Доминум - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приятели больше не заговаривали с ним, со страхом разбегаясь всякий раз при его появлении.
Лишь на его пятнадцатилетие мать скупо рассказала о семейном даре бессмертия. Но Стеф не поверил, приняв ее слова за красивую родовую легенду…
Перед могилами семьи он оказался лишь через полтора года после вступления в протекторы. Позади них высилось голое темное дерево, казавшееся мертвым. Стефан стоял в пальто и все равно трясся. Жизнь протектора сводила его с ума, как и постоянная близость смерти.
И вот теперь он стоял напротив тех, в чьей смерти был повинен. Отец скончался совсем недавно, его могила была еще свежая. Надгробия смиренно ожидали появления Стефа. Особенно последнее, на котором было выбито его собственное имя.
Сердце Стефа в ужасе колотилось; на грани истерики, он мерил землю шагами. Вот он, его надгробный камень. Такой итог ему уготовила жизнь. Он умрет совсем скоро. В любой из дней. Болезненно и страшно. До нелепого бессмысленно. На глазах проступили слезы, он уселся рядом со своей могилой, продолжая трястись. Война, сплиты, звезды – он хотел забыть весь этот кошмар. Пытался хотя бы час не думать о собственной гибели, но она напоминала о себе во снах, и, даже когда он закрывал глаза, перед ним распахивались монструозные челюсти с гнилостным дыханием.
Стефан вздрогнул и затряс головой, только сильнее обхватывая колени руками. Больше так жить было нельзя. Стеф решился. Он сбежит сразу после завтрашней охоты с Даном. Прямо как те падшие. Может, даже сумеет их найти и они дадут ему убежище. Только бы не чувствовать страха перед ледяной пустотой…
Взрыв.
Стефан закрывал руками голову. Вокруг – пыль, грязь, свист пуль и вопли. Где-то вдалеке послышался вой сплитов, ради которых Стеф тут и оказался. Очередной грохот разрывающегося снаряда. Протектор сжался в окопе, не прекращая дрожать. Ему не хватало сил даже на то, чтобы кричать.
Рядом оказался Дан. Весь замызганный, на щеке глубокая ссадина с засохшей кровью. Он в отчаянии кричал на Стефа.
– Это наша работа, черт тебя подери, когда ты наконец это поймешь и прекратишь бояться?!
Стефан смотрел на него с нескрываемым ужасом, тем самым, который пропитывал всю жизнь с тех пор, как его заставили вступить в ряды протекторов.
– Вечно трусишь, даже кандидата атаковать не можешь! Мямля! – злился Дан, для которого происходящее стало последней каплей. Он-то и притащил Стефа с собой на место военных действий в надежде, что хотя бы в кризисной обстановке его ученик сможет наконец взять себя в руки. – Там у людей души сжирают! А ты снова прячешься, пропади ты в Обливионе!
Но Стеф не мог ему ответить, слова застряли поперек горла. Да, люди погибали, но он так боялся умереть сам… Дан потащил его вверх.
– Вставай и иди!
– Щит сломан, – пролепетал Стефан.
Дан ошарашенно посмотрел на пояс ученика. К нему крепился небольшой механизм, который протекторы бóльшую часть времени носили с собой и всегда брали в горячие точки. Механизм питался эфиром души и образовывал незримый щит от патронов. Некоторые заряды из заоблачных металлов проходили сквозь него, но обычные человеческие пули – нет. Дан отпустил Стефа. У него так дрожали ноги, что он снова упал в грязь. Дан грубо выругался, явно понимая, что механизм не просто взял и сломался, но ничего говорить не стал. Волк быстро выбрался на поверхность. Врезавшаяся в его щит пуля мгновенно растворилась.
– Сиди здесь, – бросил он Стефу. – Все равно больше ни на что не способен.
Стефан долго прижимался спиной к земляной насыпи, пытаясь отгородиться от рева битвы и стискивая пистолет. Он не любил это оружие и даже толком не знал, как им пользоваться. Тут раздался очередной вой сплита. Что-то заставило Стефа высунуться и увидеть, как находившийся чуть вдалеке Дан, обходя окопы, пытался добраться до монстра, раздирающего группу бойцов. Он не замечал, что со стороны к нему крадется еще одна тварь.
Стефа поглотил еще больший трепет. Он метался, не мог решиться. И глубоко ненавидел себя за трусость, за отчаянный, лишающий рассудка страх смерти. Но он не мог ничего с собой поделать. Стефан давно смирился со своей слабостью и бесхребетностью, пристыженно улыбаясь протекторским насмешкам. Все вокруг упрекали его. Глумились. А у него не хватало духу даже ответить им. Бестолковый и такой жалкий.
Трусливый маменькин сынок.
Но тут он понял, что смерти Дана допустить не может.
До боли сжав рукоять пистолета, Стефан выбрался из окопа, проделал несколько осторожных шагов и уже приготовился вскинуть оружие.
Его тело пронзила зверская боль. Она разорвала грудину, а затем последовала новая вспышка, прямо под левой лопаткой. Все мгновенно стихло, кроме глухого стука где-то внутри. Стеф рухнул на землю, из оставленных пулями ран обильно текла кровь. В его угасающей душе не осталось ничего. Он до последнего мига смотрел на крадущегося к Дану сплита.
Это был первый раз, когда Стефано погиб осознанно. Прежний он исчез. Вместо него воскрес некто иной, более хладнокровный и уверенный. Тот, кто осознал свое преимущество перед другими протекторами и страхом смерти.
Прошло много лет, прежде чем ужас вновь взял над ним контроль, пускай и на короткое время.
Протекторы нашли и проникли в одну из главных баз падших, что скрывалась на западном побережье Новой Зеландии. Враги даже не успели подготовиться и смотать удочки, а потому, будучи заложниками собственных защитных манипуляций, не смогли сбежать.
Стефан настигал одного из падших, намереваясь не просто убить, а затащить гада в Соларум, чтобы его душу предали Обливиону. Но изворотливый враг нырнул в проход. Стоило Стефу последовать за ним, как дверь с шумом захлопнулась.
Внутри падшего не оказалось. Протектора пробрала дрожь, когда он глянул на часы. Без пятнадцати шесть. Двадцать минут до того самого времени. Его сердце судорожно заколотилось, как делало минимум два раза в сутки, когда стрелки неумолимо приближались к своему роковому положению, а Стефан не был в безопасности. Протектор сильнее сжал в руках пистолет и судорожно выдохнул.
Шестиугольная комната, обитая стальными пластинами, с высоким потолком и тусклыми зелеными лампами. В одной из стен обнаружилось затемненное прямоугольное окно. Стефа не отпускала уверенность, что за ним оттуда
