Стороны света - Рина Когтева

– Ну хорошо. Что здесь у вас?

Все трое молча расступились, и Канцлер смог наконец-то оценить, что именно внесло такую сумятицу в жизнь лагеря.

На земле посреди палатки лежало странное существо. Он походило на огромную собаку, и издалека Канцлер даже решил, что, как он и думал, это морской волк – крайне уродливое и неприятное, но все же совершенно обыкновенное существо. Но то, что он увидел, когда присмотрелся получше, на морского волка не походило совершенно. Тело существа было покрыто черной матовой чешуей, у него было четыре лапы, каждая из которых оканчивалась пятью когда-то должно быть острыми и длинными, но теперь обломанными когтями, в верхних лапах было по лишнему суставу, так что они казались принадлежащими насекомому, длинный хвост покрыт роговыми наростами, которые складывались в пластины, на короткой шее росла черная жесткая шерсть. Там, где должна была бы быть морда, было лицо, почти человеческое, со светлой кожей в черных пятнах. Остекленевшие темные глаза без зрачков смотрели в пустоту, прямой ровный нос с глубоко вырезанными ноздрями, почти лишенный губ рот с виднеющимися внутри острыми как иглы зубами.

– Где вы это нашли? – обратился Канцлер к третьему человеку, имя которого он так и не удосужился узнать.

– Оно напало на наш отряд у одной из деревень. Убило двоих прежде, чем мы добрались до него.

– Просто напало и все? – уточнил Канцлер.

– Да…

– Как называлась эта деревня?

– Я… Я не знаю…

– Покажите на карте.

Канцлер дал знак Капитану, тот крикнул что-то одному из солдат. Через несколько минут принесли карту. Канцлер развернул ее и выжидательно посмотрел на безымянного человека. Тот начал водить по карте пальцем и, наконец, указал на одну из точек. Канцлер прищурился. Миркрид – «темнота» по-северному. Канцлер снова посмотрел на странное существо. Отвратительное – да, но не сказать, чтобы пугающее. Канцлер перевел взгляд на остальных – они явно придерживались другой точки зрения, лейтенант даже сложил пальцами оберегающий знак. Миркрид…

Все знали, что в пещерах за деревней Миркрид живут странные звери, у них человеческие лица и волчьи голоса, в холодные ночи, когда старшая из лун умирает и на землю опускается темнота, они выходят из своих нор и громко воют, чтобы луна вернулась, потому что только в ее свете они могут видеть, а когда ее нет – они слепы как кроты. Без ее света они впадают в ярость, и если в такую ночь человек попадется зверям, то они разорвут его на части и съедят даже кости. Перед новолуньем зверям оставляли мертвую корову, козу или свинью, чтобы они могли выместить свою ярость на мертвой туше и не приходили к деревням. Видимо, сейчас перед Канцлером лежал зверь из Миркрид: то ли человек, то ли волк.

Проблема была в том, что звери из Миркрид были детской сказкой. Да, действительно, за деревней были подземные пещеры, в которые каждые лет десять спускался какой-нибудь смельчак, чтобы добраться до центра земли, а на самом деле, чтобы погибнуть и никогда не вернуться обратно. Действительно, каждое новолунье зверям оставляли жертву, но уже давно не корову или свинью – самим пригодится – а какое-нибудь мелкое животное вроде курицы или кролика. Туши находили обглоданными или растерзанными, но это делали не мифические звери, а обыкновенные обитатели лесов. Ночами в новолунье действительно был слышен вой, но это был вой ветра, и он был слышен и днем, а в безветренную погоду звери из Миркрид, вероятно, предпочитали не появляться. Зверей из Миркрид не существовало, они оставались живыми только в головах старух, которые рассказывали детям страшные сказки.

И, тем не менее, один такой зверь сейчас лежал перед Канцлером.

– Оно напало ночью, – произнес Канцлер.

– Откуда вы знаете? – удивился лейтенант.

Канцлер насмешливо посмотрел на него, но улыбка медленно сползла с его лица, когда он вспомнил, что не видел старшей луны прошлой ночью, только бледный ореол младшей светил до того, как облака затянули темное небо. Зверь из Миркрид вышел выместить свою ярость на тех, кто украл у него луну.

– Оно было одно?

– Вроде бы да…

– Могут быть и другие.

– И что нам с этим делать? – спросил лейтенант.

Канцлер наклонился ближе и взглянул в мертвые глаза существа. Говорили, что глаза зверей из Миркрид сделаны из черных агатов. Проверять почему-то не хотелось.

– То же, что вы делаете в последнее время – сожгите его. Лучше прямо сейчас.

Канцлер поднялся и вышел из палатки. Капитан последовал за ним. Они отошли в сторону, наблюдая за тем, как лейтенант отдает указание развести костер на поляне за лагерем.

