Выше головы! - Расселл Джонс

— Да, это важно, — согласился он. — Накормила голодных, правильно?

— Да. «Переворот Ойшер» называли «Великой пищевой революцией». Люди перестали выращивать еду. Мы перестали.

— В смысле? — нахмурился Йохан. — А сейчас что с ней делают?

— Они ели живых существ. Животных. Выращивали, убивали и ели.

Досуговец скривился, представив себе картину.

— И что, всем хватало?

— Ну, не всем. Был голод.

— Тогда она подходит. Ты прав, хорошая история!

История… Я в который раз задумался о мире, где преступника сажали в тюрьму на много лет, где женщины и мужчины постоянно воевали друг с другом, где растили животных, а потом их убивали для еды. Син Чхве, Ния Мёрфи, Файза Ойшер и многие другие — каждый в своём направлении — сделали наше будущее, и не только через технологии. Они показали, как пользоваться этими технологиями, не нанося вреда себе или другим. И постепенно мир изменился.

Теперь для нас всё кажется естественным: то, что человек, совершивший убийство по неосторожности, сам меняет свою жизнь, что общими усилиями интриганку выводят на чистую воду, что любой гражданин общества имеет права на качественную пищу, одежду и дом. И что мы не чужие друг другу.

Очень трудно представить, что было иначе. Я, например, не мог. Но может быть, дело во мне — выращенном по той же технологии, что и «барашек».

Григорий Перельман

— Как ты думаешь, Рэй, что между нами общего?

Едва Йохан отправился восвояси, инспектор Хёугэн вернулся к своему «важному секретному разговору». Но теперь он был не один — и я бы очень хотел узнать, что могло объединить человека, который с первой встречи обращался со мной как с андроидом, и человека, который всякий раз пытался доказать мне, что я не особо отличаюсь от человека?

— Между нами тремя, — уточнил Ирвин Прайс — Что общего?

Я не знал, успели ли они поужинать, но что сговорились — очевидно. По пути в библиотечный блок уполномоченный инспектор и заслуженный журналист старательно оберегали меня от малейшей возможности отвлечься. Даже с Леди Кетаки я смог только обменяться взглядами…

Мы заняли дискуссионный зал «В1-Б-9», пустующий по причине позднего часа. Я не был здесь с четверга — как рыжая Ирма вытащила меня, так с тех пор не возвращался. Плохо! Очень плохо! Монитор включился, едва я занял своё место, и над столешницей выросла голограмма высокой стопки бумаг, обозначая неразобранные материалы.

— Ну, отвечай! — потребовал журналист, наслаждаясь возможностью озадачить меня.

Он подъехал вплотную ко мне — загнал в угол. Инспектор, что характерно, молчал и не делал никаких попыток подтолкнуть — стоял, опершись о соседний стол. Так они ещё и роли распределить успели!

— Мы чужие на «Тильде», — ответил я первое, что пришло в голову. — И мы все мужчины.

— Конкретнее! Не так обще!

Я задумался — похоже, надо подыграть: другого варианта нет, они меня не отпустят.

— У нас нет семей.

— Холодно!

— Мы все работаем в Сервисных Службах.

— Теплее!

— Мы связаны с Администрацией, с властью.

— Хорошо!

— У нас особый допуск к информации.

— Горячо!

— Проблема «А-М-112».

— Молодец! — похвалил Ирвин, а инспектор криво улыбнулся.

— А нельзя было сразу сказать? — вздохнул я. — По нормальному?

— Мне хотелось, чтоб ты сам дошёл. Чтоб разжевал себе. Без подсказок.

— Понятно, — я откинулся на спинку своего кресла. — Значит, «А-М-112»… Разве её не закрыли?

— Закрыли, — согласился журналист. — После того, как один храбрый помощник Главы прикончил последнего «бэшку».

— А что, есть ещё один? — спросил я и уточнил. — «Бэшка»?

Ирвин похлопал меня по плечу и отъехал, уступая место инспектору.

— Есть человек, который пытается раскрыть то дело, — сказал Хёугэн, не делая попытки подойти ко мне. — Хочет узнать, что произошло на самом деле. Как погибли те люди, скольких убил Мид и так далее…

— Кто? — в нетерпении перебил я.

— И выявить заговор Администрации, — Хёугэн не мог не закончить свою мысль.

— Я понял! Кто это?

В голову ничего не приходило, и его ответ стал полной неожиданностью.

— Елена Бос. Журналистка из Западного. Она в нашей команде.

— Ну, да, — пробормотал я, вспомнив охотничий взгляд прекрасных азиатских глаз. — Но что она…

— Бос, — повторил инспектор. — Имя Джулиан Бос тебе ни о чём не говорит?

Я нахмурился.

— Они близнецы, — объяснил Ирвин. — То есть были…

Инспектор опять пригладил череп — похоже, ещё не привык. Или сделал этот жест своей привычкой.

— Было объявлено, что он нарушил правила безопасности и выпал из подъёмника, когда возвращался домой от нас по служебным делам. Несчастный случай по неосторожности.

«А на самом деле его убил Просперо Мид», — подумал я. — «Но это скрыли, чтобы не сеять панику».

— Я сразу понял, что что-то не так, когда она начала расспрашивать меня про Мида, — объяснил Хёугэн. — Проверил фамилии. Профили. Начал приглядывать за ней.

«Вот почему он так ничего нормального и не предложил», — я едва сдержал улыбку. — «Пока мы искали нужных людей в прошлом, он занимался настоящим. Надо будет походатайствовать за него — нельзя лишать Отдел Безопасности такого профессионала!»

— Ладно. Хорошо. Что я должен делать?

— Мне кажется, ты ещё не прочуял, — вновь придвинулся Ирвин. — Знаешь, почему меня, журналиста, включили в «А-М-112»?

— Потому что ты его нашёл, — начал припоминать я. — Джулиана Боса. Ты же его и нашёл!

Бугорки и холмики, из которых было составлено лицо Ирвина, собрались в маску снисхождения.

— Не понимаешь… Лады, зайду иначе. Почему, дорогой дружочек Рэй, я согласился соблюдать тайну? Я же мог вскрыть их! Вывести на чистую воду! Подгадить карьеру Кетаки и остальным!

Я опешил.

— А зачем это тебе?

— Потому что в этом и состоит моя профессия! ПрофСервис! Не Служба Досуга, а ПрофСервис! Я сам готовлю свои блюда! Сам их сервирую, сам подаю! Я не обязан ни под кого прогибаться! — и он торжествующе поднял стиснутые кулаки.

Вторая пара манипуляторов дёрнулась, пытаясь повторить жест, но осталась лежать на поясе.

— И почему ты не сделал это? — удивился я, забыв, что это была очередная «загадка».

«Так вот, почему он не пошёл в консультанты и координаторы! Вот почему так резко поменял! Ради этих возможностей!»

— Да, я видел труп — и я сразу понял, что это значит, — объяснил Ирвин, подтверждая мою догадку. — И не только беднягу Боса… Я видел мно-ого трупов! И видел, как умирают хорошие люди. На моих руках тоже — и такое бывало. Раньше они умирали чаще — ну, когда я начинал. В семьдесят шестом, да… — он задумался ненадолго. — Короче, мне не нужно объяснить, что такое гэра («Он применил старое название для геологоразведки», — отметил я, — «Теперь говорят сёрчеры»), а что такое НЕ гэра. И почему о смертях лучше не трещать понапрасну. Почему Внешние службы и Проект всегда будут отличаться.