Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий - Юрий Безелянский

Виктор Шкловский однажды в сердцах сказал: «Женщину я не стану описывать. Она описана Тургеневым, а он описывал их подробно, как имение». Добавим: а если и лаконично, то как емко! К примеру, одна из тургеневских женщин, Одинцова: «вся чистая и холодная, в чистом и душистом белье». Все его Маши («Вешние воды»), Натальи («Рудин»), Лизы («Дворянское гнездо») – действительно удивительно чистые и душистые создания.

Владимир Набоков слегка язвил: «Тургеневские девушки обычно резво вскакивают с постелей, облачаются в кринолины, обрызгивают лицо холодной водой и свежие, как розы, выпархивают в сад, где и происходят- неизбежные встречи под сенью беседок».

Где ныне обитают тургеневские девушки? Где эти уютные тенистые беседки? Где былые дворянские усадьбы? Где вообще все? В какие революционные тартарары все провалилось?.. Но это так, исключительно риторические вопросы.

Женщины в жизни самого Ивана Сергеевича – особая тема. Удивительная любовь-привязанность длиною в 40 лет к Полине Виардо. Краткая страстная вспышка к Марии Савиной. Не хочу повторяться: об этом подробно в моей книге «Вера, Надежда, Любовь…», только что изданной, – в главах о Виардо и Савиной. Были и другие любови и любовные интрижки, уж такой уродился Иван Сергеевич – чувственный и влюбчивый. («Мягкий, безвольный, фатоватый Тургенев», – писал о нем Вересаев.) Некоторые исследователи утверждают, что Тургенев любил не только Полину Виардо, но и ее дочь Клоди – когда та выросла, разумеется. В Национальной библиотеке Франции хранятся письма Тургенева и Клоди, и в них тайна отношений писателя и дочери Виардо. Более того, дочь Клоди, мадам Мопуаль, отличалась поразительным внешним сходством с Иваном Сергеевичем.

В наше с вами скандальное время принято срывать одежды с великих и радостно потирать руки: смотрите, и они тоже! Развратники, пьяницы и т. д. Не обошли стороной и Тургенева.

Лично меня больше привлекает анализ Юлия Ай- хенвальда, который говорит, что Тургенев, будучи поклонником Пушкина, «никак не мог повторить за ним этого мудрого, и ясного, и благородного: “простимся дружно, о юность легкая моя!” Как наказание постигла его старость, и он уныло ее сознавал. Не умел быть старым. И не хотел он победить в себе всякую зависть и это понятное, но не мужественное сожаление о розах, которые были так хороши и свежи, о всех этих девушках, которые цветут не для него…».

А розы действительно хороши и свежи что вчера, что сегодня…

Женщины Серебряного века (Нина Петровская)

Кого из этой эпохи ни возьми – яркая и одаренная личность. Вулканические чувства, непомерная жажда чего-то нового и неизведанного. «Я – жрица тайных откровений…» – писала поэтесса Мирра Лохвицкая. «Я мертвая роза, я лилия чистая…» У Мирры Лохвицкой был роман с Константином Бальмонтом, которого она называла «Лионелем, певцом Луны». Необычной женщиной была Зинаида Гиппиус, поэтесса, критикесса, «безумная гордячка», как сказал о ней Александр Блок. Зинаида Гиппиус поражала всех необыкновенной красотой и изощренным интеллектом. На весь Серебряный век прогремел треугольник Зинаида Гиппиус – Дмитрий Мережковский – Дмитрий Философов. Как пародировал Гиппиус Владимир Соловьев:

Я – молодая сатиресса,Я – бес.Я вся живу для интересаТелес…

В конце XIX – начале XX века весьма популярны были поиски новых отношений между мужчинами и женщинами, разрушение прежних канонов, лесбийские игры и прочие сексуальные изыски. В этом преуспела жена Вячеслава Иванова Лидия Зиновьева-Аннибал, сама писательница и хозяйка литературного салона. Скандальную известность приобрела ее повесть «Тридцать три уродца» (1907), в которой воспевалась свобода любви и плоти.

Удивительное время – Серебряный век. Удивительны и неповторимы женщины Серебряного века.

Об одной из них – наш рассказ. Представим ее: Нина Петровская – писательница, переводчица. Близкая подруга Андрея Белого и вдохновительница творчества Валерия Брюсова, «покорительница» поэтов всех возрастов, истеричка, наркоманка, алкоголичка, сгусток всех крайностей и пороков пестрого и противоречивого Серебряного века. А еще – нежная, незащищенная женщина, которая страстно хотела любить, быть любимой и погибла от любви. Годы ее жизни: 1884 – 1928.

