Бремя страстей - Лайза Джексон

—       По-прежнему «никаких комментариев»?

—       Мне нечего тебе сказать.

— Даже по поводу смерти Джона Доу? — Он сел на край ее стола.

—       Сожалею, что он умер.

—       Твой муж так ничего и не говорит?

— Ты знаешь, что у него сломана челюсть. Каждое слово дается ему с трудом.

— Как удобно.

— Никому не пожелаю таких «удобств».

—       Ну а что ты можешь сказать по поводу бегства Санни Маккензи из Северо-западной больницы?

—       Я очень беспокоюсь и прошу всех, кто хотя бы мельком видел ее, связаться со мной. Я надеюсь, ты донесешь эту мою просьбу до читателей своей колонки и сообщишь им, куда следует позвонить, если ее обнаружат?

Билл усмехнулся и досадливо поморщился.

—      Ты окружаешь меня каменной стеной, Кэссиди!

—      Извини, но мне действительно больше нечего тебе сказать.

—       А зря. Мне всегда казалось, что мы работаем с тобой в одной команде, Кэсс, и поэ­тому должны помогать друг другу.

—       В одной команде? Вот уж никогда не замечала, что ты принадлежишь к какой-ни­будь команде!

—       Ты ее достал, Ласло. — Селма порылась в своей сумочке и вытащила пачку сигарет «Вирджиния слимз».— Знаешь, ты не был та­ким занудой, когда курил. Не хочешь ли сос­тавить компанию?

— Ты убиваешь себя, Селма!

Воспользовавшись ситуацией, Кэссиди кив­нула обоим, выключила компьютер и поспе­шила выйти из помещения редакции, радуясь возможности провести вечер дома. Впрочем, ей опять придется лицезреть Чейза. От этой мысли у нее начались спазмы желудка. Как долго они будут жить в этом аду?! Как скоро произойдет неизбежное? Нет, она не может уйти от него, несмотря на то, что он стал совершенно невыносим. По крайней мере до тех пор, пока он окончательно не поправится.

Возможен ли какой-то иной выход? Люби­ли ли они когда-нибудь друг друга? Она снова вспомнила ссору, произошедшую в день пожа­ра, и подумала, что их развод — лишь вопрос времени. А потом что?..

Она села в свой джип, опустила стекла и по­вернула ключ зажигания.

Впрочем, о каком будущем может идти речь, когда прошлое полно загадок. Ей нужно во что бы то ни стало докопаться до истоков этого пожара, как и предыдущего. И Чейз — первый человек, который может помочь ей, хочет он того или нет. Она должна, обязатель­но должна поговорить с ним.

Глава 18

Чейза не было в доме. Она прошла по всем комнатам с сильно бьющимся сердцем. Тиши­на пугала ее. Если не считать гудения холо­дильника, тиканья часов и мягкого жужжания кондиционера, дом был тих. Ее шаги гулко отдавались в пустынных комнатах. Костыли Чейза тоже отсутствовали. О Господи, неуже­ли он уехал совсем!

Впрочем, нет, его зеленый «ягуар» по-преж­нему стоял возле гаража, а грузовичок, на котором он ездил на лесопилку, сгорел во вре­мя пожара. Конечно, он мог воспользоваться такси…

Она вернулась в холл, поискала глазами хоть какую-то записку и, неожиданно выглянув в окно, обнаружила его сидящим на камне в тени орехового дерева у бассейна, который он собственноручно вырыл на второе лето их совместной жизни в этом доме.

Солнце клонилось к закату, и в его косых лучах лицо Чейза с белой повязкой на глазу казалось на удивление умиротворенным. Она подумала было оставить его в покое и начать готовить обед, но вместо этого решила присо­единиться к нему. Может быть, наступило вре­мя хоть как-то сгладить напряженность, воз­никшую между ними?

Обидные слова, которые они кидали друг другу в день пожара, все еще звенели в ее ушах.

— Ты никогда не любил меня,— бросила она тогда обвинение со слезами на глазах.— Ты и женился на мне только ради того, чтобы стать частью империи моего отца!

—        А ты вышла за меня замуж, потому что я был родным братом Брига.

—        Это ложь!

—        Нет! — крикнул он, гневно сжимая ку­лаки.

—        Я вышла за тебя замуж, думая, что люб­лю тебя, я хотела создать настоящую семью, родить детей, а тебе, оказывается, нужны были лишь деньги моего отца! Ну что ж, ты добился своего, Чейз, ты получил то, чего так страстно желал,— ты стал совладельцем компании Бьюкененов.

— Не забудь еще добавить, что я заполу­чил в качестве жены одну из самых богатых женщин в округе!

— А разве не так?

— Ты бы меня лучше понимала, если бы не жила с рождения на всем готовеньком. Ес­ли бы тебе приходилось трудиться на двух работах ради того, чтобы содержать выжив­шую из ума мать и малолетнего брата. Если бы твои уши хоть раз горели от сплетен, ко­торые распространялись по городу о твоей матери, которую бросил муж.— Его раздра­жение вдруг улетучилось, и он глядел на нее полными боли глазами.— Итак, ты хочешь развода!

— Я хочу, чтобы у нас была семья! Тебе не обязательно работать по двадцать четыре часа в сутки и постоянно уезжать из города в мно­годневные деловые поездки.

— Ты хочешь, чтобы я проводил дома как можно больше ночей?..

— Я хочу иметь нормальную семью, де­тей!..

— Я никогда не скрывал, Кэссиди, что не хочу детей.

Сердце ее словно раскололось.

—Я надеялась, что ты изменишь свое мне­ние, ты же говорил, что это возможно…

—      Глупости! Дети разрушили жизнь моей матери. Дети разбили жизнь твоего отца. Дети приносят одни лишь беды.

—      Но и радость.

—      Горя от них гораздо больше, — угрюмо произнес он, и Кэссиди наконец поняла, что дальнейший спор бесполезен. Все мечты, все ее иллюзии разлетелись в прах.

—      Да, я хочу развода, Чейз,— сказала она упавшим голосом.

—      Через мой труп! Я никогда не позволю тебе развестись со мной, но если ты все же попытаешься избавиться от меня, тебе несдоб­ровать… Потому что, веришь ты этому или нет, я люблю тебя и скорее умру, чем /поте­ряю! — Яростный огонь в его глазах испугал ее, но и заставил поверить ему…

А вот теперь он сам хочет развода. И даже готов продать свою долю в компании ее отца. Стало быть, он смирился с мыслью, что их брак уже ничто не оживит?..

Кэссиди вышла из дома и по выложенной кирпичом дорожке направилась в сторону бас­сейна. Чейз по-прежнему сидел в тени орехово­го дерева и безучастно смотрел на воду.

Почувствовав ее приближение, он вскинул голову. Его лицо казалось удивительно спо­койным.

— Я даже испугалась, не найдя тебя в до­ме, — тихо сказала она, присаживаясь на песок рядом с ним.

— Я чувствую себя загнанным в угол, Кэсс.

— Понимаю. — Сняв туфли, она погрузила ступни в еще теплый белый песок. Когда-то она мечтала, что ее, точнее их с Чейзом, дети будут плескаться в этом бассейне, строить на берегу песчаные замки, гоняться по саду за бабочками и стрекозами. Наивная дурочка!