Арсенал эволюции - Андрей Морголь

приграничные  городишки   с   расквартированной   там   в   немыслимых

количествах солдатней мы  тоже старательно огибали.  Вообще, чтобы  не

привлекать лишнего  внимания,  я  предлагал  перекрасить  наш  обоз  в

нейтральные цвета и двигаться, изображая туристов, жаждущих искупаться

в Казмадском  море.  Далее  следовало пространное  объяснение,  что  с

нетерпением искупаться в  этом, несомненно,  сказочном водоеме  желают

лишь сказочные идиоты и самоубийцы из-за кишащей в сих водах не  менее

сказочной нечисти. Туда, оказывается,  и рыбаки наведываются с  риском

для жизни,  что  делает  вкус  местной рыбы  еще  более  пикантной,  а

стоимость  морепродуктов  —  совсем  запредельной.  При  этом   насчет

банальной перекраски вагона  и разработки новой  легенды никто  лишних

действий совершать не собирался и более гениальных идей не высказывал.

Всех устраивало  прикидываться циркачами.  Ну и  я рыпаться  перестал.

Лень — страшная штука!

    Двое суток мы ехали без приключений. В пути встречался разный люд:

и крестьяне,  и торговцы,  и солдаты,  и простые  путники. И  все  как

дошколята провожали  нашу  повозку восхищенными  взглядами,  что  меня

лично раздражало и  нервировало. Чересчур много  внимания к  секретной

операции. А один раз к  нам прицепился вообще странный пассажир.  Одет

он был прилично, даже  слишком прилично для обычного  путешественника.

Будто минуту назад  вышел из театра  и уже собрался  в ресторан.  Этот

непонятный тип оказался единственным  из всех, кто шел  с нами в  одну

сторону и осмелился попросить подвезти. Веских причин отказать ему  не

придумали,  поэтому  пришлось   взять  на   борт.  Естественно,   наши

традиционные беседы относительно задания смолкли. Впрочем, вообще  все

старались свести общение к минимуму, дабы не выдать незнакомцу  лишним

словом свое мидлонское происхождение. Один лишь общительный Дрозд взял

на себя функцию  развлекать попутчика  непринужденной беседой.  Однако

несмотря на,  казалось бы,  увлеченный разговор  с рядовым,  возникало

ощущение, будто загадочный  пассажир цепким взглядом  не оставлял  без

пристального внимания ни  одной детали наших  действий и не  пропускал

мимо ушей  ни одного  шепота. В  общем, все  вздохнули с  облегчением,

когда этот  молодчик наконец  покинул обоз.  И, на  свою беду,  начали

активно дискутировать по поводу его подозрительной личности, перебирая

все варианты, кем попутчик мог быть и что мог бы сделать, узнай он про

нашу миссию.

    Уже потом,  к  вечеру, когда  все  успокоились и  начали  забывать

странного человека,  я наткнулся  взглядом  на интересную  и  коварную

вещицу. Это был  камешек — точно  такой же камешек,  что лежал в  моем

кармане, когда я соблазнял Гиссандру.  Жучок-диктофон, в общем. И  кто

его подкинул —  догадаться не составило  бы проблем даже  отъявленному

олигофрену.  Сначала  я  поднял  находку,  привлек  всеобщее  внимание

выпученными  глазами  и  приложил  палец  к  губам,  а  затем  показал

зачарованный приборчик. Атом и волшебник сразу сообразили в чем  дело,

рядовые же с подобными  артефактами, видимо, никогда не  сталкивались,

поэтому подобный вопрос следовало ожидать:

    — Это что за штука? — интересовался Черпак.

    — Страпон, — ответил я. — Пошли, покажу, что это такое.

    Жестами я предложил остальным вести дальше непринужденную беседу и

начал тихонько по одному выводить всех наружу и объяснять, в чем дело.

Вскоре рядовые солдатскими байками пудрили мозги тем, кто  подслушивал

нас через волшебный  камень, а  мы с волшебником  и поручиком  держали

совет на улице.

    — Итак,  ему  все  известно,  он  слышал  все  наши  разговоры,  —

констатировал Атом.

    — А нам неизвестно, что он предпримет дальше, — продолжил Скокс.

    — Что если этот казачок уже успел доложить о нас всем подряд, и за

нашей телегой теперь охотится пол-казмадской армии? — забеспокоился я.

    — Вряд ли, —  успокоил Атом. — Он,  скорее всего, еще  анализирует

данные.

    Решение созрело мгновенно:

    — Предлагаю в таком случае устроить для нашего слушателя небольшой

радио-спектакль.

    Знающие мои методы коллеги по заданию заинтересовались.

    Через  минуту  я  вовсю   подмигивал  рядовым,  в  смысле,   чтобы

подыграли.

    — И все-таки, если это был шпион, представляю, как бы его наградил

король Ванко, возьми он всех нас,  а? Что скажете? — Я вновь  принялся

обсуждать личность нашего туманного попутчика.

    — Да уж,  купался бы в  золоте, наверное, до  конца своих дней!  —

поддержал меня Дрозд.

    — Не, вы что! — встрял Атом. — Куда бы он в одиночку сунулся? Надо

быть полным  елупнем,  чтобы соваться  на  нас без  прикрытия.  Скорее

всего, подмогу вызвал бы.

    — Ага, и дели тогда с подмогой барыши на всех, — заметил Скокс.  —

Я бы на его месте нашел способ взять нас в одиночку. Ну, нанял бы пару

наемников за гроши, друзей в конце концов позвал.

    Еще с полчаса  мы спорили,  как нас лучше  всего было  бы взять  в

плен, а потом все разом взяли  да и занемогли. По легенде, от  скудных

кулинарных способностей Черпака.

    — Ох, как живот болит! — причитал каждый из нас. — Черпак, ты  нас

чем накормил?

    — Ах, — добавлял я. — Так плохо мне бывает лишь когда я шампанское

с водкой на Новый Год мешаю!

    А Черпак оправдывался:

    — Да разве ж я специально? Мне самому плохо — хоть помирай!

    Вот так  была заброшена  вкусная наживка.  Расчет был  на то,  что

жадный до королевской похвалы разведчик  ломанется к нам как  одинокий

стервятник на легкую  добычу, без  посвящения в  детали сослуживцев  и

начальства, чтобы отличиться перед королем лично в поимке лазутчиков.

    Благо,  изображать  стенания   пришлось  недолго.  Спектакль   под

названием «тяжелое  отравление  шпионов»,  развернутый  на  тактически

подготовленной к нападению  местности, длился не  больше часа.  Вскоре

холм,  на  котором  раскинулся  наш  страдающий  лагерь,  был  окружен

десятком  вооруженных  людей,  среди  которых  со  сверкающей  улыбкой

крутился наш попутчик.  В негустой  группе бойцов к  тому же  ошивался

какой-то древний седой старикан.  В целом, как  мы и планировали,  наш