Инифинт. Приключенческий роман - Светлана Ивашева

– Олеана, – спросила королева, – ты согласилась бы выступать во дворцовом театре?..

Юной певице вполне хватило бы того, что ей поверили и с миром отпустили домой… Но получить приглашение петь во дворцовом театре, – такое не могло привидеться Олеане в самом фантастическом сне…

Глава 4

Солнце сияло над плацем. Раздалась барабанная дробь. Полковник Дэйк приказал Умари выйти из строя.

Тот подошёл к полковнику твердыми шагами, хотя сердце его разрывалось на части.

– Смотрите все! – громогласно обратился полковник ко всему строю. – Смотрите на него! Он опозорил звание офицера и навсегда изгоняется из рядов королевской армии!

С этими словами полковник протянул руку к плечу Умари, с треском сорвал с него погон и бросил на землю. Потом с таким же хрустом отодрал погон от другого плеча.

– Вон! – крикнул Дэйк.

– Вон! – эхом откликнулся строй. – Вон отсюда!

Раздался свист и презрительные крики. Умари, медленно повернувшись, побрёл с плаца прочь, и комья мёрзлой земли полетели ему вслед. Они больно ударяли в спину. Оскорбительные выкрики не умолкали… В этот момент он обычно просыпался и с тоской осознавал, что снова видел этот сон.

В дверь осторожно постучали, и мелодичный голос госпожи Ави оповестил:

– Господин Умари, завтрак вас ждёт…

Квартирная хозяйка Умари, госпожа Ави, была замечательна двумя качествами: она была терпелива и ненавязчива. Возвращения постояльца за полночь никогда не вызывали у неё обычного для домовладельцев раздражения. Казалось, она отличает Умари среди остальных своих жильцов: её повариха приходила к семи, но госпоже Ави не составляло труда подняться в шесть, чтобы собственноручно приготовить для Умари кофе и – гордость своего кулинарного искусства – французский омлет. Бывало, что она составляла ему компанию за этим сумеречным утренним завтраком. Госпожа Ави восхитительно умела молчать. Она казалась легкой тенью и не пыталась отвлекать жильца от размышлений. Ни разу за те четыре года что он снимал у неё комнаты, она не задала ему дурацкого вопроса, зачем он надевает перчатки перед завтраком… Хозяйка не спрашивала никогда и ни о чём; коротенько информировала жильца: «Идет дождь», или: «Сегодня холодно», или: «Энди прислал великолепный сыр» и замолкала, задумчиво попивая из своей чашки и спокойно поглядывая на Умари красивыми серыми глазами. Для своих лет она сохранилась безупречно. Лицо было едва тронуто морщинками, белокурые волосы лежали аккуратно, жилетка крупной вязки и кружевная кофточка – неизменные атрибуты её имиджа – делали её уютной и домашней, в то же время придавая шарм. Энди, сын хозяйки, почти ровесник Умари, держал винодельческую артель в Славии и мог бы позволить матери существовать безбедно, не возясь со сдачей комнат внаем, но госпожа Ави считала, что труд придает её жизни смысл, а доходы не бывают лишними. Кроме Умари у неё было ещё несколько жильцов, но они обитали в нижнем этаже, он с ними не встречался. Впрочем, дома Умари бывал редко: даже ночевать зачастую приходилось на службе.

Он пил кофе, сосредоточенно размышляя о том, что случилось накануне.

Обстановка в столице казалась спокойной – вплоть до вчерашнего вечера. И вдруг – этот скандал в городском театре… Чего добивались эти, неведомо откуда взявшиеся заговорщики? Какого результата можно было добиться, действуя подобным образом, – кроме шумихи вокруг театра «Авэн» и смертного приговора для самих участников действа?.. Вот это было особенно интересно: что за добровольные смертники? Фанатики или же глупцы?..

… – Орти приготовил вам коня, – вывела Умари из размышлений госпожа Ави.

Он поехал в тюрьму. Работы был непочатый край. Первым, кого он вызвал к себе, был Торр – управляющий театром «Авэн».

Торр был необычайно молод для управляющего, приятен, элегантен: ночь, проведённая в камере без сна, никак не повлияла на безупречность его костюма. Растерянность и волнение были на красивом лице Торра, когда его привели на допрос. Умари быстро убедился, что управляющий не имел отношения к заговору. За ходом концерта Торр не наблюдал, целиком положившись на ведущего; во время действия он обсуждал в своем кабинете смету с финансистом. Произошедшее было ударом для управляющего: театр был оставлен владельцем на его попечение. Как теперь объясняться с господином Гестором, Торр не мог себе даже представить и, заранее видя себя безработным, а карьеру свою – загубленной, хмурил красивые брови и потерянно смотрел на Умари, даже не пытаясь оправдываться. Он отвечал за всё, и вот: случилось. Недосмотрел.

