Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Я знаю… э… — Королевич замялся. — Я знаю, что хотел бы жить в Прежние Времена.

С короля Мираза мигом слетела снисходительность, с какой обычно взрослые разговаривают с детьми («Эх, дружок, и когда ты только подрастешь и поумнеешь?»). Он смерил Каспиана взглядом.

— Неужели? И что же в них такого замечательного, в твоих Прежних Временах?

— Все, — заявил Каспиан, надувая щеки, чтобы его слова прозвучали более весомо. — Тогда жизнь была другой. Животные умели говорить, в реках и на деревьях жили наяды и дриады, а в пещерах — гномы. И в лесу можно было встретить забавных фавнов — маленьких, с козлиными копытцами. А…

— Ерунда! — перебил король. — Чушь! Где вы наслушались этих бредней, ваше высочество? Пора бы вам повзрослеть! — В твоем возрасте, мой мальчик, пристало думать о битвах и дальних походах, а ты все со сказками не расстанешься!

— В Прежние Времена хватало и походов, и сражений, — горячо возразил Каспиан. — Честное слово! Когда-то всей Нарнией правила злая колдунья, которую звали Бледной Ведьмаркой. Она сделала так, что год напролет была зима. А потом пришли четверо ребят, два мальчика и две девочки, и победили Ведьмарку, прогнали зиму и сами стали королями и королевами и начали править Нарнией. Их звали Питер, Эдмунд, Сьюзен и Люси. Правили они долго, а Нарния жила в радости, — и все это случилось по воле Эслана…

— Кого-кого? — переспросил Мираз. Будь Каспиан хоть немного постарше, он бы догадался по дядиному тону, что пора сменить тему — или вообще умолкнуть. Однако королевич был еще слишком мал, чтобы проявлять осмотрительность.

— Разве ты не знаешь? — воскликнул мальчик. — Эслан — Великий Лев, пришедший в Нарнию из-за моря.

— От кого ты наслушался этой чепухи? — взревел король, хватая королевича за руку. Перепуганный Каспиан не нашелся с ответом. — Ваше высочество, — Мираз отпустил руку племянника, — я настаиваю! Смотрите мне в глаза! От кого вы набрались этих бредней?

— От… от няни, — пробормотал Каспиан и ударился в слезы.

— Перестань, — прикрикнул король и потряс мальчика за плечи. — Перестань, кому говорят! Так вот, чтобы я в последний раз слышал от тебя эти глупости, понял? Не было никаких королей с королевами! Не было! Где это видано — два короля одновременно? И Эслана никакого не было! И львов! И тех времен, когда животные якобы умели говорить! Слышишь?

— Да, дядя, — выдавил Каспиан.

— Отлично, — король взмахом руки подозвал к себе одного из придворных, мявшихся в дальнем конце террасы, и холодно сказал: — Проводите королевича в его покои и пришлите ко мне няню его королевского высочества. Немедленно!

На следующий день Каспиан с ужасом узнал, что нянюшку отослали прочь и даже не позволили ей попрощаться с ним. Хуже того — вместо нянюшки ему определили учителя.

Мальчик сильно скучал по нянюшке и плакал от тоски; и чем горше были слезы, тем чаще вспоминались ему истории о древней Нарнии. Каждую ночь он видел во сне гномов и дриад, каждый день заговаривал с обитавшими в замке кошками и собаками в надежде услышать ответ. Но собаки только виляли хвостами, а кошки тихонько мурлыкали — и все.

Своего учителя Каспиан возненавидел заранее, даже еще не познакомившись; однако неделю спустя, когда учитель наконец появился в замке, вдруг выяснилось, что он из тех, кого почти невозможно не любить. Совсем крошечный, на редкость широкий в кости и тучный (про таких говорят: «поперек себя шире»), с серебристой бородой до талии; лицо круглое, смуглое, все в морщинках — очень мудрое, очень уродливое и очень доброе. Голос суровый, а в глазах смешинки, так что с ходу и не догадаться, когда он шутит, а когда говорит серьезно. Звали учителя доктор Корнелиус.

Из всех занятий с доктором Корнелиусом больше всего Каспиану нравилась история. До сих пор он не знал почти ничего об истории Нарнии (разве что сказки да легенды, которые пересказывала нянюшка), а потому до крайности изумился, узнав, что королевская семья по крови — чужая в этом краю.

— Нарнию покорил предок вашего высочества, Каспиан Первый, — изрек доктор Корнелиус. — Он завоевал эту страну и захватил престол. А с ним пришли и другие. Вы — новее не нарнианцы. Вы — тельмаринцы; то есть родом из страны Тельмар, что лежит за Западными горами. Вот почему Каспиана Первого прозвали Завоевателем.

— Доктор, скажите, пожалуйста, — попросил однажды Каспиан, — вы не знаете, кто жил в Нарнии до прихода тельмаринцев?

— До того, как тельмаринцы захватили Нарнию, — отвечал доктор, — в ней почти не было людей.

— Кто же покорил мой пра-пра… прадед?

— Не «кто», а «кого», ваше высочество, — поправил учитель. — Сдается мне, пора переходить от истории к грамматике.

— Погодите, прошу вас, — взмолился Каспиан. — Ведь была же битва, верно? Почему его прозвали Завоевателем, если никто с ним не сражался?

— Я сказал, что в Нарнии почти не было людей, — доктор Корнелиус, прищурясь, поглядел на мальчика поверх очков.

Каспиан задумался; внезапно он сообразил — и сам испугался пришедшей в голову мысли.

— Выходит, были другие? — прошептал он. — Как в сказках, да? Тельмаринцы сражались с…

— Тс-с! — прошипел доктор Корнелиус. — Ни слова больше! — тихонько сказал он на ухо Каспиану. — Разве вы не знаете, за что вашу нянюшку отослали из замка? Королю не понравилось, что она рассказывала вам о древней Нарнии. Прознай он, о чем мы с вами беседуем, вас выпорют, а мне не сносить головы!

— Но почему? — удивился Каспиан.

— Самое время заняться грамматикой, — решительно заявил доктор Корнелиус. — Да соблаговолит ваше высочество открыть на четвертой странице труд высокоученого Пулверулентуса Сиккуса «Грамматический вертоград, или Беседка познания, открытого юношескому разумению».

И вплоть до полудня говорили только о существительных да глаголах. Впрочем, вряд ли Каспиан что-нибудь усвоил — слишком уж он разволновался. Мальчик был уверен: доктор Корнелиус не сказал бы так много, не собирайся он рано или поздно поведать и того больше.

И надежды оправдались. Минуло несколько дней, и учитель сказал:

— Ваше высочество, сегодня вечером мы займемся астрономией. В глухую полночь две благородные планеты, Тарва и Аламбиль, встанут на небосводе рядом. Это случается лишь единожды в две сотни лет, так что до следующего раза вашему высочеству, к сожалению, просто не дожить. Полагаю, вам лучше лечь спать раньше обычного. Когда подойдет время, я вас разбужу.

Мудреное словечко «конъюнкция» вроде бы никак не вязалось с историями о Прежних Временах, до которых был столь охоч королевич Каспиан, однако встать среди ночи тоже интересно. Ложась в постель, Каспиан был уверен, что не заснет, но задремал почти сразу; а спустя всего две-три минуты (так ему показалось) кто-то уже легонько потряс его за плечо.