Попутный ветер - Татьяна Лыткина

Татьяна Лыткина

ПОПУТНЫЙ ВЕТЕР

Пролог

Золотисто-оранжевая дорожка от самых ног до горизонта. Чистое небо, полыхающее закатным огнем. Море, песок и ощущение теплого плеча рядом.

На пустынном вечернем берегу, прямо на песке, у влажной границы, отделяющей сушу от золотящейся воды, сидели двое — парень и девушка. Они пришли сюда засветло, когда на берегу еще было людно. В это время суток на побережье древней Эллады обычно тихо, но днем пляж, как и столетия назад, заполнялся желающими искупаться в теплых водах Средиземного моря.

— Мы не пойдем сегодня в коттедж, да? — тихо спросил он.

Она утвердительно кивнула головкой, волна прошла по длинным золотистым волосам.

— Ты так и не скажешь, что случилось? — после минутного молчания снова спросил парень.

— Я не могу, Пашенька, — виновато отозвалась девушка. — Я скажу, когда вы вернетесь, подожди.

— Это будет через пять лет, — упрямо качнул головой Павел. — Ли, неужели это такая страшная тайна?

Лиэлл тихо засмеялась.

— Нет, не страшная. Но я не могу тебе ничего объяснить. Ты же знаешь, будь моя воля, я полетела бы с вами — как я и собиралась. Но ты ведь понимаешь, что если Матти против — я ничего не могу сделать.

— Раньше могла, — возразил он. — Что изменилось теперь?

— Мой статус, — не задумываясь, ответила она. — Я у нас две недели назад назначена чрезвычайным полномочным послом Империи Соэлла на Земле, ты же знаешь. Как это говорится… В приказном порядке.

Они снова замолчали. Собственно, этот разговор происходил уже не в первый раз. Две недели назад Лиэлл появилась на очередном сборе экипажа «Эвридики» — грядущей Двенадцатой Межзвездной экспедиции, и огорошила всех убитым видом и виноватым «ребята, вам придется лететь без меня». Ее тормошили все, от командира, их бессменного лидера, Виктора Середы, до «юнги», как они называли его сына, второго пилота — Сергея. Однако Лиэлл лишь качала головой и твердила о воле Правителя, брате-сатрапе, семейных узах и родовых обязательствах. Изредка ею поминался долг перед Империей. Ответить конкретно, почему ее вдруг так скоропостижно отозвали от участия в полете, когда все было решено заранее, она не смогла. Или не захотела.

Этот отказ от участия мог стать проблемой, если бы соэллианка летела в качестве специалиста, например, по освоению планет класса М, но она летела сама по себе — по программе обмена информацией между Империей Соэлла и Земным Содружеством. Собственно, этот пункт программы включили по инициативе самой Лиэлл, именно в преддверии этой экспедиции. Как соэллианка сама заметила, чуть смущенно улыбаясь, — она «нахально использовала положение официального соправителя Империи в личных целях».

И вот теперь она оставалась. Наконец, после долгих бесплодных попыток разобрать ситуацию, все поняли, что более четких объяснений им не добиться, и пришлось смириться. Почти все так и сделали, кроме Павла — ему до сих пор казалось невозможным оставить свою маленькую жену еще на пять лет. У них в жизни все и так складывалось сложно.

— Госпожа посол, — нарушил затянувшееся молчание Павел, — а может, у вас появились веские причины, чтобы спровадить меня подальше, а самой остаться?

— Например? — нахмурилась девушка, все еще пребывающая в романтической меланхолии.

— Например, ты уже давно мечтаешь меня бросить, потому что «встретила и полюбила другого», — Павел уже откровенно улыбался.

Да он просто смеется над ней!

— Прекрати! — соэллианка вскочила, отпрыгнув на шаг в сторону.

Павел оказался на ногах едва ли не в то же мгновение, успев схватить ее за левую руку, второй рукой обхватил за талию, притянул к себе, заставил сделать легкий поворот. Лиэлл не стала сопротивляться, опустила свободную ладонь на его плечо, и следующие пару минут они на удивление последним солнечным лучам танцевали на остывающем песке нечто среднее между танго и фламенко — их собственный танец, созданный ими полгода назад в танцевальных залах Мадрида.

— Ненормальные, — грустно улыбнулся Михаил, наблюдавший за странным представлением с балкона стоящего невдалеке коттеджа, который они сняли вчера утром на всех девятерых.

Перед отлетом им разрешили провести сутки всем вместе там, где они захотят. Варвара и Юля, как представители биологического и медицинского контроля, следили за строгим выполнением всех предписаний и режима, установленного медкомиссией Центра Космических полетов. Сейчас они обе как раз загоняли членов экспедиции спать, с балкона было слышно, как успокаивающе бормочет Федор — «Да иду я уже, иду, я понял, понял я все!», а серьезный Юлькин голос продолжает читать ему очередную лекцию на околомедицинские темы.

