмунд. — Хватайтесь за руки, живее! Это магия, честное слово!

— Эдмунд прав, — проговорила Сьюзен. — Беритесь за руки: Скорее бы… Ай!

В следующее мгновение багаж, скамейка и перрон словно растворились в воздухе. Ребята оказались в густом лесу: повсюду деревья, куда ни повернись — если, конечно, удастся повернуться в этакой тесноте. Все четверо принялись тереть глаза, будто это могло помочь.

— Я знаю! — закричала Люси, — Мы снова в Нарнии! Правда, Питер?

— Мы можем быть где угодно, — отозвался Питер. — Из-за этих деревьев ни шиша не видно. Давайте отсюда выбираться.

С великим трудом, исцарапанные ветвями, исколотые иголками, они выбрались из чащобы — и, пройдя несколько шагов, очутились на песчаном косогоре. Внизу раскинулось море; по воде изредка пробегала легкая рябь, волны накатывались на берег почти беззвучно. Не считая земли под ногами, суши нигде не было видно. С безоблачного неба ярко светило солнце (стоявшее приблизительно на десяти часах утра), и море сверкало и переливалось в солнечных лучах.

— Клянусь Юпитером! — вскричал Питер, вдыхая аромат моря. — Вот здорово!

Пять минут спустя все четверо сбежали по косогору, разулись и зашлепали по мелководью.

— Да, это вам не в душном поезде сидеть, не латынь с французским зубрить! — Эдмунд ухмыльнулся.

Потом стало не до разговоров — все были слишком заняты: бегали вдоль берега, брызгали друг на друга прохладной морской водой, искали креветок и крабов. Но когда притомились, сразу же заговорили о том, как быть дальше.

— По-моему, надо изучить окрестности, — сказала Сьюзен. — Мы же наверняка скоро кушать захотим…

— У нас есть сандвичи, которые мама сделала в дорогу, — напомнил Эдмунд. — Во всяком случае, я свои еще не слопал.

— А мои остались в сумке, — пожаловалась Люси.

— Заодно с моими, — откликнулась Сьюзен.

— Мои сандвичи в кармане куртки, — сказал Литер. — Вон она, на песке. Что у нас получается — два завтрака на четверых? Голодновато будет, а?

— Мне есть не хочется, — сказала Люси, — а вот попить я бы попила.

Тут и остальные почувствовали жажду, что не удивительно — ведь они столько плескались под солнцем в соленой воде.

— Мы все равно что кораблекрушение потерпели, — хмыкнул Эдмунд. — В книжках всегда находится поблизости родник с холодной и вкусной водой. Пойдем поищем?

— Нам что, снова придется лезть в эти дебри? — с испугом спросила Сьюзен.

— Вовсе нет, — ответил Питер, — Пойдем вдоль берега. Если тут есть ручьи, они непременно стекают к морю.

Прошлепали по воде, по сырому, приглаженному прибоем песку, оставляя на нем глубокие следы; выбрались на сухой, нагретый солнцем песок, который лип к ногам, и принялись обуваться. Эдмунд с Люси хотели было идти босыми, бросив обувь там, где она лежала, но Сьюзен воспротивилась.

— Не глупите, — строго сказала старшая сестра. — А если мы заблудимся, что тогда? Так и будете без обувки шастать?

Спорить не стали. Когда все обулись, Питер повел остальных вдоль берега; море оставалось слева, а по правую руку лежал лес — такой густой, что за деревьями на опушке ничего было не разглядеть. Над головами изредка пролетали чайки, другие птицы не показывались, хотя в лесу их наверняка водилось множество.

Ракушки, водоросли, анемоны, крошечные крабики в лужицах морской воды на камнях — все это очень интересно, но когда хочется пить, а вместо родника натыкаешься только на те же самые ракушки, от них мало-помалу начинаешь уставать. Ногам в башмаках было неуютно и жарко. Вдобавок Сьюзен с Люси несли в руках свои плащи. Мальчикам было попроще: Эдмунд оставил свою куртку на скамейке, так что она исчезла вместе со скамейкой и железнодорожной станцией; теперь они с Питером по очереди несли длинный плащ Питера.