Инифинт. Приключенческий роман - Светлана Ивашева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А откуда взялась артистка?
– Я не знаю, не видел её никогда раньше…
– Она – знакомая Эрика?
– Н-не знаю… Как будто бы – нет.
– А поточнее?!
– Когда мы с Эриком встречали её у театра, мне показалось, что они не знакомы. Но может быть я ошибся.
– Что Эрик говорил тебе о ней?
– Что поёт в каком-то кабаке… Больше ничего не говорил.
– А как Эрик объяснил, зачем ему всё это понадобилось?
– Он сказал: его знакомый заплатит мне и ему за это хорошие деньги. Больше ничего не объяснил…
– Кто он, этот знакомый? Как он выглядит? Ты видел его?
– Нет, никогда…
– Что Эрик рассказывал тебе о нём?
– Ничего. Честное слово, господин дознаватель! Ничего не рассказывал…
– Женщин теперь допрашиваешь сам, – сказал Умари напарнику, когда Идэна увели. – Я к этому, судя по всему, не способен.
– Да ладно тебе… Женщина женщине рознь, – отозвался Блэйк, удовлетворённый, но великодушно не желавший торжествовать в открытую. – Кстати, есть еще версия, что девчонка и конферансье – сообщники…
– Он нам сейчас об этом расскажет, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, пообещал Умари. – И назовёт имя своего таинственного знакомого, который платит большие деньги за подобные выступления…
…Стражники, отправленные за конферансье, вернулись назад без подозреваемого.
– Господин Умари… – проговорил один из них, запинаясь.
– Ну?
– …Кажется, он умер, – сообщил стражник.
– Что значит: «кажется, умер»?! – Умари приподнялся в изумлении.
– Он лежит на полу, скрюченный, без движения, не дышит… и какой-то флакон у него в руках… И пахнет там… как-то странно…
– Какой флакон? Откуда у него флакон?!
Стражники развели руками.
– Я вас спрашиваю: откуда у него флакон?!
– Господин Умари, – жалобно сказал один из стражников, – он маленький, флакончик…
– И что с того, что маленький?!
– Возможно, при обыске его не нашли, – пролепетал стражник.
– Вы хотя бы врача вызвали?!
– Да, Стефан за ним побежал.
– Пойдем туда, скорее, – обратился Умари к Блэйку.
Дознаватели бросились в камеру, взволнованные стражники следовали за ними.
Несчастный конферансье, в измятом фраке и разорванной на груди рубашке, скорчившись, лежал на полу возле койки. В одной, судорожно сжатой руке его был маленький флакончик, в другой – крышка. В камере стоял необычный резкий запах.
Умари решительно подошел к умершему, взглянул ему в лицо и быстро вытащил из его пальцев флакон и крышку. Стараясь не дышать, он плотно закупорил флакон, отбросил его сторону и крикнул стражникам:
– Откройте окно и унесите отсюда тело! Двери запереть! Никого сюда не впускать!
– Осмотрите труп и установите причину смерти, – сказал он, выходя, подоспевшему тюремному врачу. – Но не в камере: тут яд в воздухе…
Он договорил с трудом: врач раздваивался перед глазами, голос не повиновался и был слышен как будто со стороны…
– Ты какой-то бледный. Иди на улицу, продышись, – посоветовал Блэйк, всё это время предусмотрительно остававшийся в коридоре.
– Господин Умари, – сказал испуганный врач, – пойдемте со мной! Это не шутки…
Умари отрицательно покачал головой: он хотел выйти на свежий воздух. Пошатываясь, он добрался до тюремных ворот и побрел по улице. Чирикали воробьи, день был ветреный. Пелена перед глазами потихоньку расходилась, предметы перестали двоиться. Умари вдыхал чистый воздух и удивлялся: «Такой маленький флакон – и сколько же в нём этой отравы?!..» Он немного посидел на скамье в ближайшем парке; окончательно придя в себя, он поднялся на ноги и отправился назад.
По дороге Умари решил заглянуть в аптеку. Хозяин приветствовал его поклоном:
– Чем могу быть полезен?
– Вы знаете всё о ядах? Какой яд убивает, когда пары его попадают в легкие? У него сладковатый запах, как у гнилых яблок, и даже небольшая доза его смертельна?
