Золочёные горы - Кейт Маннинг

Это прозвучало как шутка.

– Любишь?

– Mais oui. Ну да. Ты глотаешь огонь.

Мне нравился его нежный говор. Может, это любовь? Это точно она: в его теплых взглядах и счастливом смехе. Все остальное: проблемы профсоюза, Кэл, деньги – отошло в сторону, оказалось за кругом света свечей, горевших в комнате. Отражения в оконных стеклах – худой фигуры Джаспера и моей собственной – наблюдали за нами снаружи, как призраки наших прошлых личностей. Я натянула улыбку поверх неприятных вопросов и слушала, упражняясь в священной преданности супруги.

– У меня большие планы, Сильвер! Ты превратила меня в революционера.

– Ха-ха. Что-то не похоже.

– Но это правда. У меня есть план. И весьма радикальный, – заявил он. – После поездки в Дирфилд мы отправимся путешествовать. Сначала в Италию, там много умелых резчиков по камню, я хочу с ними познакомиться, и…

– Постой. Мы поедем в Дирфилд?

Джейс осекся.

– Мы собираемся отвезти туда камень. Мы с тобой. Согласна? Это будет славное приключение в медовый месяц. История про Робин Гуда.

– В округ Уэлд? Тот мраморный блок, что я видела утром? Он, должно быть, весит тонн тридцать. И это сотни миль! Поезд идет только до Грили…

Он что, не в себе?

– Это была твоя идея! – Он подмигнул и продолжил свое мысленное путешествие: – После Италии поедем в Марокко, и в Мадрид, и в Стамбул. Куда еще?

– В Париж?

«Когда рабы пещер добьются свободы», – подумала я. Но они еще не добились, и могла ли я как-то им помочь? Теперь, когда я стала миссис Паджетт?

– Конечно, Пари, – воскликнул он. – И еще в Вермонт! Повидать твою семью. Нам нужно обеспечить им комфорт. Отправим деньги.

– Спасибо, Джейс.

Меня тронуло, что он подумал о них. Брату нужны школьные учебники. Маме – помощь хирурга. Предложение Джаспера избавило меня от необходимости умолять за них и отворило дверь для другого вопроса.

– Я должна кое-что у тебя попросить.

Он протянул руку через стол и коснулся моей ладони.

– Сделаю все для тебя, мой ангел.

– Помнишь, что ты сказал про профсоюз, – начала я. – Что компания сорвет забастовку. Что будет с семьями? Что их ждет?

– Не знаю. Будем надеяться…

– Надежда не поможет. Я хочу оказать помощь людям в стачечном поселке. Заплатить им.

– Конечно. Это правильно. Я обещаю.

– Им понадобятся тысячи долларов. Столько, чтобы они смогли продолжать.

– Мы решим этот вопрос, – сказал он искренне, как на исповеди. – Как только доставим камень в Дирфилд.

Я просияла, взволнованная. Мне представлялось, что ему достаточно щелкнуть пальцами, и денежный дождь прольется на забастовщиков. И я даже не задала себе вопрос: «Если он изгой, откуда возьмутся деньги?» Вместо того чтобы сфокусировать мысли на его диком плане доставить тонны мрамора через горы, я слышала лишь то, что мне хотелось слышать. Он сказал, что мы решим этот вопрос. Вместе, как партнеры.

– Это точно?

– Конечно, – ответил он. – Вот за что я тебя люблю. Ты стоишь за свои принципы. И даже читала Дю Бойса!

Он заказал вина и улыбнулся мне через стол, рассуждая про Дю Бойса, пока мы ели филе миньон. Слегка заплетающимся от алкоголя языком он цитировал книгу по памяти: «Только союз разума и сочувствия в противовес цветному барьеру сможет в этот критический для республики период обеспечить триумф справедливости и законности».

Меня опьяняли слова о справедливости из уст мужчины, имевшего средства воплотить ее в жизнь. А теперь, похоже, эти средства были и у меня. Он пообещал тысячи долларов. И сказал, что любит. Больше, чем я мечтала получить. И он собирался стать революционером. Я его таким сделаю. Казалось, что будущее станет чудесным приключением – и полным роскоши.

Мы вышли на крыльцо «Герба Руби». Дождь прекратился, и октябрьские звезды рассыпались по темному небосводу как серебряные крупинки соли. Воздух был чистый и посвежевший. Огромные расстояния между холодными искрами заставили меня поежиться. Джаспер обнял меня, в улыбке его я прочла романтические стремления. Кровь, сдобренная спиртным, бурлила у меня в венах, превращая желание в ноющую боль.

– Пойдем, сладкая Сильви Паджетт. – Он потянул меня за руку внутрь и повел наверх, где нас ждала огромная кровать. Не проронив ни слова в темноте, я зарылась под одеяло, радуясь, что оно скрывает наши странно обнаженные тела и души.

– Все хорошо, – успокаивал Джаспер.

И все было хорошо. Пылкий животный магнетизм вызывал страх и восхищение. Он целовал меня и шептал приятные слова: «обожаю» и «сердце». «Не могу жить без тебя». Я беззвучно плакала, а он смахивал слезы с моего лица.

– Ну что ты, – он целовал мой лоб и волосы. – Все хорошо, моя милая. Тсс. Я тебя не обижу. Мы ведь женаты.

И я вступила на неизведанную территорию, где мы перешептывались и сплетались вместе в смущающей распутной темноте. Смеющиеся и счастливые. Все же наша любовная история была прекрасна.

Глава тридцать третья

Ясным утром меня разбудил шелест бумаги. Джаспер сидел за столом, сворачивая письмо и убирая его в конверт. Увидев, что я проснулась, он подошел и сел на край кровати. Взял меня за руку и поцеловал. Я улыбнулась в полудреме и тут же заметила в его глазах смешанный с нежностью страх.

– Послушай, мой ангел, – сказал он. – Мне надо уходить.

– Уходить? – Я еще не проснулась, свыкаясь с моим новым положением новобрачной.

– Тсс. Не беспокойся. Спи. Отдыхай, моя любовь.

Казалось, он сейчас заплачет. Он отвернулся, не выпуская мою руку из своей. Он крутил мое кольцо, надетое не на тот палец.

– Я возьму его, чтобы поправить размер, – сказал он. – Подогнать в точности для моей Сильви. – Он снял кольцо.

Я села в кровати встревоженная, словно он меня обокрал.

– Джейс?

Он был одет, но не причесан. На лице появилась золотистая пыль щетины.

– Калеб, – пояснил он. – Мне жаль… Но я знаю, что ты поймешь, правда?

Он выдавил из себя широкую улыбку и подмигнул.

– Закажи себе завтрак в постель! Отдохни во дворике с пальмами! И подожди меня, дорогая. Я вернусь совсем скоро. Не волнуйся.

– Но куда ты едешь?

– Калеба надо немедленно доставить в Денвер. Здесь я все объяснил, – сказал он, поцеловав меня снова, как солдат, уходящий на войну. – Au revoir.

По сей день я жалею, что в своем полусонном состоянии не успела остановить его, не упросила не уходить. И не настояла на том, чтобы поехать вместе с ним.

На столе лежал конверт с моим именем на нем. Сорвав печать, я увидела деньги: они выпали и