До особого распоряжения - Борис Пармузин

- Враг? - удивился хозяин.

- Да...

- За англичан надо держаться, - шумно вздохнул Акбар. - Это хорошо. - Он любил их, англичан. Как и

его отец, Барат-хан. - Значит, тот гость...

- Да-да, Акбар-ака. Нам надо купить слугу японца. Надо узнать, что говорил гость в горячке.

- Слуга... - пожал плечами Акбар, сомневаясь, что простой памирец запомнил важные слова.

- Надо...

- Хорошо, - кивнул Акбар, - я постараюсь...

Махмуд-бек стал укладываться спать. Удобнее положил подушку.

- А вчера мы еще проводили гостей, - между прочим, сказал хозяин.

- Кого? - приподнялся Махмуд-бек.

- Они мало были. Кажется, братья... Один почти сумасшедший. Глазами сверкает, зубами скрипит.

Кого пугает? Не знаю.

- Другой?

- Другой обыкновенный. Его Шукуром звали. Умывался... Я видел шрам.

- На правом плече?

- Да... Вы их знаете, господин?

- Знаю...

Махмуд-бек опять поправил подушку

- Как они попали сюда?

- На самолете, господин. Как важные люди. Это же очень дорого.

- Братья ушли?

- Сразу. Они, наверное, уже у Джанибека. Скоро мы об этом узнаем.

- Как? - невольно вырвалось у Махмуд-бека.

- Дня через два люди Джанибека придут в Гульташ. Мы вместе пойдем на базар. Ведь скоро... - Акбар

стал но пальцам подсчитывать дни. - Скоро пятница. Там, у дворца Ага-хана, базар.

- Люди Джанибека придут обязательно?

- А как же! - воскликнул Акбар. - Следующий базар будет осенью...

Махмуд-бек потер лоб, глаза.

- Господин хочет спать? - услужливо спросил хозяин и, слегка наклонившись вперед, на цыпочках

осторожно вышел из комнаты...

За сытным, обильным завтраком шел ленивый разговор о жизни в горах. Поднимался ароматный пар

над большими кусками баранины с белым рыхлым салом. Баранина была приправлена какими-то

травами, и в прозрачном бульоне плавали темные точки тмина, барбариса.

Горячий наваристый бульон пили маленькими глотками.

После такого завтрака можно пускаться в любой трудный путь. Адхам с надеждой поглядывал на

Махмуд-бека. Можно понять его нетерпение. Два-три дня дороги, пусть самой сложной, - и он будет на

той, родной стороне.

180

Как себя поведет Адхам? Махмуд-бек почти уверен, что юноша бросится к советским пограничникам и

вскоре на следствии выложит все факты, имена, даты, которые он старательно запоминал в эти дни.

Так и не узнает Адхам, что за человек шел с ним, будет, наверное, всю жизнь считать злейшим врагом.

Хозяин часто вставал, внимательно осматривал дастархан и уходил в соседнюю комнату. Он

приносил новые лаганы, касы, тарелки с другими, еще более вкусными закусками - печенкой, хаспой -

горячими колбасками.

В завершение Акбар на вытянутых руках внес лаган с головой барана. Поставил лаган перед

почетным гостем и подал ему острый нож. Начался торжественный ритуал. Махмуд-бек отрезал кусочки

и раздавал своим спутникам. Завтрак явно затягивался. И Адхам уже не скрывал своего нетерпения. Он

начинал отказываться от угощений. Прикладывал руку к груди и клялся, что сыт, что уже больше не

может съесть ни одной крошки.

Хозяин вновь вышел, загремел чайником.

- Мы завтра пойдем... - наконец сообщил о своем решении Махмуд-бек.

- Почему? - не выдержал Адхам.

- Туда ушел человек. Японец послал. Пусть пока его переправят. Здесь можно лучше отдохнуть, чем у

Джанибека-кази, - объяснил Махмуд-бек.

Проводник на эти слова не обратил внимания: мало ли здесь ходит людей. Адхам вновь вытянулся.

Махмуд-бек заметил за ним эту странность. Так вытягиваются, замирая, школьники, когда слышат что-

нибудь интересное. Но ведь это может заметить и Джанибек. Слишком любопытным покажется парень.

- Завтра пойдем, - повторил Махмуд-бек.

Твердого решения он еще не принял. За сегодняшний один-единственный день нужно очень многое

сделать. Сумеет ли он?

Махмуд-бек плохо спал. Думал о предстоящих встречах. Десятки вариантов дальнейших действий,

рожденных ночью, сейчас казались наивными, примитивными. Он выглядел очень уставшим. И опять

болела нога. Может, сослаться на это? Должна быть одна, главная причина. И чем проще она будет

выглядеть, тем лучше. Он действительно не может с больной ногой двинуться дальше. Самое лучшее -

это сейчас, после завтрака, лечь отдохнуть.