Аптекарь задумался, глядя на свои полки. Умари тоже внимательно смотрел на его запасы и вдруг воскликнул:
– Вот он, этот яд!
– Нет, – сказал аптекарь, – здесь простая нюхательная соль. А то, о чем вы рассказываете, очень похоже на мортал-бене. Я слышал о таком яде, но у меня его нет.
– Продайте мне нюхательную соль, – сказал Умари. Он взял у аптекаря флакончик – точь-в-точь такой, как тот, что был в руках у конферансье, – и вышел. Зачем ему нужен был этот флакон, он не знал, но чувствовал, что может пригодиться.
Вдруг внезапная мысль обдала его мгновенным холодом и заставила едва ли не бегом броситься обратно в тюрьму: а что, если такой флакончик был не только у конферансье?!..
Подходя к воротам тюрьмы, Умари увидел удаляющуюся белую карету Фарли. Блэйк огорошил напарника неожиданным известием: Олеану увезли в королевский дворец. В бумаге, которую показал ему Блэйк, Умари прочёл:
«Арестованную за участие в заговоре против королевской власти Олеану Мэй освободить из-под стражи и доставить во дворец в сопровождении Фарли. Её дальнейшая судьба будет решена мной. Королева Вэтландии Ильчиэлла, 31 мая **26 года».
– Пожалуй, стоило тебе всё же быть повежливей с девчонкой, – заметил Блэйк.
– «Освободить из под стражи и доставить во дворец в сопровождении Фарли…» – медленно перечитал Умари вслух. – Но причем тут Фарли? Ты говорил с ним?
– Станет он, как же, беседовать со мной. Он, якобы, очень спешил. Стражник, который её провожал, сказал, что Фарли кажется с ней знаком…
Умари несколько минут, сильно помрачнев, глядел на подпись королевы.
– Да не расстраивайся ты так, – сказал ему Блэйк. – В конце концов, ничего страшного не произошло. Мы не успели сделать этой певичке ничего плохого…
– А какие новости о смерти конферансье? Что выяснил этот эскулап?
– Определил в качестве причины смерти удушье. Похоже, флакон с ядом действительно не нашли при обыске. Самоубийство.
– Как можно было обыскать задержанного и не найти флакон с ядом? – с досадой проговорил Умари. – Кто производил обыск? Выгнать их из Департамента ко всем чертям!
– Право же, что ты разбушевался? Флакончик и вправду маленький. Решили, что лекарство какое-нибудь…
– Лекарство? В его-то возрасте?! Он что, старик восьмидесятилетний – таскать с собой лекарство?
Блэйк усмехнулся.
– Ты явно раздосадован визитом сына королевского шута и освобождением певички без твоего ведома.
– Ничего похожего, – хмуро сказал Умари. – Однако, ничто в этом конферансье не предвещало самоубийцу, вот что меня занимает. Бойкий, красноречивый лгун… И зачем ему было умирать – ведь он не знал, что пианист раскололся?
– В этом ты прав, – согласился Блэйк. – Может, боялся повторного допроса? Не выдержал – нервы сдали?
– Или не знал, что во флаконе яд?
– Как такое может быть?
– Посмотри, как выгодна его гибель тому, чьё имя он не сможет нам теперь назвать…
– И что, по твоему, этот кто-то дал Эрику флакон, а потом, на расстоянии, внушил мысль открыть его?
– Может, записка какая-нибудь при нём была?
– Ну уж записку-то нашли бы…
– Флакона не нашли, а записку – нашли бы?
– Да не было при нем записок – куда бы она делась, съел он её, что ли?..
В этот момент спор дознавателей прервал вошедший стражник, доложивший о приезде владельца театра «Авэн».
Господин Гестор был высок, дороден, хмур. Нелегко было философски воспринять грозившее театру разорение. Хозяин театра сидел перед дознавателями, как понурая гора, не в силах даже предположить, кто постарался так навредить ему.
– Враги? Конкуренты? – спрашивал Умари.
Владелец только отрицательно покачал головой:
– Нет, конкуренты так рисковать не будут. Они тоже жить хотят…
– Расскажите об этом вашем конферансье. Откуда он родом? Где учился? Давно ли в театре?
Оказалось, Эрик служил в театре «Авэн» уже два года: молодой актёр на вторых ролях.
Конец ознакомительного фрагмента.