– Ну и как все это выглядело? – спросил Канцлер.

– Они приехали с огромными от ужаса глазами и привезли это существо, солдаты глазели на него битый час прежде, чем я уговорил лейтенанта отнести его в палатку. Говорят, что это тварь, которую наслали вольты в качестве мести, и что через несколько дней их будут полчища.

Канцлер усмехнулся.

– А они не пробовали вспомнить, сколько лет назад на Севере видели вольта? Кстати, никто уже не помнит, как они выглядят. Кто знает, может это и есть самый настоящий вольт…

Капитан пожал плечами.

– Что это такое на самом деле?

– Зверь из сказки, которым пугают детей. Ничего необычного, кроме того, что он оказался живым, а не сказочным.

Они замолчали. Костер уже развели, и яркое пламя поднималось на метр от земли. После короткой перепалки несколько солдат вынесли зверя из палатки и понесли его к костру, раскачали тушу как мешок и кинули в огонь, раздался треск, в воздух взметнулись снопы искр. Солдаты сгрудились вокруг огня, привлекаемые одновременно любопытством и страхом. Парадоксальная, но на удивление действенная смесь чувств, отметил про себя Эльте.

– Как интересно, – прошептал Канцлер, – теперь у нас есть не только рассвирепевший бог Огня, но и оживший сказочный зверь…

Ладно. Не бывает ничего необъяснимого, на глухом Севере и не такое происходило. В конце концов, боги если и имеют какое-то отношение к этой твари, то разве что смотрели не в ту сторону, когда она появлялась на свет.

Раздался рев, пламя взметнулось вверх огромным столбом, солдаты бросились врассыпную. На что-то похоже, апатично подумал Канцлер, вдруг почувствовавший, насколько он вымотан после своей утренней поездки. Капитан резко схватил Канцлера за плечо, но вдруг какая-то сила отбросила его в сторону. Канцлер удивленно смотрел на лежавшего на земле Капитана, когда краем глаза заметил шар, вылетевший из огня. Шар завис в воздухе в нескольких метрах от Канцлера, а потом начал раскрываться как цветок, нижние лепестки стали длиннее, сложились в лестницу, по этой лестнице начал спускаться человек с желтыми глазами, закутанный в алые языки пламени.

Багал.

Солдаты попадали на колени, чертя в воздухе перед собой ритуальные знаки. Канцлер пошатнулся, но сумел сохранить равновесие, он почтенно опустил голову. Пламя угрожающе треснуло. Эльте опустился на колени, но все же как-то чересчур медленно, почти брезгливо рассматривая грязь. Огненный хлыст вырвался из пламени, окружавшего бога, и хлестнул Канцлера по лицу, заставив его поднять голову.

– Что ты бросил в мой огонь?

От ослепительного света у Канцлера заслезились глаза, он почувствовал мокрые дорожки на щеках. Надо бы почувствовать страх, ведь перед ним стоит сам бог Огня, но Эльте ничего не чувствовал – только накатившую смертельную усталость. Если Багалу так угодно, то пусть испепелит его на месте и покончит разом со всем. Канцлер вдруг понял, что даже желает этого.

– Повелитель, это тварь из сказок Севера, а Севером правишь ты. Мы принесли ее тебе в жертву.

Багал рыкнул, и в воздух взметнулись искры.

– Ты не смеешь решать, северная падаль, что достойно стать жертвой огню, а что нет!

И с чего он так вышел из себя? Подумаешь, труп уродливой собаки…

– Ты всесилен, – ответил Канцлер, и готов был поклясться, что на лице Багала отразилось замешательство.

Интересно, кто-нибудь когда-нибудь видел бога в замешательстве? Если нет, то Эльте мог собой гордиться – ему удалось сделать нечто действительно удивительное. Лазарю понравится.

– Не все можно кидать в огонь, – провозгласил Багал, и его голос стал невероятно громким, он уже обращался не к Канцлеру, а к солдатам, в которых нашел благодарных слушателей, – огонь чист, огонь всемогущ, огнь вечен. Я чист, я всемогущ, я вечен! Я Багал, бог Огня! Мне вы молитесь! Мне вы слагаете песни! Мне вы приносите жертвы! И это я спасу ваши души от огня после смерти!

Можно подумать, что после смерти будет огонь, апатично подумал Канцлер, можно подумать, что после смерти будет хоть что-нибудь, кроме самой смерти. Хотя нет, наверное, для грешников есть достойное наказание – следующая жизни.

Солдаты начали читать молитвы. Сначала нестройно, а потом их голоса слились в хор. Багал широко развел руки, языки его пламени играли всеми цветами огня: от ослепительного алого до почти черного.