Светлолесье - Анастасия Родзевич

– Дуреха, – проворчал Минт, накрывая рукой шрамы колдуньи.

– Которая расплавила чешую аспида, – вставил Дарен с усмешкой. К счастью, ему никто не ответил.

Альдан быстро нанес Живу, потом поднял Лесёну на руки и выпрямился, насколько возможно.

– Я отнесу ее домой, – сказал травник. – И дам бодрящий настой. Дальше вы знаете, что делать.

Минт кивнул.

– Почему так переживаете за защиту Печати? Вы же не жрецы.

Про колдуна все как будто забыли. Но сам он, похоже, нисколько не смущался напомнить о своем присутствии.

– Слушай, я понимаю, ты друг детства и все такое, но если не заткнешься, я тебе врежу. – Минт сплюнул на пол. – Отстань по-хорошему.

– Я уже снял все свои чары с корчмы, – любезно ответил Дарен. – Раз уж наши дороги расходятся. Но нам следует заключить соглашение.

– Никаких соглашений с таким, как ты, – в запале сказал Дан, но Минт положил ему ладонь на плечо, и тот утих.

– Чего ты хочешь, колдун?

Дарен приподнял подбородок и откинул волосы с зеленого глаза. Здесь, где Альдану приходилось пригибаться, чародей наоборот стоял ровнее обычного, и оттого их глаза были на одном уровне.

– Мира, – ответил Дарен. – Поэтому в ваших же интересах не стоять у меня на пути.

– Это угроза, а не соглашение, – покачал головой Минт.

– Я хочу услышать ваши пожелания. – Дарен постучал посохом по стене, будто подгоняя их. Очевидно, колдуну тоже было что скрывать. Если он предложил соглашение, следовало торговаться на выгодных условиях, показать, что и у Альдана есть козыри на руках.

– Мира… – повторил Альдан. – Что-то сомневаюсь. Я видел тебя однажды. Тогда, на поляне. Среди неупокойников.

Его удар попал точно в цель: лицо Дарена осталось непроницаемым, но все же Альдан заметил, как напряглись жилы на его шее, как мимолетно он стиснул свой посох и как сузились зрачки его плутовских глаз.

Колдун был застигнут врасплох.

– Что это значит? – спросил Минт.

Воздух в погребе как будто стал холоднее.

Дарен кротко улыбнулся. Альдана начала злить его неуместная улыбчивость.

– Нельзя победить, не отдав самое дорогое. Души колдунов все еще здесь, их настоящая сила – тоже. Они всего лишь сочли меня достойным своей поддержки.

– Тьфу. – Минт с нескрываемым отвращением смотрел на Дарена, но тот, будто ничуть не смущенный общим настроением, по-прежнему глядел на всех с улыбкой.

– Погибшие колдуны отдали мне свои силы и смогли уйти. Они перестали быть пленниками.

– Уйти?

– Жизнь – это круг. Колесо.

Он коротко взглянул на Лесёну. Альдана покоробила эта проникновенная интонация: ему снова показалось, что Дарен обращается только к ней.

– Клянусь, что не буду препятствовать и никак не помешаю вашим планам. Но и вы, – взгляд колдуна вдруг сделался колючим, – не помешаете мне и не расскажете обо мне ни живому, ни мертвому.

Альдан обменялся взглядами с Минтом, и тот кивнул в знак согласия. Что сейчас было важнее: уберечь Линдозеро от Драурга или пойти на мировую с колдуном? Теперь, когда Лесёна отвернулась от Дарена, сделать выбор было легче.

– Идет, – сказал Альдан, протягивая руку. Их ладони скрестились над распростертой колдуньей, и травник подумал, что ей бы это совсем не понравилось.

Дарен обхватил его за запястье, и Альдана едва не передернуло от отвращения: знакомые холодные иглы прошли от руки до позвоночника и обратно. Настоящий Друг Змей.

– Я остаюсь в Линдозере, – сказал Альдан и почувствовал нечто вроде спокойствия. Колдовство крови, каким бы омерзительным оно ни было, не подпустит никого, кроме княжа и его потомков. А Альдан проследит за тем, чтобы княж был защищен, и Дарен не получит ни его, ни Лесёны.

Минт кивнул, а Дан сузил глаза.

– Колдовство вырождается, – сказал он. – Этот мир принадлежит людям.

– Ей ты то же самое говоришь? – прошептал Дарен, а потом добавил: – Ты хочешь исправить ее. Ты не понимаешь, что значит быть колдуном. Не понимаешь, что значить чувствовать кожей биение жизни вокруг, не чувствуешь, что все вокруг пронизано ей. Хорошо, что тогда, на озере, Лесёна тебе отказала.

Альдан был готов к очередной мерзости из уст колдуна.

– Если попытаешься причинить вред кому-либо из нас, я убью тебя. – Альдан расцепил руки.

– Однажды ты мне уже помешал, – процедил Дарен. – Больше я этого не допущу.

– Помешал? – спросил Минт. – О чем ты?

– Оставим этот увлекательный рассказ до следующей встречи, – пообещал колдун.

– Да, очень мило, что ты заглянул к нам на огонек, – ответил Минт, сделав упор на последнем слове. – Спасибо, что не в компании своих друзей-неупокойников. Но надеюсь, что наши дороги больше не пересекутся… дружок.

– Это уж как придется, – отозвался Дарен. Он развернулся и, не прощаясь, покинул погреб.

Альдан некоторое время ощущал враждебную остроту во всем теле, но потом ее вытеснил сладковато-пряный колдовской дух Лесёны.

– Не знаю, как вы, а я уже сыт потусторонним по горло. – Минт сделал вид, что его вот-вот вырвет.

– Поэтому ты так спокоен? – спросил с улыбкой Дан.

Но парень понял шутку по-своему.

– Просто у меня уже отбита мышца, отвечающая за страх. – Он стащил с себя кожух и бросил на лавку. – Давайте выбираться, пока не отбили все остальное.

25

Жемчуг воспоминаний

Новый морок, но то же место – река, текущая вспять. А следом – ясное понимание, зачем я здесь. Похоже, Дарен умел быть благодарным. Он собирался щедро заплатить за подслушанную Весть.

– Пусть ты и не идешь со мной, но возьми с собой хотя бы подарок. – В словах колдуна таилась теплота, разбавленная досадой. Он будто и сам ощутил ее горечь и более ничего не сказал.

Я ступила в реку и вгляделась в воду. Говорить не хотелось, каждый раз, когда появлялся Дарен, я остро осознавала, насколько он коварен. Колдун был весь пропитан уловками и туманом, и последний цеплялся за его одежду и волосы и, казалось, был частью его самого. Вокруг Дарена кружилось так много тайн, но ни к одной из них он не позволял мне прикоснуться свободно. Вот и сейчас цена всего этого – разлука и упреки друзей. Но они были правы. Если моя сила и вправду является ключом к Печати, нужно остерегаться любого, кто предлагает сделки.

На дне мерцали перламутровые раковины. Дарен обрушил в реку поток воспоминаний, сотканных из нитей его собственного колдовства и моих смутных и далеких предчувствий. Он доплел нить и, прежде чем исчезнуть, передал мне. Я схватилась за нее, испугавшись, что и нить растает. Но нет, Дарен был верен слову. Стоило