Тени над Гудзоном - Исаак Башевис-Зингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Герц, это не должно было произойти! — крикнула Анна. — Горе мне!..
И она заплакала, как маленькая девочка, на которую обрушился большой удар. Грейн продолжал лежать на кровати.
— Вставай! Помоги мне! — прорычала Анна.
— Что ты хочешь делать?
— Я иду к нему, — ответила Анна. — Я его убила! Я! Я!..
И Анна снова зашлась в плаче, который каждую минуту приобретал какой-то иной тон, как будто из ее груди одновременно рвались несколько разных плачей. Грейн встал с кровати. Анна зажгла свет. Она хотела надеть корсет, но никак не могла влезть в него. Ее лицо за эти несколько минут опухло или отекло. Под глазами появились синие круги. Грейн помог ей надеть корсет. Сам он тоже поспешно оделся. Правую ногу сунул в левый ботинок. Из карманов брюк сыпались банкноты и монеты. Руки дрожали, и он поминутно ощущал нечто похожее на позывы к рвоте.
— Отвези меня к нему! — приказала Анна.
Машина стояла в гараже, и Грейн собирался взять такси. Они вышли в коридор и начали нажимать кнопки, вызывая лифт, но ночной лифтер, видимо, спал. Прошло несколько минут, но лифт так и не пришел. Анна рванулась с места.
— Давай спустимся по лестнице!
Они прошли пешком вниз по лестнице девять этажей. Летняя ночь была прохладной. Пятая авеню была пуста. Грейн и Анна стояли и ждали такси. Но прошло десять минут, а такси так и не появилось. Анна становилась все более раздраженной.
— Иди возьми машину!
Однако идти до гаража было слишком далеко. Вдруг подъехало такси, и они сели в него. Как ни странно, Анна забыла свой прежний адрес. Она долго бормотала, запинаясь, пока не вспомнила, рядом с какой улицей расположен ее дом. В такси Грейн и Анна не сказали друг другу ни слова. Они сидели, отодвинувшись друг от друга. Каждый был погружен в свой собственный мрак. От Анны веяло раздражением и чем-то похожим на враждебность. Все в Грейне затихло. Только живот все время бурчал. Что-то там присвистывало и хлюпало. «Я не стану подниматься в квартиру! Не стану!» — решил он для себя. Его охватил детский страх перед мертвецом. Одновременно с этим он по-мальчишески стеснялся Яши Котика. Даже водитель такси, наверное, ощущал мрак и горе за своей спиной. Он то и дело поворачивался назад, хмурил брови и что-то бормотал про себя. Поездка стоила всего пятьдесят пять центов. Однако Грейн не захотел брать сдачу с доллара. Таксист даже не поблагодарил его. Он уехал с полуночной поспешностью. У подъезда стояла полицейская машина и дежурил полицейский. Из двери вышел тот самый лифтер, с которым Анна спускалась на лифте в ту зимнюю ночь, когда она ушла от Станислава Лурье. Он бросил на Анну гневный взгляд и что-то шепнул полицейскому. Анна сказала:
— Я миссис Лурье!
Полицейский пожал плечами:
— Хорошо, поднимайтесь.
— Герц, пойдем со мной.
— Я подожду внизу.
— Нет, Герц. Не отпускай меня одну!
Посреди всей этой суеты и беспорядка Грейн хотел достойно выглядеть в глазах Яши Котика. Он проверил, на месте ли галстук. Ощупал щеки — не отросла ли у него за ночь щетина. «Кажется, она говорила, что он маленького роста», — думал он о Яше Котике. При этом Грейн ощущал ужас и холод, сопряженные с каждым контактом со смертью. Его ноги сами, под собственную ответственность, хотели бежать отсюда. «Кто знает? Меня еще могут, чего доброго, обвинить в убийстве», — пронеслась мысль в его голове. Даже лифт пах теперь смертью, нечистотой мертвого тела, являющейся основой основ всякой нечистоты, о чем Грейну когда-то рассказывали, когда он изучал Тору. «Какая странная идея назвать мертвого нечистым! — думал он. — Ну, они имели в виду тело, а не душу… Идея состоит в том, что само по себе тело, без души — всего лишь куча нечистот…» Они вошли в коридор и увидели полицейского, выходящего из квартиры Станислава Лурье. Он посмотрел на Анну и сказал:
— Вы жена?
И впустил Анну и Грейна. Навстречу им в пижаме и шлепанцах вышел Яша Котик. Он был действительно маленького роста, не выше Анны, но в его фигуре, в его осанке чувствовалась ловкость. Анна бросила на него удивленный взгляд. Он покрасил свои поседевшие волосы под шатена. Только мешки под глазами и морщины в уголках рта свидетельствовали о прожитых им трудных годах и о бессонной ночи.
2
Прежде чем Яша Котик успел открыть рот, чтобы хоть что-то сказать, Анна крикнула:
— Где он?
Яша Котик отодвинулся назад:
— Там.
И показал пальцем в сторону спальни.
Анна пошла по указанному направлению, но из спальни в этот самый момент вышла миссис Кац, та самая миссис Кац, которую Анна и Грейн встретили в гостинице в Майами. Миссис Кац была в домашнем халате и шлепанцах. Она выглядела постаревшей и какой-то помятой. Миссис Кац бросила на Анну мрачный взгляд. Она словно пыталась просверлить в Анне дыру ненавистью, горевшей в ее глазах. Грейн, сам того не желая, кивнул миссис Кац. Однако та не стала отвечать на приветствие. Она, видимо, была накоротке с Яшей Котиком, потому что тот сказал ей по-еврейски:
— Ну так вы закрыли ему рот?
— Я подвязала челюсть платком! — ответила ему миссис Кац.
Она вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. После этого Анна вошла в комнату, в которой лежал мертвец. Как ни странно это выглядело, но она закрыла за собой дверь. Видимо, Анна хотела остаться с усопшим наедине. Все ее движения были стремительными, сердитыми, полными гнева, нападающего на человека, когда он уже больше ничего не может исправить. Только теперь Яша Котик принялся молча рассматривать Грейна. На лице Яши не было ни ненависти, ни пренебрежения, а только какое-то шутовское любопытство, смешанное с этаким почтением, которое актеры испытывают к людям, не принадлежащим к их профессии. Он сказал:
— Так, значит, это вы мистер Грейн?
— Да, это я.
— Знаю, знаю… Даже и не спрашивайте, что у меня была сегодня за ночь! В России по поводу таких вещей не рассусоливали. Умер, значит, умер. Но я уже немного отвык от смерти. А теперь вижу, что и в капиталистических странах тоже умирают… Правда, настоящее потрясение…
— Он болел? — спросил Грейн.
— Простите, что принимаю вас в пижаме. Болел? Кто может знать, болен человек или здоров? Я побывал здесь