Вам незнакомо это имя? Немудрено. В советское время о ней практически никогда не вспоминали. При жизни Нины Петровской вышел лишь небольшой сборник ее рассказов. Готовился второй – «Разбитое зеркало», но помешала мировая война, потом революция. Как отмечал Андрей Белый: «Из Нины Петровской могло бы выработаться действительное дарование, если бы она не относилась так пассивно к собственным своим художественным переживаниям».

Но она была такая. Для нее главное были интимные чувства и переживания. А уже потом литература. И свою жизнь Нина Петровская превратила, по существу, в «театр жгучих импровизаций». Она хотела получить от жизни максимум удовольствий и наслаждений. Взять от нее все. Женщины такого типа нередко встречаются в России. И, как правило, все они терпят в своей жизни крах. Максимализм желаний не приносит ничего, кроме страдания.

Родилась Нина Петровская в скромной семье чиновника. После гимназии окончила зубоврачебные курсы, но медицина ее не привлекала, зато целиком захватили дали литературные. Она вышла замуж за поэта Сергея Соколова, владельца издательства «Гриф», и завела литературный салон. В начале XX века это было настоящее поветрие. Сборища интеллектуалов. Вино. Стихи. Споры. И, конечно, любовь. Но не простая, а с мистической подкладкой. С изысканными вывертами. Как хозяйка салона Нина Петровская вскружила голову не одному поэту, но все эти романы ее не удовлетворяли: масштаб дарования возлюбленных был мал, а Нине хотелось найти своего Данте, чтобы стать его Беатриче (это удалось лишь Лиле Брик, превратившей Владимира Маяковского в постоянно работающую фабрику по производству любовной лирики).

Но вот встреча с Андреем Белым, знаменитым поэтом Серебряного века. Мало того что он талантлив, но еще и чертовски красив: статен, златокудр и голубоглаз, с «вдохновенно-безумным лицом пророка». Нина Петровская была не столь хороша собой, сколь пикантна и чувственна. Щупленькая брюнетка с маленьким носиком.

В своих воспоминаниях о Белом Петровская отмечала: «Он пил из крохотной рюмочки шартрез с таким удивлением в синих (лучисто-огненных) глазах, точно хозяин предложил ему не просто ликер, а расплавленный закат…»

Это была необычная любовная история. С одной стороны – пылающая чувственностью и желавшая огненной близости Нина Петровская, а с другой стороны – мистически настроенный Андрей Белый, друг Александра Блока, весь погруженный в поиски «вечной женственности» и всеобщего братства. Белый видел в Петровской не женщину, а духовную единомышленницу. Он предлагал ей философские темы для общения, а она жаждала общения интимного, с жарко сплетенными телами. И здесь надо отметить, что Андрей Белый как мужчина был весьма холодного темперамента, вся его страсть сублимировалась в творчество. К тому же у поэта именно в это время был параллельный роман с женой Блока, Любовью Менделеевой, женщиной тоже чувственной и страстной. По существу же, Белый отбивался сразу от двух женщин. А Нина Петровская на какие только женские хитрости не шла, лишь бы затянуть Белого в свой сладкий греховный плен… На какой-то момент она «заполучила» Андрея Белого, но лишь на краткий: тот сумел выскользнуть из ее сетей.

«О, если бы он просто разлюбил, просто изменил! – писал в своих воспоминаниях Владислав Ходасевич, который пристально наблюдал за развитием отношений Петровской и Белого. – Но он не разлюбил, а “бежал от соблазна”. Бежал от Нины, чтобы ее слишком земная любовь не пятнала его слишком чистых риз… а к Нине ходили его друзья, шепелявые, колченогие мистики, – корить, обличать, оскорблять: “Сударыня, Вы нам чуть не осквернили пророка!..”» Отвергнутая женщина – что может быть опаснее? Чтобы отомстить Белому, Нина Петровская сближается с Валерием Брюсовым, еще одним знаменитым поэтом Серебряного века. Это не только месть, но и попытка через магические опыты, которыми занимался Брюсов, вернуть потерянную любовь. Но все напрасно. И тогда Нина весной 1905 года в Политехническом музее, где Андрей Белый читал лекцию, подошла в антракте к своему возлюбленному и направила на него браунинг. Она стреляла в упор, но, к счастью, пистолет дал осечку…

Как часто мы замышляем одно, а получаем совершенно другое! Нина Петровская хотела использовать Валерия Брюсова как орудие мести, а в итоге получила объект нового страстного увлечения. В Брюсове она нашла не только человека «бездонных духовных глубин», но и не менее пылкого, чем она, любовника. Самолюбие ее было удовлетворено: она стала вдохновительницей стихов знаменитого поэта. В одном из них Брюсов писал: