Длинная цепь - Е. Емельянов

Людям севера не нужны никакие боги. Это богам нужны люди севера.

Глава 17

Три из пяти

Двадцать три дня в одну сторону, столько же обратно — таков был их план изначально. Спать меньше, отдыхать меньше, двигаться больше.

Грести одним веслом — занятие предельно простое, понятное с первого взгляда и не требующее хоть какой-то работы ума. По этой причине, пусть даже уставшие после учебного боя мышцы и страдали от непривычной нагрузки, разум Рига оставался свободен для наблюдений и размышлений. И для тревоги.

Они плыли неспешно, согласно странному ритму у них в головах, которому крики безумца Синдри придали некое подобие формы, если о звуке в принципе можно так говорить. Плыли молча, без разговоров, по абсолютно неподвижной воде, словно это и не берег моря, а поверхность тихого пруда. Была также эта вода очень чистой, и присмотревшись, легко можно было увидеть дно, состоящее исключительно из песка, начисто лишённое водорослей или даже камней.

Лишь изредка, то тут, то там, идеальное спокойствие воды нарушалось телами мёртвых чаек. Несмотря на то, что многие из них явно пролежали в воде уже довольно давно и частично успели разложиться, никакого неприятного запаха не было. Если подумать, то Риг не чувствовал никаких запахов вовсе: ни солёного моря, ни помета на скалах. Незаметно для остальных, словно бы стесняясь своих подозрений, он прижал на мгновение нос к своему плечу — запах пота, не самый приятный, но терпимый. Значит, он не потерял обоняние — одновременно и радостная, и тревожная новость. Почему же тогда весь окружающий мир пахнет пустотой?

В соседней лодке на вёслах сидел Кнут. Его, судя по виду, никакие мысли не заботили — покуда ему было чем себя занять, старший из братьев явно чувствовал себя спокойно и уверенно, пусть даже и был совсем рядом от проклятой земли. Кэрита, сидящая перед Кнутом, была напряжена, и это странным образом успокаивало. Если бессмертная беспокоится — значит и ему точно стоит.

Сам же Риг оказался в одной лодке с наёмниками. Опасаясь подойти к другим и получить отказ, он примкнул в итоге к чужеземцам и теперь корил себя за слабость. Браудер за всё время в лодке не сказал ему и слова, но это не имеет значения, и с тем же успехом Риг мог бы плести с ним сейчас самые гнусные заговоры — в глазах соплеменников это не поменяло бы вообще ничего. Невольно появилась злость на Кнута — тот и не задумался даже, пошёл к ближайшей лодке, сел напротив девушки и, по сути вещей, бросил Рига одного.

И как Риг раньше не замечал всего того, что происходило с его братом и Кэритой? Теперь это казалось болезненно очевидным.

Берег, меж тем, приближался. Смотреть можно было лишь на подозрительно чистую морскую воду, либо же на спину Бартла Равного. Тот выглядел вполне себе спокойно, можно даже сказать незыблемо, но в какой-то момент неожиданно и без предупреждения повернул голову и смачно плюнул в воду.

Все четверо, как по команде, не сговариваясь, перестали грести, повернули головы и стали смотреть на результат. Вообще так делают для определения того, пригодна ли вода для питья, и смысла плевать в океан было не много, но Риг не стал говорить этого вслух — ему тоже было интересно, что будет. Если слюна расползается достаточно быстро, значит, скорее всего, воду эту можно пить, в то время как вода, где слюна продолжает держаться вместе единым пятном достаточно долго, для питья точно не пригодна.

Слюна в воде возле Мёртвого Берега растворилась мгновенно.

— По-нят-но, — по слогам проговорил Финн, и погрузил своё весло в воду. Странно было видеть шутника таким молчаливым.

Остальные тут же последовали его примеру, не сказали ни слова по поводу увиденного. Впрочем, они и до самого своего прибытия к берегу хранили мертвецкое молчание, даже когда со стороны идущей впереди лодки послышался плеск, и вскоре после этого они увидели Свейна, добирающегося до берега вплавь.

До этого дня Ригу, пусть даже вырос он на берегу моря и вышел из народа великих мореплавателей, плавать на лодках не доводилось, так как не было к тому нужды. Но он знал, что на мелководье кто-то обычно покидает лодку, и по колено в воде своей силой тащит её до берега. Когда их маленький отряд добрался до этого самого мелководья, никто даже не дёрнулся подняться, и все они продолжали грести, покуда не зарыли нос своего судна в песок. В этот момент Риг почувствовал, как холод пробежался по всему его телу, а после, точно вредное насекомое, стремительно зарылся в его сердце.

— Прибыли, — хлопнул его по плечу добравшийся раньше Кнут.

Тут бы очень кстати оказался какой-нибудь остроумный ответ, да хоть бы и дешёвая колкость, но Ригу что-то ничего не пришло в голову. Он просто кивнул, заворожённо глядя на столп света, поднимающийся над горизонтом до самого неба — огромный, яркий, он каким-то образом умудрялся оставаться совершенно незаметным, покуда они не ступили на проклятую землю. Теперь же столп света вполне заменял солнце….

Оглядев ясное, голубое небо. Риг с удивлением и хладнокровным ужасом понял, что солнца на небе больше нет. Было светло, обычный безоблачный день, просто на небе нельзя было найти светила.

— По-нят-но, — сказал он.

Робин Предпоследний, поискав глазами солнце на пустом светлом небе, осенил себя знаком единого бога и прошептал молитву — первый раз Риг видел, как беглый Страж молится. Ондмар Стародуб нахмурился, Йоран Младший ругнулся, а Вэндаль Златовласый попытался высчитать, где должно было быть солнце — всё с равным результатом.

— Могло быть и хуже, — сказал Безземельный Король, подёрнув плечами от холода. — Света могло не быть вовсе. А на солнце смотреть и вовсе не стоит, так что всё даже к лучшему.

Этот человек из всего мог сделать победу.

Окружающий пейзаж был не сказать чтобы совсем пустынным: по правую руку виднелись руины города, а чуть вдалеке странные деревья, абсолютно одинаковые, веточка к веточке, неестественно длинно тянулись в пустое, безоблачное небо. Беспокойство вызывала неестественная неподвижность пейзажа — мир замер. Риг невольно вспомнил первого увиденного им мертвеца — безымянного блаженного на Дозорных холмах. Вроде и просто неподвижный, будто спящий, но сразу было понятно — умер, не спит.

На общем фоне приятно выделялась башенка из камней. На