Отец и сын, или Мир без границ - Анатолий Симонович Либерман

качество – не отступать.

Что бы ни думал по этому поводу мистер Смит, внутренне я одобрил Женю: без натиска жены не добудешь. Но вот ведь как бывает! И Эйми, и Женя ушли потом в другие школы, и из случайного разговора Ника узнала, что Эйми надеялась снова встретить Женю в своем классе. Значит, не забыла. А рядом была другая девочка, которая написала Жене: «Ты можешь трогать мои волосы. Я не возражаю. Только не целуй меня». Но ее пушистить Женя не стал и правильно сделал: та, другая, была из очень плохой семьи. Между прочим, в восьмилетнем возрасте Женя еще не утратил своей детской красоты, и самые разные люди (не только взрослые), увидев его, говорили: «Какой красавец!» Лишь мальчики-одноклассники заявляли, что у него оттопыренные уши, и мы всячески утешали его, хотя уши у него и в самом деле немного торчат.

7. Удивительные приключения Жениной бабушки

Хронологические рамки. Пекари и суповары

Еще до эпохи добродушного мистера Смита детям поручили составить канву биографий своих родных и знакомых по следующей схеме: 1) время и место рождения; 2) дошкольные годы; 3) начальные и средние классы; 4) старшие классы; 5) первое место работы; 6) женитьба (замужество); 7) дети; 8) смерть [ну, конечно!]. Всего генеалогий набежало семь, и Женя сочинял их с большим энтузиазмом. Три сочинения были посвящены Никиной маме. О ней стало известно, что она родилась в 1845, 1891 и 1912 году соответственно в Бонне, Казани и Ленинграде. Ее родителями были Шарлотта и Георгий Кардман из области Северная Рейнская Вестфалия. Но может быть, она родилась у Клары Скворцовой и Алексея Воробьева (отражение наших бесед о птичьих и рыбьих фамилиях) или у Саши Д. Медникова и Марии Сперантовой (Сперантова – артистка, игравшая Малыша на пластинке). Дошкольные годы, выпавшие, по разным версиям, на 1950–1958, 1899–1904 и 1918–1925 годы, протекли в пятнадцатиэтажном многоквартирном доме, в сорокавосьмиэтажном небоскребе и снова там же, где в первый раз, но теперь уже с кирпичной крышей. В школу она ходила с 1859 до 1879 года (где, не указано), в Казани с 1904 до 1932 года (здесь он явно не посчитал, что к девятому классу бабушке исполнилось сорок лет, но отметил, что в 1946 году умер ее отец) и с 1925 до 1943 года (смерть отца произошла на два года позже).

Странно, что он, много знавший о системе образования, держал бабушку в младших классах по двадцать лет. В первой версии в графе «старшие классы» она почему-то получила специальность пекаря (отзвук пирогов и оладий?) и после смерти матери в Берлине (1885) пять лет работала по специальности в том же городе. Пекарем она осталась и в третьем варианте, но во втором оказалась швеей. Самое любопытное в этих вымышленных биографиях – неумение описать жизнь в элементарно разумных рамках: он посылал человека в школу почти взрослым, держал его там двадцать лет и выдавал женщину замуж в 47, 63 и 43 года, то есть он явно ничего не считал, не сравнивал и ставил даты наобум. Еще живую бабушку он похоронил в Копенгагене (с точным указанием адреса) и в Москве. Детей у старой дамы было множество, но только одну дочь в одной версии звали Никой.

О дедушке скажу лишь, что, родившись в доме с соломенной крышей, он вместо того, чтобы посещать старшие классы, научился варить супы, чем и промышлял в Москве с 1915 по 1925 год. Женился же он, едва окончив семилетку, но уже перестав варить супы, и имел одного ребенка – Нику. Заметим, что о замужестве бабушки нигде не сказано ни слова. Но почему пекарь и супы, допытывался я. Этого я так и не узнал.

8. Спасибо мистеру Смиту за наше счастливое детство

Перетаскиваем поленья. О вреде математики

Примеры, счет – вещь полезная, но, когда я спросил мистера Смита о задачах, он удивился: такое бывает только в старших классах. Поэтому я заказал в нью-йоркском русском магазине все советские учебники по арифметике и алгебре, а книги для первого и второго класса мы привезли еще из Ленинграда. Действительно, задачи, и то в очень скромных количествах и чуть ли не всегда решающиеся по формуле, появились через много лет. Купец в Америке не приобретает столько-то аршин сукна, поезда не встречаются и не догоняют друг друга, краны не наполняют бассейн вместе и по отдельности. Когда-то они все это делали, но потом выяснилось, что от них морока и раздражение (причем раздражение не по справедливости распределяется по всем учащимся), и их упразднили. Однажды газета напечатала контрольные работы столетней давности для средних классов по математике и языку. Все ахнули, а я узнал программу своего детства.

К нашим занятиям прибавилась арифметика, и времени стало катастрофически не хватать. Спать постановили ложиться на полчаса позже, так как диктовки, музыка, чтение и все прочее никуда не ушли. В «Монтессори» нет домашних заданий (как в старших классах, не знаю). К маю мы прошли задачники за первые два класса. Преподавал арифметику я вполне профессионально, ибо в раннем детстве мучился с задачами сам и знал, как этому горю помочь. Если не ошибаюсь, ни в каком классе Жене не пришлось решить ни одной серьезной задачи на доказательство ни по алгебре, ни тем более по геометрии, хотя задачи, связанные с расчетом, бывали довольно хитроумными. Домашняя математика продолжалась почти десять лет. Еще логарифмы я втолковывал ему сам, потому что не одобрил объяснение в учебнике. Мой школьный учитель математики (выдающийся и слегка безумный человек) остался бы мной доволен.

Но логарифмы были впереди, а пока я сочинял бесконечные задачи по такому, взятому из учебника типу: «Группа мальчиков перетащила 87 поленьев. Трое перенесли по 17 каждый, остальные – по 18. Сколько всего детей участвовало в работе?» Есть дети, для которых перетаскивать математические поленья – все равно что щелкать «орешки для белочек». Но таких меньшинство. Женя в него не попал. А тем временем, поскольку не одними дровами жив человек, мы прошли все падежи, кроме винительного, занялись членами предложения (с этим делом в англоязычных учебниках плохо: понятие об определении и даже о сказуемом почти отсутствует: говорят только о прилагательных и глаголах) и выучили очень хорошую программу: Бетховен, Шуберт, Штейбельт, Чайковский, причем выяснилось, что популярнейшие в России «Шотландская застольная» и «Сурок» до Америки не дошли, а вот «К Элизе» с французским названием «Pour Elise» играют все. Играли и мы.

Проезд для машины, участок и дом.Жила в нем старушка с сиамским котом.Почтенная дама – обычное дело:Вздохнула свободно, когда овдовела.Замужняя дочка заскочит нет-нет,И