Время жестоких чудес - Артем Лунин

Где мы?

Здесь нет названий. Просто – изнанка реальности. Берег реки жизни.

Девичий силуэт беззвучно скользил в Живе. Он двинулся следом – к выходу.

И снова была боль.

Мне это уже надоело, подумал он, сворачивая свою боль в тугой клубок и запрятывая в дальний уголок сознания. Пробежался мыслью по своему телу, бесстрастно, словно хеттман, устроивший смотр войским отрядам.

Основные функции не нарушены, отметил холодно. Через неделю смогу держать меч, а сие главное.

Надо же, я и думаю, как вой древности.

Ну и пусть.

Он смотрел в Живу, пока не нашел там ее, их души соприкоснулись в изнанке мира, а в реальности встретились их руки.

Спасибо ты спас

Каждый бы так поступил

Не у каждого бы получилось ты ненормальный как наши древние войи

Совпадение мыслей настолько потрясло его, что он выпал в реальность.

Это – теплое касание пальцев.

Это – запах лекарственных трав и боли. Травный дом?

Алек открыл глаза, проморгался.

Это – потолок. Подвешенные пучки лекарственных трав, косые окна…

Это – стена. Резные доски, полки со склянками. Ну да, точно травный дом.

Это – стоящая у стены кровать.

Это – девушка в бинтах на кровати, бледное, без кровинки, лицо, на котором живут синие глаза.

Синие-синие.

– О, – сказал Алек, – это ты.

– Это я. – Криста улыбнулась криво. Словно ей опять было больно улыбаться. – Жалеешь, что спас меня?

– Чего?! – возмутился Алек.

Криста касалась здоровой рукой его руки над локтем. От плеча до локтя ему было приятно. Предплечье было залито болью. Ладонь горела, словно он размешивал рукой кислоту. Правая была еще хуже, ему казалось, что руки у него больше ног, огромные, горячие, источающие дергающую боль там, куда не достали уколы экстракта покой-травы.

Девушка отпустила его руку, привстала на кровати, наклонилась. Его щека ощутила быстрое тепло.

– Спасибо…

Он хотел тронуть щеку, неловко пошевельнулся и задохнулся от боли. Опять во всем мире не было ничего, кроме боли, а потом ее словно раздернули надвое. Кровавая дымка внутри него постепенно рассеивалась, снаружи послышался всхлип.

– Твоя боль – моя боль, – сказала она, и Алек понял, что это действительно так.

– Не смей… – прохрипел он, пытаясь забрать свою боль обратно. Криста покачала головой, с легкостью избегая его неуклюжих попыток поймать ее в Живе.

Он подумал о касании горячих губ, и боль испуганно спряталась. Боль боится девичьих губ.

– Обычно в это время года медуз не бывает, они плывут позднее. Меня задел десяток-другой нитей, и я тут же пошла ко дну, а ты…

Она содрогнулась, вспомнив свою боль и пытаясь представить его боль.

– Ты мог бы…

Ты должен был…

Умереть просто от болевого шока.

Алек вздрогнул, когда боль снова запустила когти в тело.

– Я испытываю боль, а боль испытывает меня. Мне приходилось и хуже – вот хотя бы на Испытаниях…

– Я была там, если забыл.

– Сложно забыть – ты едва меня не пристрелила.

– Но ты понял почему?..

– Да. Я понял.

Они молчали, но тишина не была неловкой.

– Кто-нибудь еще трогал мою боль, там? – спросил он.

– Нет. Ты вовремя потерял сознание. Майнус хорошо тебя обучил.

Алек шевельнул забинтованными пальцами, сознание туманилось, но он все же смог заставить шарик тониковой жвачки в миске на столике рядом с кроватью воспарить и отправил себе в рот. Криста дотянулась нераненой рукой.

Они стали друзьями.

Когда на его руках наросла новая кожа взамен срезанной вместе со стрекательными нитями медузы, они часто фехтовали, вместе ходили в разведывательные рейды, участвовали в нескольких боевых. Криста прикрывала его, когда он еще неуверенно держал в руках меч, но вполне успешно стрелял и ловил в узду ветер. Когда Алека охватило временное помешательство после прямого телепатического столкновения со священником противника, Криста вместе с друзьями ночами сидела у его кровати, не позволяя его рассудку навеки соскользнуть во Тьму.

Странная была эта дружба. У Алека никогда не было друга-девушки. Криста многому его научила.

Он даже начал думать, что…

– Нет.

– Что?

Они только что закончили поединок, стояли рядом на площадке. Алек чувствовал кожей близость разгоряченного девичьего тела.

– Я говорю – нет.

– Что – нет?

– Все – нет. – Она помолчала, не глядя на него. – И не думай так… по крайней мере воздерживайся от сих мыслей в моем присутствии. Что ты там думаешь и делаешь с собой наедине, меня не колышет. Но не думай так рядом со мной.

Алек почувствовал, что его уши наливаются малиновым пламенем. Но как?..

– Вот как! – Криста взмахнула деревянным мечом, Алек еле уклонился и позвал в руку свой.

– Ты чего?! – кажется, она снова желала его убить.

– Вот чего! Защищайся!

Мечи столкнулись, разлетелись, она размахнулась широко – слишком широко, и Алек не упустил момента, шинай словно сам собой метнулся вперед в коротком упреждающем. Девушка вскрикнула, меч улетел из руки.

– Извини. – Алек опустил меч, шагнул к ней. – Дай посмотрю…

Девушка сильно оттолкнула его, Алек ударился затылком о столб.

– Ты чего?!

Криста лизнула длинную царапину на руке, выкусила занозу, сплюнула:

– Вот чего. Ты реагируешь. Я нападаю – ты реагируешь не думая, релфес… кефлекс… рекфлес… тьфу ты, привычка движения.

– Рефлекс?

– Во-во, он самый. Мы много времени проводим вместе, мы друзья. И ты реагируешь на близость меня. Реагирует твое тело. Реагирует мышление, ты из радоничей, а там необычна просто дружба между юношей и девушкой. Но то, что ты ко мне испытываешь, носит другое имя. Не обольщайся, я не хочу тебя обманывать. Ты хороший парень, и ты спас мне жизнь, но я не буду с тобой.

Алек покраснел так, что об его уши можно было бы зажигать сигары.

– Извини… – пролепетал он. – Я не хотел тебя обидеть…

– Нет. Это ты извини. Это я тебя обидела. – Криста вздохнула, отвернулась. Алек смотрел на нее и понимал – девушка права, с Кристой это вообще частенько случается. Он чувствовал только животное желание, человеческое смущение, тоску по несбывшемуся, некоторую обиду и на себя, и на нее. Когда любовь, чувствуют не то.

– Прости меня. – Он решился и положил ей руку на плечо. – Друзья?

– Друзья. – Она вздохнула и наклонила голову, потерлась щекой о руку. Юноша подумал, что что-то неправильно, но задумываться не стал. Он только что едва не уничтожил их дружбу – просто мужскими мыслями.

Ее меч взметнулся, Алек уклонился, ушел в сторону, и деревяшка бешено закрутилась, с гулом рассекая воздух, окружая девушку светлым мельканием, мгновенными выпадами поражая воображаемых противников. Напоследок Криста махнула широко, снова едва не зацепив Алека, и гигантским прыжком с места вскочила на бревно.