Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Жаль, — проговорил мальчик. — Эта штуковина нам пригодилась бы.

— Что поделаешь? — откликнулась Сьюзен, — Хорошо хоть, лук при мне.

— Тетива в порядке, Сью? — спросил Питер.

Как ни удивительно, тетива ничуть не пострадала от времени (должно быть, ее защищала некая магия). Надо сказать, лук находился в надежных руках — Сьюзен сызмальства отлично стреляла (а еще — плавала как рыба). Девочка согнула луг и натянула тетиву, а потом резко отпустила. Тетива тренькнула, по подземелью разбежалось эхо. И этот звук мгновенно напомнил обо всем, что ныне осталось в прошлом, — о сражениях, об охотах и о пирах.

Сьюзен закинула лук за спину и повесила колчан на плечо.

Последним свой подарок взял Питер. Ему принадлежал щит с изображением большого красного льва и длинный меч в ножнах. Стряхнув с оружия пыль, Питер надел щит на руку, потом застегнул на талии пояс — и обнажил меч, проверяя, не заржавел ли тот и легко ли выходит из ножен. К счастью, опасения оказались напрасными — меч ослепительно сверкнул в свете фонаря.

— Мой Риндон, — проговорил Питер, — мой верный клинок! Им я сразил гнусного оборотня! — В его голосе вдруг зазвучали иные нотки: он на глазах становился самим собой — верховным королем Питером.

Внезапно все вспомнили просьбу Эдмунда поберечь батарейку и двинулись обратно. Поднялись по ступенькам, подбросили в костер хвороста и легли поближе друг к другу, чтобы не замерзнуть. Конечно, земля — не то что привычная постель, но вскоре все четверо крепко заснули.

Глава 3

Гном

Когда спишь на свежем воздухе, просыпаешься ужасно рано. А проснувшись, волей-неволей сразу вскакиваешь: ведь земля — не перина, на ней не понежишься. Вдобавок на завтрак — ничего, кроме яблок, да и на ужин накануне вечером тоже были только яблоки. Так что восторгов Люси по поводу чудесного утра никто не разделял. Сьюзен и Питер промолчали, а Эдмунд буркнул: «Надо поскорее сматываться отсюда».

Умывшись водой из колодца и утолив жажду, отправились на берег и стали прикидывать, как бы покинуть остров.

— Придется плыть, — заявил Эдмунд.

— Сью, конечно, доплывет, — отозвался Питер (в школе Сьюзен не раз получала призы на соревнованиях по плаванию), — а вот как насчет остальных? — Под «остальными» он разумел прежде всего Эдмунда, который не мог даже проплыть от стенки до стенки в школьном бассейне, и Люси, которая и вовсе не умела плавать.

— И потом, — вступила в разговор Сьюзен, — вдруг тут полным-полно водоворотов? Мы же не знаем… Как говорит папа: «Не зная броду, не суйся в воду».

— Питер, послушай, — возбужденно заговорила Люси. — Дома я и вправду плавать не умела. Но в Нарнии мы же плавали, все вместе, помнишь? И не только плавали, но и верхом ездили, и все такое. Может быть…

— Мы были взрослыми, — напомнил Питер. — Мы правили долгие годы, за которые много чему научились. А теперь мы снова дети…

— Ой! — воскликнул Эдмунд. — Я понял!

— Что понял? — переспросил Питер.

— Все! — гордо заявил Эдмунд. — Вчера вечером мы все гадали, как такое могло случиться, что мы повзрослели всего на год, а Кэйр-Паравел выглядит так, будто разрушился сотни лет назад. Кажется, я догадываюсь. Помните, когда мы вернулись из Нарнии, мы еще удивлялись, что дома и пяти минут не прошло?

— Помним, — подтвердила Сьюзен, — По-моему, я улавливаю, к чему ты клонишь.

— Короче говоря, — продолжал Эдмунд, — наше время не совпадает с нарнианским. У нас прошел всего год, а в Нарнии минули сотни лет. Вот где собака зарыта!

— Клянусь Юпитером, ты прав, Эд! — вскричал Питер. — Молодец! Значит, мы и впрямь жили в Кэйр-Паравеле сотни лет назад. И теперь мы в Нарнии все равно что крестоносцы, или саксы, или бретонцы в современной Англии!

— Как нам обрадуются… — начала было Люси, но вынуждена была замолчать, потому что в этот миг все вдруг зашипели, призывая друг друга к молчанию.

Из-за лесистого мыска на противоположном берегу (ребята были уверены, что за этим мысом находится устье реки) — показалась лодка. Обогнув мыс, она повернула и двинулась к острову. В лодке сидели двое, бородатые, оба в шлемах и кольчугах — должно быть, солдаты. Один греб, второй, сидевший на корме, держал какой-то узелок, извивавшийся, будто живой.

Ребята поспешили укрыться в лесу, затаились и стали ждать, что будет дальше.

— Хватит, — крикнул солдат на корме, когда лодка приблизилась к острову.

— Может, камень ему к ногам привязать? — спросил второй.

— Обойдется! — прорычал первый. — Да и где ты возьмешь камень — кругом вода. Раньше надо было думать. Ничего, и так утонет, коли мы его как следует свяжем. — Он встал и поднял узелок. На самом деле то был никакой не узелок, а самый настоящий гном, крепко связанный и отчаянно пытавшийся вырваться.

Над ухом Питера тренькнула тетива. Солдат выронил гнома, всплеснул руками — и рухнул за борт. Пущенная Сьюзен стрела угодила ему в шлем. Вот он вынырнул, побарахтался немного и поплыл к дальнему берегу. Питер повернулся к сестре: Сьюзен, бледная как мел, накладывала на тетиву вторую стрелу. Впрочем, еще одного выстрела не понадобилось. Когда его товарищ упал за борт, первый солдат вскочил с громким криком и сам прыгнул в воду, добрался до берега (судя по всему, там была отмель), припустил без оглядки и скрылся за деревьями.

— Скорее, а то ее унесет течением! — Питер и Сьюзен, не раздеваясь, бросились в воду. Прежде чем вода дошла им до плеч, они уже добрались до лодки и потянули ее к берегу. Гнома положили на песок. Эдмунд принялся разрезать веревки своим ножом. (Конечно, меч Питера был куда острее, но мечом веревки резать неудобно — слишком уж он длинный.) Наконец перерезали последнюю веревку. Гном сел, потер запястья, огляделся и воскликнул:

— Ха! Что бы там ни болтали, вы точно не призраки!

Коренастый и широкоплечий, как все гномы, был он футов трех ростом. Густая рыжая борода и пышные усы скрывали его лицо, виднелись только острый, похожий на клюв нос да черные глубоко посаженные глаза.

— Призраки вы или нет, — продолжал гном, — вы спасли мне жизнь, и за то я вам премного обязан.

— А почему мы должны быть призраками? — удивилась Люси.

— Всю мою жизнь, — торжественно заявил гном, — мне твердили, что в этих лесах призраков больше, чем деревьев. Ну, как тут не поверить, когда все вокруг верят? И потому тех, от кого хотят избавиться, обычно привозят сюда и, как принято говорить, отдают призракам. Меня тоже, как понимаете, отдали призракам. Сам я, честно говоря, думал, что изгоев вроде меня просто топят или режут им глотки. Но те трусы, которых вы подстрелили, они-то в призраков еще как верили! И в лодку-то садиться боялись, не то что плыть!