Инифинт. Приключенческий роман - Светлана Ивашева

– А откуда взялась артистка?

– Я не знаю, не видел её никогда раньше…

– Она – знакомая Эрика?

– Н-не знаю… Как будто бы – нет.

– А поточнее?!

– Когда мы с Эриком встречали её у театра, мне показалось, что они не знакомы. Но может быть я ошибся.

– Что Эрик говорил тебе о ней?

– Что поёт в каком-то кабаке… Больше ничего не говорил.

– А как Эрик объяснил, зачем ему всё это понадобилось?

– Он сказал: его знакомый заплатит мне и ему за это хорошие деньги. Больше ничего не объяснил…

– Кто он, этот знакомый? Как он выглядит? Ты видел его?

– Нет, никогда…

– Что Эрик рассказывал тебе о нём?

– Ничего. Честное слово, господин дознаватель! Ничего не рассказывал…

– Женщин теперь допрашиваешь сам, – сказал Умари напарнику, когда Идэна увели. – Я к этому, судя по всему, не способен.

– Да ладно тебе… Женщина женщине рознь, – отозвался Блэйк, удовлетворённый, но великодушно не желавший торжествовать в открытую. – Кстати, есть еще версия, что девчонка и конферансье – сообщники…

– Он нам сейчас об этом расскажет, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, пообещал Умари. – И назовёт имя своего таинственного знакомого, который платит большие деньги за подобные выступления…

…Стражники, отправленные за конферансье, вернулись назад без подозреваемого.

– Господин Умари… – проговорил один из них, запинаясь.

– Ну?

– …Кажется, он умер, – сообщил стражник.

– Что значит: «кажется, умер»?! – Умари приподнялся в изумлении.

– Он лежит на полу, скрюченный, без движения, не дышит… и какой-то флакон у него в руках… И пахнет там… как-то странно…

– Какой флакон? Откуда у него флакон?!

Стражники развели руками.

– Я вас спрашиваю: откуда у него флакон?!

– Господин Умари, – жалобно сказал один из стражников, – он маленький, флакончик…

– И что с того, что маленький?!

– Возможно, при обыске его не нашли, – пролепетал стражник.

– Вы хотя бы врача вызвали?!

– Да, Стефан за ним побежал.

– Пойдем туда, скорее, – обратился Умари к Блэйку.

Дознаватели бросились в камеру, взволнованные стражники следовали за ними.

Несчастный конферансье, в измятом фраке и разорванной на груди рубашке, скорчившись, лежал на полу возле койки. В одной, судорожно сжатой руке его был маленький флакончик, в другой – крышка. В камере стоял необычный резкий запах.

Умари решительно подошел к умершему, взглянул ему в лицо и быстро вытащил из его пальцев флакон и крышку. Стараясь не дышать, он плотно закупорил флакон, отбросил его сторону и крикнул стражникам:

– Откройте окно и унесите отсюда тело! Двери запереть! Никого сюда не впускать!

– Осмотрите труп и установите причину смерти, – сказал он, выходя, подоспевшему тюремному врачу. – Но не в камере: тут яд в воздухе…

Он договорил с трудом: врач раздваивался перед глазами, голос не повиновался и был слышен как будто со стороны…

– Ты какой-то бледный. Иди на улицу, продышись, – посоветовал Блэйк, всё это время предусмотрительно остававшийся в коридоре.

– Господин Умари, – сказал испуганный врач, – пойдемте со мной! Это не шутки…

Умари отрицательно покачал головой: он хотел выйти на свежий воздух. Пошатываясь, он добрался до тюремных ворот и побрел по улице. Чирикали воробьи, день был ветреный. Пелена перед глазами потихоньку расходилась, предметы перестали двоиться. Умари вдыхал чистый воздух и удивлялся: «Такой маленький флакон – и сколько же в нём этой отравы?!..» Он немного посидел на скамье в ближайшем парке; окончательно придя в себя, он поднялся на ноги и отправился назад.

По дороге Умари решил заглянуть в аптеку. Хозяин приветствовал его поклоном:

– Чем могу быть полезен?

– Вы знаете всё о ядах? Какой яд убивает, когда пары его попадают в легкие? У него сладковатый запах, как у гнилых яблок, и даже небольшая доза его смертельна?