Хозяин появился с чайником, бережно поставил его на стол. Но сам не сел. Он загадочно подмигнул

Махмуд-беку и снова вышел. Махмуд-бек медленно поднялся, кивнув спутникам: сейчас приду.

В соседней комнате хозяин радостно сообщил:

- Придумал. У меня есть дело к японцу. Пойду к нему. А его слугу пришлю к вам. Слугу можно купить.

Он любит деньги.

- Хорошо, Акбар-ака. Спасибо... Вы помогаете нашему общему делу.

Акбар наклонил голову. В «общее дело борьбы» ему не хотелось вмешиваться. Он жил в достатке,

спокойно. И эта жизнь его вполне устраивала. А «общим делом» пусть занимаются другие. Акбар будет

очень рад, если у них что-нибудь получится...

Слуга прикинулся простачком. Он делал вид, что ничего не понимает.

- Больного поил, кормил... Плохо ел.

- Когда больной терял сознание, он что-нибудь говорил? - спросил Махмуд-бек.

- Без сознания? - усмехнулся слуга. - Он бывал без сознания.

Махмуд-бек вытащил деньги и положил их перед слугой. Парень равнодушно посмотрел на

ассигнации.

- Английские... - объяснил Махмуд-бек.

Парень понимающе кивнул: вижу. Он набивал цену. Махмуд-бек положил еще три ассигнации.

- Что нужно знать господину? - деловито спросил слуга.

- Слова, которые ты слышал от больного. Он мог их говорить, когда трепала малярия.

- Были слова, - сказал слуга.

Лицо у парня спокойное, а глаза бегают. Как пуговки, черные, острые глазки. Перескакивают с

Махмуд-бека на дверь. Парню надо побыстрее уйти. Сделка состоялась.

- Какие?

- Я их не понял, господин.

- Но запомнил.

- Да, господин... Он часто повторял: Ош, Ассаке, Шамурад.

- Его так звали?

- Нет. . Его звали Турсун. А к Шамураду он шел. Но при чем здесь ош? - Слуга откровенно удивлялся. -

Он только два раза ел такой суп...

- Еще что говорил больной?

На лбу слуги появились морщинки.

- Только это я запомнил, - сознался он. - Другое не помню. Эти слова часто повторял. И еще... - Слуга

снова задумался. - Дядя хочет жениться. Дядя хочет жениться. Так повторял. И все... Называл женское

имя. Дядя хочет жениться... - Слуга растерянно заморгал. - Имя не помню...

Махмуд-бек перебрал с десяток женских имен. При каждом из них слуга задумывался, потом

отрицательно мотал головой.

- Нет. . Нет. .

181

- Ладно, - наконец сдался Махмуд-бек. - Иди. И для тебя будет лучше, если никто о нашем разговоре

ничего не узнает.

Пожалуй, этого предупреждения не надо было делать. Парень и сам рвался уйти. Он стремительно

вскочил, спрятал деньги за голенище сапога и, поклонившись, выскочил из комнаты.

Через полчаса пришел Акбар. Он тяжело сел, вытер рукавом лоб. И моментально снова выступили

капли пота. Хозяин дома сидел перед гостем не шевелясь, замерев, будто в молитве, тупо уставясь на

худое, усталое лицо Махмуд-бека.

- Что случилось? - спросил Махмуд-бек. - Японец догадался?

- Японец? - как-то странно переспросил хозяин. - Какой японец? А... японец... - Опять рукавом халата

вытер лоб. - Японцу не до нас, - наконец сообщил Акбар. - Плохо с ним. Лежит. А радио все работает,

кричит. .

Махмуд-бек смутно догадался о причине, которая свалила японца. «А радио все работает, кричит!»

Неужели?..

Он боялся поверить в эту долгожданную весть. Что же могло свалить резидента японской разведки,

человека, надо полагать, выдержанного?

- Значит. . - несмело начал Махмуд-бек.

- Да... - шумно вздохнул хозяин и вдруг закричал отчаянно, истерически, схватившись за голову

руками и покачиваясь: - Да! Русские взяли Берлин. Гитлера нет. . В Москве праздник.

Махмуд-бек рванулся к хозяину, схватил за плечи, потряс:

- Тише! Возьмите себя в руки.

- Я и так тихо жил! Тихо! - надрывался хозяин. - Они обещали, немцы! Все обещали! Столько лет!

- Успокойтесь... Успокойтесь... - машинально повторял Махмуд-бек. Он думал о другом...

- Не могу! А-а-а! - бился в истерике Акбар. - Всему конец. Большевики в Берлине...

Он начал хлопать ладонями по щекам. Так поступают при известии о гибели близкого.

- Когда это случилось? - спросил Махмуд-бек.

- Вчера! Вчера! Девятого мая!