Тебе держать ответ - Юлия Остапенко

— Эд! — выдохнул, признав его наконец, Квентин Фосиган, и облегчённая улыбка расплылась по его бледному лицу. Опытный родитель либо воспитатель при одном взгляде на это лицо понял бы, что увещевания и выволочки не нужны — парень уже сам прекрасно осознал всю бездну совершённой им глупости и корит себя так, как не может корить даже самый суровый наставник. Эд не был опытным воспитателем, впрочем, родителем он тоже не был. Спешившись, он подвёл своего коня к кобыле, на которой приехал Квентин, загородив лошадиными крупами его и себя от посторонних взглядов.

— Эд… — повторил, будто всё ещё не веря, единственный сын Грегора Фосигана, и тот коротко усмехнулся в ответ.

— Я, мой лорд. Но что бы вы делали, будь это кто-то другой?

Не дожидаясь ответа, он забрал поводья краденого коня у Квентина из нетвёрдой руки — и, выпустив их, хлопнул лошадь по крупу.

— Пошёл. Ну, пошёл, давай, давай, — негромко, но твёрдо проговорил он, похлопывая коня по лоснящейся в лунном свете шерсти. Лошадь тихо фыркнула и пошла вперёд, цокая копытами.

— Что ты делаешь?! — изумлённо спросил Квентин.

Эд отвернулся от лошади, шагнул вперёд, прямо на Квентина, заставив его попятиться, и наступал, пока мальчишка не упёрся спиной в стену.

— Что ты…

— Ничего особенного, — сказал Эд, упираясь свободной от поводьев ладонью в камень над его плечом. — Всего лишь пытаюсь снять себе мальчика на ночь. Мальчик поломается для вида, но шуметь не будет. Ясно?

— Ч-что? — пролепетал Квентин, с ужасом глядя на Эда и опасливо косясь на морду коня, маячившую над его правым плечом.

— Что слышали, милорд, — ответил Эд. — Именно так это должно выглядеть со стороны.

Только тут до Квентина донеслись шаги и голоса, которые Эд, не столь смятенный, услыхал минутой ранее. К замковым воротам ехали люди — трое или четверо всадников, все подвыпившие, судя по тому, как громко они говорили и как неровно цокали копыта их коней. В тот миг, когда Квентин наконец понял, что от него требуется, и замер, вжавшись в стену, всадники как раз поравнялись с ними.

— Клянусь задницей Молога! Это же лошадь Эфрина! — воскликнул один из всадников, придержав коня. — Эфрин! Это ты?

— Нет, не я, — отозвался тот, теснее прижимаясь к затаившему дыхание мальчику. Они стояли у обочины, свет факела падал на коня Эда и частично на него самого. Мальчика же рассмотреть было почти невозможно — мужчина и лошадь скрывали его от наблюдателей полностью, во всяком случае, Эд очень на эта надеялся. — Отвали, Лордан.

— Ты что же, в «Рог» сегодня не собираешься?

— Нет, — внятно проговорил Эд, и тут кто-то из спутников Лордана, чуть менее пьяный, одёрнул его:

— Да отцепись ты. Видишь, он себе уже подыскал дельце на ночь. Бедная леди Магдалена!

— Бедный лорд Грегор! — поддакнул третий всадник, и вся компания зашлась хохотом. Эд криво улыбнулся им через плечо и отвернулся, демонстрируя полную потерю интереса к бестактным знакомцам. Те проехали мимо, продолжая похохатывать и кидая в адрес Эда сальные шуточки. Тот терпеливо выждал, пока они доберутся до ворот, взорвутся бранью по поводу того, что они заперты, повернут обратно и скроются из виду. И лишь тогда отстранился от помертвевшего Квентина, не убрав, впрочем, руку со стены над его плечом.

— Прошу прощения, ваше высочество, — сказал Эд насмешливо. — Надеюсь, я не слишком вас смутил.

— Я дурак, — сказал Квентин Фосиган очень тихо. — Я безголовая и трусливая тварь. Как я тебя…

— Пустое, — отмахнулся Эд. — Сейчас надо подумать о том, как вернуть вас в замок.

— Чтобы отец не узнал? — с надеждой спросил Квентин.

Эд посмотрел ему в глаза.

— Он узнает. Вам это известно не хуже, чем мне.

Квентин потупился. Потом вскинулся, и Эд удивился тому, как ярко и решительно сверкнули его глаза.

— Я должен вернуться за Лансом!

— Тем дуралеем, который потащил вас в этот вшивый притон? Я потрясён, ваше высочество, клянусь честью. Если вам взбрело познать продажную любовь, неужто не могли выбрать местечко поприятнее и компаньона понадёжнее? Ей-богу, хоть бы меня попросили, что ли…

Квентин неожиданно с силой сжал его плечо. Бывали минуты, когда он становился очень похож на своего отца.

— Эд. Я вернусь за ним.

— Не трудитесь, мой лорд. Ваш безмозглый друг мёртв. Вы ему не поможете, только скомпрометируете себя окончательно, а я, видит Гилас, не для того прервал ночь любви и стал грабителем и конокрадом, чтобы это всё же произошло.

— Ланс… мёртв? — выдавил Квентин. Это явно было для него неочевидно — что ж, Эд вполне мог допустить, что полуоголённые прелести милашки Нэнни затмили для юноши разрубленную голову его друга.

— Мертвей не бывает. Ну, вы всё ещё хотите вернуться в обитель страсти и наслаждения, где чуть было не отдали богам душу?

— Он… не виноват, — медленно проговорил Квентин. — Это я попросил его. Я никогда не бывал в… и он предложил… Ортойя всегда верно служили нам, — угрюмо закончил он и тяжело вздохнул. Эд постарался не выдать интереса, обуявшего его при этих словах. Так это был юный Ортойя? То-то лицо знакомым показалось… занятно… может статься, эта ночь испорчена вовсе не так безнадёжно, как он было подумал.

— Сейчас не время и не место это обсуждать, — сухо сказал он, не дав сыну конунга погрязнуть в угрызениях совести. — Поглядите-ка мне через плечо, видите кого-нибудь?

— Нет… нет, никого.

— Хорошо. Сейчас я посажу вас на своего коня и сяду сзади. Не удивляйтесь некоторым фамильярным жестам, которыми это будет сопровождаться.

— Почему ты отпустил мою лошадь?

— Вашей она будет лишь после смерти вашего батюшки, как и все лошади в округе, о будущий великий конунг, — съязвил Эд, вогнав мальчика в густую краску. — А сейчас это лошадь некоего юного лорда, которого я весьма некуртуазно стащил наземь, и, готов спорить, он теперь в отчаянии бродит по окрестностям, пытаясь её отыскать. То-то будет радости, когда они встретятся. Итак, вы готовы? Наденьте капюшон. Вот так. Сейчас.

Он подхватил сына конунга подмышки и усадил на коня, а сам вскочил в седло позади него. Мальчишка сидел напряжённый и неподвижный, как скала. Эд усмехнулся про себя и тронул коня шагом.

— Куда мы едем? — тихо спросил Квентин.

— Ко мне домой. Ночь скоротаете, а завтра, когда ворота откроются, попытаетесь незаметно пройти в замок. Нехорошо, если отец прознает о вашем бегстве до того, как вы вернётесь.

— Я не сбежал.

— А, ну да, прошу прощения, вы совершили военную вылазку, восхитительную в своей рискованной смелости.