Не влюблены - Эли Хейзелвуд

– Ненавижу это.

– Правда? – Эли все еще не двигался внутри меня, но провел тыльной стороной ладони по позвоночнику, успокаивая мою дрожь. Это не сработало, потому что другой рукой он прижимал мои запястья к матрасу. – А мне нравится.

Еще бы! Он кончил. Дважды. И там, где пожелал – то есть в моем влагалище. А я до сих пор нет. Прошло уже несколько часов, и я была дрожащим, неудовлетворенным беспорядком. Когда Эли становился таким – напористым и властным, овладевающим, и я просто не могла. . .

Я застонала в подушку.

– Тебе правда не нравится? – прошептал он мне на ухо.

– Да, – соврала я.

– Бедная моя девочка, – он прищелкнул языком. Я была готова убить его, как только он меня отпустит. Как только позволит кончить. – Почему это?

«Потому что».

– Это слишком? – он потерся носом о мою шею, и из-за этого движения член скользнул еще глубже. Так приятно, что я была готова заплакать. Я и на самом деле находилась на грани. – «Брокколи», детка?

– Нет! Просто...

– Просто?

Я прижалась задницей к его паху. Эли приглушенно проворчал и схватил меня за бедро, удерживая на месте.

«Мудак!»

– Почему ты прижимаешься ко мне, милая? – он поцеловал меня в плечо. – Мы оба знаем, что ты все равно не можешь кончить в такой позе.

– Тогда почему бы тебе просто не позволить мне перевернуться?

– Потому что в такой позе могу кончить я. А я хочу сделать это вместе с тобой… попозже.

– Пожалуйста, – захныкала я умоляюще и в тоже время разочаровано. – Мне нужно...

– Я точно знаю, что тебе нужно, не надо мне говорить, – Эли легонько укусил меня за мочку. – Я оскорблен, милая.

– Тогда почему бы тебе не...

– Потому что мне весело. Хочешь, чтобы я прекратил, просто скажи слово.

Я могла бы, и делала это раньше, когда становилось уже чересчур, когда чувствовала, что вот-вот вылезу из собственной кожи. И Эли останавливался, не задавая вопросов. Я представила, как он развернет меня, доведет до оргазма ртом, а потом будет долго укачивать в объятиях, пока я не оттолкну его или не засну, смотря что случится раньше.

Я сказала, что ненавижу, когда Эли так долго не дает мне кончить, и, тем не менее, мне слишком это нравилось, чтобы отказаться. Да и зачем просить, когда есть способ получить то, что хочу? Нечестный способ. Манипулятивный. Но находчивый. Я точно знала, как подействует на Эли то, что скажу, и пробормотала это в подушку.

Эли замер. Уткнулся лбом мне между лопаток и спросил:

– Что ты сказала?

Я подняла голову и четко повторила:

– Я люблю тебя.

И все переменилось. Я почувствовала, как внутри меня дернулся член. Эли сильнее сжал мое бедро и прерывисто вдохнул. В нем бурлило возбуждение. Прошел год, а эффект от этих слов еще не стерся.

– Ладно, знаешь что? Думаю, хватит играть. Хочу посмотреть на тебя. Давай просто... – он отпустил мои запястья и развернул так быстро, что голова закружилась.

Мы встретились взглядами, соприкоснулись губами. Эли чуть приподнял меня и снова вошел, но сейчас ощущения были совершенно другими, и в такой позе я могла…

– Эй, – он улыбнулся.

Я не могла ответить тем же, и просто торжественно кивнула. Эли задвигался внутри меня, нашептывая на ухо, какая я идеальная, как сильно ему нравлюсь, о том, что он точно знает, что я только что сделала, но позволит мне выйти сухой из воды, потому что ему так нравится слышать эти три слова. Потом он нашел пальцами клитор, и...

В этот раз я кончала, а Эли оставался неподвижно, и только потом застонал и присоединился ко мне на вершине удовольствия.

– О чем думаешь? – спросил Эли, пока пот остывал на его коже, а сердце ровно билось у меня под ухом.

Я улыбнулась, или что-то вроде того.

– Это было отличное начало отпуска.

Моя жизнь изменилась, а я – нет. И это не было проблемой, потому что Эли, казалось, устраивало то, какая я есть.

Раньше, когда я представляла себя в отношениях, то воображала, что мне придется вести себя соответственно, постоянно держать лицо, вести дружескую болтовню (что я вряд ли смогла бы сделать, даже если было бы очень нужно). Однако Эли практически не требовал ничего из этого. Он молчал, когда я молчала, и вел долгие беседы, когда я этого хотела. Он давал мне свободу, но не позволял сильно отдалиться. Он подшучивал надо мной, особенно, когда я подшучивала над ним.

Быть с ним означало и другие вещи: безоговорочное принятие в кругу его друзей, крепнущие отношения с его сестрой и собакой. Еще до того, как влюбилась в Эли, общение с людьми (да и они сами) тяготило меня, но и теперь я с трудом ориентировалась в некоторых ситуациях. Как-то Тиш сказала: «Тебе не обязательно наслаждаться всем этим социальным дерьмом только потому, что тебе нравится быть с Эли. Он так втрескался в тебя, что его это вряд ли волнует». После этого все встало на свои места.

Однако я должна была признать, что Тини мне понравился. Без всяких преувеличений, я была готова умереть за это чудовище.

Так что я не изменилась. Но моя жизнь стала немного ярче.

***

– Надо ее немного подлатать, – сказал Эли, придирчиво осматривая веранду. Мы с Тини стояли на крыльце, и я позволяла псу облизывать мое лицо. Вот такой я стала слабачкой, хотя и поразительную харизму собак тоже не стоит недооценивать. – Возможно, я сам с этим справлюсь.

Я не ожидала, что сразу же привяжусь к этому месту, и была права. Но мне было приятно стать хозяйкой коттеджа – отец же хотел, чтобы дом был у его детей. Я обожала свежий воздух, лесные пейзажи и то, как здесь было уединенно.

«К тому же, есть связь», – подумала я, когда телефон звякнул, оповещая о новом сообщении.

– Опять Тиш? – спросил Эли. – Ты же оставила ей абсолютно простую и разумную инструкцию из сорока трех пунктов по уходу за твоими «детками».

Он имел в виду мои растения.

– Не Тиш, – я показала сообщение.

– Да ладно! – фыркнул Эли.

– Что?