— Они просто романтики, — не согласилась Катя.

Прислоняясь к плечу мужа, она тоже следила за скользящими в закатных лучах стройными фигурами.

— Мне так нравится, как они танцуют. Почему мы с тобой так мало танцевали? — неожиданно требовательно спросила она.

— Спать, полуночники, — возникла у них за спиной Варвара. — Еще потанцуете, нам лететь несколько месяцев, время у вас будет. Я уже своих обоих спать отправила. Сережка и тот послушнее вас.

— А их, — Михаил кивнул в сторону побережья, — тоже загонять будешь?

— Обязательно, — отрезала Варвара, подталкивая Катю к двери. — Спокойной ночи! Завтра подъем в шесть, нам еще в Москву лететь.

— Вот новость-то, — пробурчал он, направляясь вслед за ними в дом.

— Варенька, ты сама им скажешь? — неуверенно спросила Юля, когда они, отправив всех остальных по спальням, вышли на дорожку, ведущую к морю.

Двое на песке уже не танцевали, просто стояли, обнявшись, и смотрели в вечернее небо.

— Не буду я им ничего говорить, — вдруг тряхнула головой Варя. — Пашка не дурак, сам знает, что у нас завтра. К тому же не думаю, что эта ночь, проведенная на свежем воздухе, ему сильно повредит. Не могу я их разогнать.

Лиэлл не пошла дальше входа в здание Космопорта.

Расстались они там же, где восемь лет назад Павел прощался с Аленой, улетая на Уран. Ребята остановились у прозрачных дверей. Некоторое время они топтались молча, будто все слова из головы бесследно выветрились.

— Ладно. Долго прощаться — только нервы друг другу выматывать, — наконец, решительно сказал Виктор. — Давайте уже, нам пора. Челнок без нас не уйдет, но опаздывать все равно нельзя.

Лиэлл подняла глаза — до сих пор она упрямо смотрела себе под ноги, крепко держась за руку Павла.

— Ребята… — начала тихо, но продолжать не стала.

Она порывисто обняла Катю, стоявшую ближе всех, Юльку, смущенно улыбающегося Федора. Тот довольно редко ощущал нехватку слов, как сейчас, и в такие моменты обычно не знал, куда деваться.

Виктор сам ее обнял, растрепал волосы.

— Не грусти, Ли. Мы скоро вернемся, и все будет, как раньше, — успокаивающе сказал он, поймал недвусмысленный взгляд Павла и поспешно выпустил соэллианку из объятий.

Варя крепко сжала ее руку, поцеловала в щеку.

— Жаль, что ты не с нами — но Витька прав, это ненадолго! — театрально бодро сообщила она.

Лиэлл кивнула, выпустила ее пальцы из своих и шагнула к Михаилу, так же молча. Почему она молчит, — подумал Павел. — Ведь с утра молчит. Грустно, но ведь не впервые расстаемся.

Михаил смотрел в ее печальное лицо и тоже совершенно не знал, что сказать на прощание. В отличие от остальных, он уже понял, еще утром, когда только ее увидел — она что-то предчувствует, что-то знает. И это что-то очень неприятное. Но как спросить, если рядом толкутся все? И Сережа стоит совсем близко, ждет, когда Ли подойдет и к нему.

— Я тебе обещаю, — наконец произнес он. — Мы вернемся. Слышишь? С нами ничего не случится.

Лиэлл вскинула на него потемневшие предгрозовым небом глаза. Смотрела как-то нехорошо — обреченный, неверящий взгляд.

Михаил положил руки ей на плечи, притянул к себе.

— Что ты знаешь? — тихо спросил куда-то в золотистую макушку.

— Ничего, — глухо ответила девушка. — Я только чувствую, что я должна быть с вами, — подняла голову, отступила на шаг назад, выскальзывая из его полуобъятия. — Идите, ребята, вам, правда, пора.

— А я? А меня? — разочарованно спросил Сергей, не двигаясь с места.

Неожиданно Лиэлл рассмеялась, и все тоже заулыбались, откликаясь на ее такой знакомый теплый смех.

— Куда ж без тебя-то, Сереженька? — она подошла ближе.

— Ли, ты и в самом деле, не грусти. Ты же знаешь, что это простой полет, — взял он ее руки в свои. Для семнадцатилетнего парня он выглядел очень взрослым. И ладони у него взрослые — крепкие, сильные. — Мы справимся сами, не маленькие. Вот, отец уже пообещал, Миша пообещал, и я обещаю. Мы же не можем все сразу тебя обмануть, да?