Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир - Deirdre Nansen McCloskey
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, неевропейцы, неанглийские Untermenschen, такие как бенгальцы или ямайцы, стали состоятельными, когда перебрались в места, где буржуазные ценности были признаны достойными и свободными. Их успех, по-видимому, мало связан с унаследованными ценностями. Это было похоже на то, как младшие сыновья английских дворян в XVIII в. преуспевали, обучаясь на купцов в Бристоле и Лондоне. Во всяком случае, в книге Кларк не проявляет интереса к американской экономической истории, которая является главным примером успеха людей с крестьянскими генами в буржуазно-почтительной стране. Но его более ранние работы, выраженные в журнальных статьях, включали хитроумные расчеты выгоды от переезда в буржуазные страны. Американцы итальянского происхождения, чьи предки с третьесортным образованием шли за плугом, приводимым в движение волами, в Калабрии через поколение-другое становились одной из самых образованных национальных подгрупп в принявшей их стране.
С другой стороны, Кларк в своей книге 2007 г. не интересуется многочисленными диаспорами китайцев, армян или кого бы то ни было, обогатившихся вдали от имперского гнета или аристократического хаоса своей родины. Киприоты переезжают в Лондон и через поколение становятся успешными бизнесменами. Парсисты переезжают из Пакистана и через поколение становятся докторами и профессорами. В книге Кларк не проявляет никакого интереса к Шотландии, в которой он родился (его родители, правда, были ирландцами) и в которой очень рано произошла промышленная революция. Однако еще за столетие до этого в ней не было ничего похожего на "необычайную стабильность" Англии, из которой, как предполагается, проистекают буржуазные ценности. (Отчасти, конечно, нестабильность Шотландии была следствием многовековых вторжений и других действий в мутной воде со стороны якобы наслаждавшихся стабильностью англичан). Подобно заморским чилийцам или иммигрантам в Америку, шотландцы после 1707 г. отправились на юг, чтобы стать экономистами, инженерами и управляющими фермами Англии и ее империи. Не проявляет Кларк интереса и к своим и моим предкам из Айрленда, которые, пересекая Ирландское море, чтобы укомплектовать хлопчатобумажные и шерстяные фабрики, которые он с таким эмпирическим воображением исследовал в прошлые десятилетия, быстро становились хорошими работниками (например, его отец и мать), которые, конечно, никогда не могли появиться в таком неспокойном, небуржуазном и демографически несостоятельном месте, как беспокойный Другой остров Джона Булла, на котором в большинстве своем не было промышленной революции.А ведь еще за двадцать лет до своей евгенической книги Кларк сам привел соответствующие доказательства:
Доказательства против мнения о том, что работники [текстильных] предприятий в странах с низкой оплатой труда были . ... неспособны, свидетельствует промышленность Новой Англии. . . . В 1911 г. ... 27,8% рабочих ... [были] поляками, португальцами, греками или итальянцами, хотя в Польше, Португалии, Греции и Италии требовалось в три-шесть раз больше рабочих. . . . Почему ирландцы, случайно попавшие на пароход в Ланкашир, демонстрировали более низкую производительность труда... чем те, кто... плыл на пароходе в Новую Англию?
Глава 31.
Однако главный провал евгенической гипотезы Кларка в его книге - если строго применять интеллектуальную идеологию самого Кларка - заключается в ее неколичественном характере. Книга, изобилующая гениальными расчетами (сотни и сотни, демонстрирующие историческое воображение Кларка: научная добродетель - задавать вопросы и видеть путь к ответу на них), не дает достаточных расчетов. Кларк догматически настаивает на том, что единственно верным доказательством гипоте-зы является количественное и материалистическое. Однако в его книге нет ни вопросов, ни ответов на важнейшие количественные исторические вопросы.
Аргументация книги может быть представлена в виде четырех состояний или событий, 1, 2, 3, 4, связанных тремя причинно-следственными и преобразующими причинно-следственными стрелками, A, B, C (fig. 2). Обратите внимание на события, выделенные жирным шрифтом на концах. Два выделенных жирным события, 1 - размножение и особенно 4 - обогащение, привлекают вполне удовлетворительное эмпирическое внимание, хотя бы и численное. Тем не менее, даже аргументы по событию 1 "Богатые размножаются больше" имеют довольно много проблем. Например, буржуазные высокородные богачи, о которых говорит Кларк, жили, конечно, в городах, поскольку именно это и означает "буржуазный". Однако до конца XIX века они были смертельной ловушкой, особенно для бедняков, что ставит под сомнение его предположение о том, что наследники богатых бюргеров выживут, чтобы каскадом спуститься вниз по социальной иерархии. Наследники в большинстве своем погибали, а их место занимали символические наследники, усыновляемые любым вероятным племянником или подмастерьем из сельской местности. Таков сюжет сотни европейских пьес, романов и опер, например, о Дике Уиттингтоне (ок. 1355-1423 гг.) из Глостершира, трижды лорд-мэре Лондона. Как отметил Голдстоун в своих комментариях на заседании, посвященном книге Кларка, которое состоялось в ноябре 2007 г. в Ассоциации истории социальных наук: "Если самые яркие торговцы тянутся в Лон-дон... [это] хорошо, [если] у них будет больше детей. Но если их дети дрейфуют вниз по социальной лестнице, они умирают". Поэтому [эффект генетической эмбуржуазности Кларка] должен сойти на нет через поколение. Он никак не может накапливаться, если принять во внимание уровень смертности в городах". Экономический историк Тимоти Гиннэйн в связи с сопоставлениями Кларка заявил, что в любом случае показатели демографии в европейской деревне в ранние времена, которые можно было бы сравнить с городскими, никогда не будут точно рассчитаны. Тем не менее, в начале XVIII в. расчетная ожидаемая продолжительность жизни при рождении в Англии и Уэльсе в целом составляла 38,5 лет. В Лондоне, где доля британского населения была гротескно велика даже по сравнению с Парижем, где доля французского населения, она составляла ошеломляюще низкие 18,5 лет. Ожидаемая продолжительность жизни, судя по всему, неуклонно падала по мере продвижения от сельской местности Уилтшира, Бристоля к лондонскому Грейт Уэну.
Что касается события 4 - "Обогащение всех", то количественные данные Кларка лучше, но совершенно условны. Цифры, касающиеся всеобщего обогащения, по поводу которых, повторим, мы, экономические историки после Поланьи, все согласны, над которыми все мы работали и в которых нам очень важно убедить вас, неэкономических интеллектуалов, и особенно поланьистов среди вас, - прибиты. Молодец Кларк.
И все же Кларк настаивает на том, чтобы забивать исключительно количественные гвозди. Поэтому он пропускает событие 3 "Больше терпения, труда, инноваций" и особенно событие 2 "Распространение ценностей богатых людей". Кларку, который считает,
