Бремя страстей - Лайза Джексон

—      Ты действительно хочешь, чтобы я уеха­ла? — прошептала она.

— Если честно, мне вообще нет дела до того, как ты поступишь.— Чейз пошатнулся, и она в сграхе протянула к нему руки, желая поддержать. Он отпрянул от нее, как от про­каженной.— Не прикасайся ко мне, Кэсси­ди, — предостерег он ее зловещим шепотом. — Довольно лицемерия! Прекрати разыгрывать из себя любящую и преисполненную долгом жену и, ради всего святого, не дотрагивайся до меня…

Его костыли со стуком упали на пол, но Чейз успел ухватиться здоровой рукой за спин­ку кушетки. Во взгляде его читалась такая ненависть, что у Кэссиди перехватило дыхание от страха.

— Давай проясним одну вещь, жена! -прсизнес он зловещим шепотом. — Пожар ни­чего не изменил. Ты не любишь меня, да и я убедился, что не люблю тебя. Так что потерпи еще немного. Надеюсь, через несколь­ко месяцев я встану на ноги. Я даже готов продать свою долю в вашей компании, но только по той цене, которую запрошу. После этого ты можешь забыть обо мне навсегда!

Пальцы Кэссиди сжались в кулаки. Гнев и отчаяние душили ее, и все же она понимала, что он отчасти прав. Инициатива развода ис­ходила от нее. Ее лишь удивило, что он решил продать свою долю в компании ее отца. В те­чение последних лет работа поглощала его полностью, и интересы «Бьюкенен энтерпрайзис» были для него превыше всего.

Переведя дыхание, она произнесла чуть сдышно.

— Знаешь, Чейз. Есть кое-что, что тебе нужно знать… Я, вероятно, должна была тебе это сказать еще в больнице, но мне не хотелось тебя расстраивать…

Она увидела, как напряглись мышцы его плеч.

— Ты уже завела себе любовника? — спросил он, и в его словах она ощутила неподдель­ную горечь.

—Любовника? — Если бы ситуация не бы­ла столь трагичной, Кэссиди бы рассмея­лась. — У меня не было никого, кроме тебя.

—Это ложь!

— Не было с тех пор, как мы… пожени­лись,— уточнила она. Они касались этого во­проса сотни раз.— Но, веришь ты мне или нет, в настоящий момент не имеет значения. Я говорю о другом. Просто мне кажется, тебе следует знать, что Санни рассказала мне о… Бадди.

—Бадди?..

—Да, о твоем брате. И не только о твоем…

—       О чем ты, черт возьми, говоришь? — Он наклонился за костылем, подобрал его и, под­нявшись, так недобро посмотрел на нее, что она отпрянула.

—       Бадди — это наш Уилли, Чейз. Он сын моего отца и твоей матери. Роман отца и Сан­ни длился много лет.

—       Вранье!

—       Санни сказала мне, что ты догадывался об их отношениях, что… однажды ты застал их вместе…

—       Я… я не помню этого.

—       Бадди жив, Чейз! Как призналась мне Санни, твой отец ушел от нее из-за него. Он догадался, чьим сыном был Бадди.

Чейз тупо смотрел на нее, видимо, все еще не веря сказанному. Кэссиди поняла, что он довольно сильно пьян.

—       Прекрати нести вздор, — зарычал он. — К чему вообще ты завела этот разговор?

—       Если не веришь, спроси у Санни. Спроси у моего отца. Это правда, Чейз. Зачем бы я стала тебя обманывать?..

—       Одному Богу известно, где сейчас моя мать, — пробормотал он угрюмо. Затем, резко вскинув голову, крикнул: — Почему я должен тебе верить?

Кэссиди с грустью взглянула на него.

—       Так ты все еще не веришь мне? Вспомни, разве ты сам не говорил как-то, что Бадди, возможно, жив и находится в какой-нибудь психушке? Разве тебя не мучали вопросы о нем?