Аптекарь задумался, глядя на свои полки. Умари тоже внимательно смотрел на его запасы и вдруг воскликнул:

– Вот он, этот яд!

– Нет, – сказал аптекарь, – здесь простая нюхательная соль. А то, о чем вы рассказываете, очень похоже на мортал-бене. Я слышал о таком яде, но у меня его нет.

– Продайте мне нюхательную соль, – сказал Умари. Он взял у аптекаря флакончик – точь-в-точь такой, как тот, что был в руках у конферансье, – и вышел. Зачем ему нужен был этот флакон, он не знал, но чувствовал, что может пригодиться.

Вдруг внезапная мысль обдала его мгновенным холодом и заставила едва ли не бегом броситься обратно в тюрьму: а что, если такой флакончик был не только у конферансье?!..

Подходя к воротам тюрьмы, Умари увидел удаляющуюся белую карету Фарли. Блэйк огорошил напарника неожиданным известием: Олеану увезли в королевский дворец. В бумаге, которую показал ему Блэйк, Умари прочёл:

«Арестованную за участие в заговоре против королевской власти Олеану Мэй освободить из-под стражи и доставить во дворец в сопровождении Фарли. Её дальнейшая судьба будет решена мной. Королева Вэтландии Ильчиэлла, 31 мая **26 года».

– Пожалуй, стоило тебе всё же быть повежливей с девчонкой, – заметил Блэйк.

– «Освободить из под стражи и доставить во дворец в сопровождении Фарли…» – медленно перечитал Умари вслух. – Но причем тут Фарли? Ты говорил с ним?

– Станет он, как же, беседовать со мной. Он, якобы, очень спешил. Стражник, который её провожал, сказал, что Фарли кажется с ней знаком…

Умари несколько минут, сильно помрачнев, глядел на подпись королевы.

– Да не расстраивайся ты так, – сказал ему Блэйк. – В конце концов, ничего страшного не произошло. Мы не успели сделать этой певичке ничего плохого…

– А какие новости о смерти конферансье? Что выяснил этот эскулап?

– Определил в качестве причины смерти удушье. Похоже, флакон с ядом действительно не нашли при обыске. Самоубийство.

– Как можно было обыскать задержанного и не найти флакон с ядом? – с досадой проговорил Умари. – Кто производил обыск? Выгнать их из Департамента ко всем чертям!

– Право же, что ты разбушевался? Флакончик и вправду маленький. Решили, что лекарство какое-нибудь…

– Лекарство? В его-то возрасте?! Он что, старик восьмидесятилетний – таскать с собой лекарство?

Блэйк усмехнулся.

– Ты явно раздосадован визитом сына королевского шута и освобождением певички без твоего ведома.

– Ничего похожего, – хмуро сказал Умари. – Однако, ничто в этом конферансье не предвещало самоубийцу, вот что меня занимает. Бойкий, красноречивый лгун… И зачем ему было умирать – ведь он не знал, что пианист раскололся?

– В этом ты прав, – согласился Блэйк. – Может, боялся повторного допроса? Не выдержал – нервы сдали?

– Или не знал, что во флаконе яд?

– Как такое может быть?

– Посмотри, как выгодна его гибель тому, чьё имя он не сможет нам теперь назвать…

– И что, по твоему, этот кто-то дал Эрику флакон, а потом, на расстоянии, внушил мысль открыть его?

– Может, записка какая-нибудь при нём была?

– Ну уж записку-то нашли бы…

– Флакона не нашли, а записку – нашли бы?

– Да не было при нем записок – куда бы она делась, съел он её, что ли?..

В этот момент спор дознавателей прервал вошедший стражник, доложивший о приезде владельца театра «Авэн».

Господин Гестор был высок, дороден, хмур. Нелегко было философски воспринять грозившее театру разорение. Хозяин театра сидел перед дознавателями, как понурая гора, не в силах даже предположить, кто постарался так навредить ему.

– Враги? Конкуренты? – спрашивал Умари.

Владелец только отрицательно покачал головой:

– Нет, конкуренты так рисковать не будут. Они тоже жить хотят…

– Расскажите об этом вашем конферансье. Откуда он родом? Где учился? Давно ли в театре?

Оказалось, Эрик служил в театре «Авэн» уже два года: молодой актёр на вторых ролях.

Конец ознакомительного фрагмента.