Пианиста Торр хорошо знал: того иногда приглашали в театр для сопровождения спектаклей; об исполнительнице никогда не слышал; конферансье доверял вполне и не мог понять, как тот посмел выпустить смутьянов на сцену.

Закончив с Торром, Умари присоединился к Блэйку, который уже начал допрос исполнительницы. Она произвела на Умари жалкое впечатление: измятое платье с тусклыми блестками, темные следы от грима под глазами, на щеках – полустертые румяна, лицо несчастное и очень детское. Ясно было, что девчонку наняли. Но что заставляло её так упорно скрывать имя своего нанимателя?.. Умари уже казалось, что подследственная готова раскрыть все карты, когда её притворная истерика вынудила Блэйка прервать допрос…

– Напрасно ты её отпустил, – заметил Умари напарнику, когда Олеану увели.

Блэйк в задумчивости теребил свой ус.

– Слушай, а если предположить, что она не врет?

– Не знает имени того, кто доверил ей такую сумму денег?

– Нет, если допустить, что она с самого начала говорила правду?

– Невинная девушка, которую все оклеветали?! Ты склонен поверить в такую чушь?!

– На, посмотри, – Блэйк протянул напарнику текст недопетой Олеаной песни. – Вдумайся: если ты – шестнадцатилетняя девчушка, выступаешь в своем кабаке и политикой не интересуешься – ты разглядишь тут подтекст?

Умари взял листок и минуты две внимательно его изучал.

– Возможно, что не разгляжу, – признал он. – Но она – певица, у нее должен быть музыкальный слух. Как она могла мелодию не узнать?

– А вдруг и правда никогда не слышала?

– Ни разу в жизни?! Ни за что не поверю.

– Давай ещё раз поговорим с пианистом? – подумав, предложил Блэйк. – Расспроси его сам. Он врёт очень неумело, мы быстро выведем его на чистую воду…

– Расскажи-ка все сначала, – сказал Умари Идэну, когда того вновь привели к дознавателям. – Со всеми подробностями!

– Эта девица нашла меня в театре…

– А ты что ты делал в театре?

– Я должен был аккомпанировать участникам концерта. Она предложила ей тоже подыграть.

– Дословно: что она тебе сказала?

– «Выйдешь со мной на сцену и сыграешь гимн», – пробубнил Идэн.

– Где происходил разговор?

– В…м-м… – Идэн замялся, – …в репетиционном зале.

– Что ты там делал?

– Репетировал.

– Что именно репетировал?

– Танцевальный номер.

– С кем репетировал? С танцорами?

– Да…

– Мне надоело вытягивать из тебя по слову! Подробно рассказывай: что ты играл в момент, когда пришла девчонка, что делали танцоры, сколько их было? Что сказала девчонка, что ты ответил?

– Танцоров было двое. Я играл менуэт Клозелли, они танцевали. Она вошла и сказала: «Мне нужно с тобой поговорить». Я ответил: «Немного позже, я занят».

– Ты что, играл менуэт Клозелли и говорил одновременно?

– Нет, я остановился.

– И танцоры встали?

– Ну да…

– Они увидели, что к тебе пришли?

– Да.

– Имена танцоров? – спросил Умари.

Только тут Идэн понял, как страшно он сглупил.

– Быстрее! – сказал Умари.

– Я не знаю их имен, – вывернулся Идэн.

Умари вытащил из материалов дела программку концерта и протянул пианисту:

– В каком номере ты должен был играть? Покажи мне.

Идэн дрожащими руками взял программку. В его лице не было ни кровинки.

– Ну, показывай, показывай!

– Господин дознаватель, я….

– Ты наврал? – задушевно спросил Умари. – Тебя пригласил аккомпанировать Олеане Мэй кто-то другой? Не она сама?

Идэн, потупившись, молчал, понимая, что все пропало.

– Не она, а кто?! Если ты сейчас же не расскажешь правду, тебе и в страшном сне не снилось то, что я с тобой сделаю!! – Умари, казалось, был готов растерзать подследственного.

– Господин дознаватель, я не виноват! – в ужасе взмолился разоблаченный пианист. – Меня пригласил играть Эрик…

– Конферансье?!!

– Да…

Оказалось, давний приятель Идэна, Эрик, предложил ему за хорошую плату сыграть в пресловутом номере. Эрик уверял, что аккомпаниатору в данном случае ничего не угрожает, за все будет отвечать артистка.

– А откуда взялась артистка?

– Я не знаю, не видел её никогда раньше…