—       Ну так и где он?— спросил Чейз уже тихо, с подозрением прищурив глаза. — Где?

—       Был в тюрьме, но теперь его выпустили.

—       В тюрьме? Почему?

—       Из-за пожара. Знаешь, он нашел обго­ревший бумажник среди развалин лесопил­ки.— Чейз смотрел на Кэссиди с недоумени­ем. — Это Уилли, Чейз. Уилли Вентура! Он — твой и мой брат…

—       Прекрати! — рявкнул он. — Какой бу­мажник?

— Бумажник, который в полиции считают принадлежавшим Джону Доу — человеку, с ко­торым ты… встречался в ту ночь. Уилли ут­верждает, что нашел его на пепелище. Помощ­ник шерифа Уилсон уже допрашивал Уилли, но я не знаю, что ему удалось выяснить. Я ду­маю, Уилсон придет и к тебе. Он давно жаждет поговорить с тобой. Что ты скажешь ему, Чейз?

Чейз смерил ее долгим и тяжелым взгля­дом.

— Правду, черт возьми! Что еще я могу сказать этому типу?

Дена с удивлением смотрела из окна, как ее муж и Уилли вылезли из машины и вдвоем направились к дому мимо клумб с красными и белыми петуниями.

Она достала сигарету и попыталась скрыть брезгливую гримаску, появившуюся у нее на лице при виде грязной рубашки Уилли, его драных джинсов и всклокоченных волос.

Взгляд ее надолго задержался на старой дорожной сумке, которую Уилли тащил в руке.

— Я решил, что пришло время Уилли пе­ребраться в основной дом,— объявил Рекс, входя в холл.

Дена с трудом сдержалась, чтобы не ска­зать того, что подумала на сей счет. Она щелк­нула зажигалкой и закурила.

— У нас ведь масса свободных комнат. Я наконец рассказал Уилли всю правду, объяс­нил, что его настоящее имя Бадди Маккензи и что я его отец.

— Его кто?..— Дена поперхнулась дымом и закашлялась.

— Уилли — мой сын.

—      О Боже! — Она в ужасе уставилась на мужа, потом перевела взгляд на разинутый рот Уилли. Нет, определенно ее муж тоже свихнулся.

—      Ты помнишь тот несчастный случай, ко­торый произошел с маленьким сыном Санни Маккензи? Мальчик чуть не утонул в реке Бро­дячей собаки. Лукреция еще была жива, а ты работала в моей конторе.

— У тебя… и Санни был ребенок?— про­шептала Дена. — Уилли твой… сын? — Голос ее сорвался, но, взяв себя в руки, она про­должила: — Послушай, Рекс, неужели ты дей­ствительно считаешь, что… Уилли или… Бадди может жить здесь, в нашем доме, в качестве… Подумай сам, что скажут люди! Это же не­мыслимо!

Выражение лица Рекса было непреклонным.

- Я уже все решил! Сейчас я устрою Уил­ли, а потом мы с тобой поговорим.

Уилли покраснел, буравя глазами пол и пе­реминаясь с ноги на ногу.

—       Я не хочу создавать затруднений, мис­сис Бьюкенен. Действительно, не хочу. Может, мне следует остаться на конюшне…

—       Глупости! — Рекс ободряюще похлопал его по плечу. — Комната Деррика пустует уже много лет.

Уилли как-то весь сжался и испуганно пока­чал головой.

—       Деррик? Нет-нет! Ему это не понравит­ся.

—       Ничего! Ему придется смириться.— Рекс улыбнулся, взял сына за руку и повел к лестнице, ведущей на второй этаж.

Дена закурила вторую сигарету, голова у нее шла кругом. Она уже представляла, какие сплетни поползут по городу. На нее станут бросать косые взгляды, преувеличенно-любез­но здороваться при встрече и отпускать ядо­витые замечания вслед. Новый скандал. Новая боль.