Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

– Что… – начала было я.

– Там золото. Металл, который дороже монет, сделанных из него. В краях, населенных людьми, золото у тебя охотно возьмут. Этого тебе хватит на какое-то время. Я собирался послать еще, если тебе вдруг понадобится, но…

Я резко встала, сбросив листы и мешочек на кровать.

– Я не…

– Дай мне договорить! – рявкнул Райн и уже мягче добавил: – Пожалуйста… Прошу, выслушай меня.

Я хотела отвернуться, но не могла. Его ржаво-красные глаза блестели в тусклом свете масляной лампы, не отпуская от себя.

– В устье Литуро, там, где кончаются поселения людей, тебя уже ждет надежный человек. У него есть лодка. Он перевезет тебя на один из островов близ побережья. Там часто останавливаются торговые корабли. Выбирай любой и плыви куда захочешь.

Я разинула рот.

Он все подготовил. Нанял человека с лодкой. Туго набил золотом бархатный мешочек. Записная книжка тоже предназначалась для моего путешествия.

Райн и не собирался ставить мою свободу в зависимость от поддержки Дома тени. Он намеревался отпустить меня без всяких условий.

– Я…

Райн встал, слегка поморщившись от ран. Его глаза не мигая смотрели на меня.

– Уезжай, – тихо произнес он. – Уезжай куда-нибудь подальше отсюда. Туда, где живут люди. Учись владеть магией. Хотел сказать: «Там расцветут все твои дарования». Нет, они уже расцвели. Просто это место не заслуживает тебя и никогда не заслуживало. Да и я тоже.

Я снова открыла рот, но слова Райна полились быстрее. Голос зазвучал сильнее. Казалось, он каждое слово доставал из глубины себя.

– Я никогда не извинялся перед тобой надлежащим образом. Все, что ты обо мне говорила, – правда. Порой я стыдился этой правды, но ты видела меня насквозь и говорила так, как есть. А вот то, что я делал с тобой, – непростительно.

Последнее слово он буквально выплюнул, будто чувствуя отвращение к себе. Пальцы Райна скользнули по его груди, по тому месту, куда однажды ударил мой меч. Я ведь помнила, где находится шрам от удара.

– И потому, Орайя, я не стану просить у тебя прощения. Я не буду разглагольствовать о том, как сожалею о своем поведении. Что тебе даст мое раскаяние? Я не хочу просить тебя ни о чем. Но я хочу дать тебе то, что ты должна была получить еще давно. Потому что ты…

В комнате стало нечем дышать. Воздух исчез у меня из легких. Я молча замерла на месте. Райн подошел ближе. Еще ближе. Я задрала голову, чтобы видеть его глаза.

Матерь милосердная, какие глаза! Они горели огнем. В них блестели непролитые слезы.

– Ты – всё, – хрипло произнес он. – Всё. И потому уезжай отсюда, Орайя. Не медли.

Я с трудом проглотила ком в горле. Мои зубы были плотно сжаты.

«Непрошибаемый дурак», – других мыслей у меня не было.

Если бы он вступил в союз с Домом Тени, это еще куда ни шло. Но у Райна не было союзников. Он не мог рассчитывать на кроверожденных и даже на ришан. Как никогда, он сейчас нуждался в моей силе и помощи. Это был его единственный шанс вернуться на трон и удержаться там.

Сейчас он нуждался во мне сильнее, чем когда-либо в прошлом.

– Кроме меня, у тебя никого нет, – сказала я. – И при этом ты меня выпроваживаешь?

– Кроме тебя, у меня никого нет, – повторил он. – И потому я отпускаю тебя.

От его слов у меня закружилась голова. Казалось, весь мир поменял направление, а мое тело не успело приспособиться. Райн стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела. Это ощущение успело стать знакомым, как собственная кожа. Его челюсти двигались. Мышцы напряглись. Казалось, он противился инстинктивной силе, умолявшей подойти ко мне вплотную.

Почему я так легко распознала его состояние?

Почему оно воспринималось настолько знакомым?

Несколько минут прошли в молчании. Затем я обошла Райна, схватила с кровати бархатный мешочек и швырнула ему в грудь. Бросок был сильным. Райн даже вскрикнул от неожиданности.

– Я ни капли не верю твоим доводам, – прорычала я.

На лице Райна появилось удивление.

– Только-только все стало по-настоящему интересным. Думаешь, я теперь убегу? – спросила я. – Теперь, когда настало время большой драки? Когда этот негодяй завладел моей короной?

Я подошла ближе, хотя это было опасно. Мы стояли, почти касаясь друг друга. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы он видел мою ехидную усмешку.

– Знаешь что, Райн? Пошел ты со своим великодушным предложением, – прошептала я.

Он просто смотрел на меня не моргая.

Из этого состояния мы вырвались одновременно.

Не знаю, кто двинулся первым. Поцелуй был подобен грозе, разразившейся над летней пустыней, когда ливень смывает все подряд, заставляя забыть о недавней изнурительной жаре, и ты уже не помнишь ничего, кроме дождевых струй.

Казалось, Райн окружал меня со всех сторон.

Глава сорок четвертая

Орайя

Мешочек с монетами упал на пол, глухо звякнув, а руки Райна потянулись ко мне.

Он целовал меня так, словно изголодался. Несколько месяцев назад, в пещере, он с таким же неистовством и отчаянием пил мою кровь. Казалось, я единственная нить, удерживающая его в мире. Матерь свидетельница, я испытывала схожие ощущения, будто наконец-то нашла нечто крепкое и надежное, за что можно ухватиться.

Я словно вернулась домой.

Я уверяла себя, что забыла, каково целоваться с Райном.

Вранье. Тело ничего не забыло. Память впечаталась во все мышцы и просто дремала, а теперь пробудилась. Он целовал меня не только ртом, но и всем телом; точно так же, как сражался. Сейчас весь он целиком был вокруг меня.

Платье казалось непростительно тонким. Шелк позволял почувствовать все. Большие мозолистые руки Райна скользили по моему телу, словно он хотел запомнить и насладиться каждым изгибом. Меня обдавало жаром его тела. Я ощущала биение его сердца и не только… Богиня, твердь уперлась мне в живот. Да, шелк позволял почувствовать все: как давно и сколь сильно Райн этого хотел.

И как сильно этого хотела я.

В животе разлилось желание близости. Соски отвердели и через ткань платья ощущали железную грудь Райна. Бедра напряглись. Тело помнило не только поцелуи. Оно помнило наше с Райном слияние. Казалось, недостающий элемент встал на место.

Звук, сорвавшийся с губ Райна, был еле слышен, но прокатился по мне, как раскаты грома. От желания у меня вдруг закружилась голова. Правда, у этого желания была и темная сторона: острая и опасная. Я ковала ее в гневе, который