Арсенал эволюции - Андрей Морголь

аксиома?

    Также  прекрасным  образом   всплыли  в   памяти  рассказы   моего

псевдосумасшедшего соседа  по  подъезду  Леонтия  Павловича.  Со  слов

старика, в склепе  Кащера фашисты устроили  ему засаду. И  неизвестно,

чем все  могло  закончиться,  если бы  доблестный  советский  воин  не

преодолел своего сокровенного страха и не швырнул во врагов  гранатой.

Кстати, откуда в этом мире взяться настоящим фрицам? Ниоткуда!  Скорее

всего, солдаты возникли с помощью  чар. Причем очень хитрых чар,  если

они подействовали на  второго Великого  Пришельца. Значит,  и на  меня

подействуют. Но я-то без гранаты!

    Кстати, а каков мой самый сокровенный страх? По-моему, до дрожи  в

коленках я боюсь акул, хотя ни  разу не видел их вживую. Впрочем,  для

того чтобы я испугался этих рыбешек, нужны определенные условия.  Если

вдалеке от берега в одиночку бултыхаться на волнах и увидеть  торчащий

из воды устрашающий гребень  — запаникую так, что  воды в море  станет

немного больше. Но как их  на суше бояться —  ума не приложу. На  суше

они вовсе не страшны. А уж в подземном склепе — и подавно. Как же меня

там собираются пугать морскими  хищниками? Ладно, разберемся в  дороге

или на месте. Отказываться все равно нет смысла — заставят.

    — Арсенал,  —  голос  князя  вывел  меня  из  размышлений.  —  Нам

предстоит война  с необычным  противником  — с  нечистью. У  тебя  уже

имеется опыт схватки с ними — как с пачварами, так и с волколаками.  Я

не зря пригласил  командующих кавалерийским корпусом  генерал-поручика

Герадима и  пехотным  корпусом  генерал-лейтенанта  Демитера.  Что  ты

можешь посоветовать им в тактике, вооружении, броне солдат?

    По глазам обоих генералов можно было понять, где они видали мнения

и  советы  какого-то   сопляка,  а  также   в  какие  малоприятные   и

труднодоступные места отослали бы его самого. Однако при князе открыто

сопротивляться не стали. Но вопрос,  как ни крути, важный, поэтому  не

хватало, чтобы  дутые  армейские  индюки просто  из  вредности,  назло

сделали все наоборот и поставили весь исход битвы под угрозу. Пришлось

немного схитрить:

    — Ваше Величество, что я буду время зря тратить. И так видно,  что

их высокоблагородия без меня все прекрасно понимают. Что ж они,  разве

не  знают,  что  пачвары  —  быстрые  и  ловкие  твари,  поэтому   нет

необходимости  зашивать  солдат  в  плотные  латы,  делая  их  излишне

грузными  и  неповоротливыми.  Медлительных  пехотинцев  твари  просто

свалят на землю и  выцарапают глаза сквозь  щели в забралах.  Конечно,

генералы снарядят своих бойцов легкими кольчугами и жесткими  кожаными

накладками. Этого, понятно  же, будет вполне  достаточно. И как  будто

судари генералы  не  понимают,  что  длинными  тяжелыми  двуручниками,

топорами и молотами  по пачваре вовсе  сложно будет угодить.  Конечно,

понимают! Небось, уже начали тренировать  солдат и офицеров биться  на

коротких легких саблях. Ведь знают все, старые хитрые стратеги, знают!

    Генералы гордо надували щеки, увлеченно кивая.

    — И  лучников  побольше, побольше.  Стрелы  тоже нужны  легкие.  У

тварей  и  так   никакой  брони,   только  скорость.   А  от   легких,

стремительных  стрел  не   увернутся.  Да   что  я   все  говорю!   Их

высокоблагородия  давно  уже,  наверное,  всем  своим  офицерам  такие

распоряжения раздали.

    Что ж, как бы  ни было противно, ради  общего дела пришлось  нагло

подхалимничать и льстить.  Зато я  мог быть твердо  уверен —  генералы

претворят мои  советы в  жизнь.  Князь с  улыбкой подмигнул,  когда  я

закончил, — заценил, видать, психологический подход.

    — Что  ж,  —  подытожил правитель,  —  ближайшие  задачи  понятны,

приоритеты расставлены. Итак, всем спасибо, и за дело. За Княжество!

    — За Княжество! — нестройным хором подхватили остальные.

    Это  еще  что  за  новый  слоган?  Поднимает  корпоративный   дух,

наверное?

    Уже в коридоре поручик посвящал  меня в тонкости нашего похода  на

казмадские земли. Атом собирался взять еще троих солдат,  отличавшихся

от остальных соратников сообразительностью и хорошими навыками.  Выход

он запланировал на завтра,  а чтобы перейти  без подозрений границу  с

королевством, решил  замаскировать нас  всех под  бродячий цирк.  Идея

крайне удивительная и вязалась с образом серьезного поручика не лучше,

чем боксер с декоративной собачкой подмышкой. Атом пояснил, что косить

под цирк  необходимо, чтобы  он под  видом жонглера  смог без  проблем

перевезти кинжалы на территорию  Казмада. Чародею улыбнулось  побывать

иллюзионистом, ну а мне, кто  бы сомневался, выпала честь  попробовать

себя в роли клоуна.

    Мои сборы длились недолго: нацепил когти под рукава рубахи и… все,

пожалуй. Ближе к вечеру меня поймал взмыленный придворный стилист и  с

причитаниями, что,  мол, найти  такого  неуловимого мстителя,  как  я,

совершенно невозможно,  вручил перевязанный  пакет. Внутри  красовался

мой  новый  рабочий  костюм:  желто-красный,  с  отливающим  токсичной

синевой взъерошенным париком. Ежели кто-то наивно предполагал, будто я

когда-нибудь в  здравой  памяти  по  своей воле  напялю  на  себя  это

развеселое убожество,  то он  слегка  ошибался. Хотелось  верить,  что

выданные шмотки пригодятся мне лишь на  таможне, и не для того,  чтобы

потешать доблестных служителей границы, а с целью провести стандартную

процедуру: вот  клоун,  а  вот  — его  униформа.  Дабы  вписаться  без

подозрений в стройные ряды циркового коллектива.

    Остаток дня заняться было нечем, поэтому  я провел его в мечтах  и

надеждах. Мечтал, что, когда все закончится, Радзивилл поможет  быстро

найти Арлету. Надеялся,  что найду слова,  которые убедят ее  простить

меня. В  конце концов,  был уверен  — охотница  непременно  выслушает,

поймет и вернется. Ведь она у меня такая умница! Ну конечно, поймет, я

ж ей не всю правду стану рассказывать. Н-да, врать, пожалуй,  придется

так, что, будь на моем месте Пиноккио, его нос обогнул бы земной шар и

уткнулся ему в  затылок. И  это всего лишь  за предполагаемых  полчаса

извинений. Ничего,  главное, чтобы  простила.  Ах, мечты,  мечты…  как