Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - Коллектив авторов

Перевод М. Басманова

Вижу снова простор голубой,Над беседкою тихий закат.Мы совсем захмелели с тобой,Мы забыли дорогу назад.Было счастье — и кончилось вдруг!..В путь обратный пора нам грести,Только лотос разросся вокруг,Всюду лотос на нашем пути.Мы на веслаДружней налегли,Мы гребем,Выбиваясь из сил.…И в смятении чайки вдалиУлетают с песчаной косы.

Весны приметы ярче с каждым днем.Уютный дворик. Тихое окно.Еще не поднят занавес на нем,Но пали тени синие давно.В молчанье с башни устремляю взгляд,И струны цитры яшмовой молчат,Над горною вершиной облака —Они торопят сумерек приход.Зыбь по траве прошла от ветерка,Кропит дождем померкший небосвод.Цветущей груше холода страшны,Боюсь, цветам не пережить весны.

Весна тревожней стала и грустней,И День поминовенья недалек…[972]Курильница из яшмы. А над ней,Редея, извивается дымок.Не в силах встать — лежу во власти грез,И не нужны заколки для волос.Прошла пора цветенья нежных слив,Речные склоны поросли травой.Плывет пушок с ветвей плакучих ив,А ласточка все не летит домой.И сумерки. И дождик без конца.И мокрые качели у крыльца.

Слабый луч. Ветерок несмелый.То вступает весна на порог.Я весеннее платье надела,На душе ни забот, ни тревог.Я с постели только что встала,Охватил меня холодок.В волосах запутался алыйМэйхуа опавший цветок.Где ты, край, мне навеки милый?..Нам в разлуке жить суждено.Нет, забыть я тебя не в силах,Не поможет тут и вино!Свет курильницы тускло мерцает,Словно омут, манит постель…Догорает свеча и тает,Но еще не проходит хмель.

Крик залетного гуся слышу,Вижу яшмовой тучи следы.Снова снег осыпает крыши,Из курильницы тянется дым.Птица-феникс — заколка резная,И на ней отраженье свечи.Отчего — я сама не знаю,—Радость в сердце ко мне стучит.Где-то звуки рожка на рассветеУскоряют утра приход.Ковш с Тельцом в час урочный встретитьНа востоке заря встает.Ни цветочка нигде не видно,Только знаю: весна в пути.Ветер западный — так обидно —Холодам не дает уйти.

Гор молчаливые толпыВижу я с башни высокой.И на безлюдной равнинеСтелется дымка седая,Стелется дымка седая…Угомонились вороны —Спят, прилетев издалёка,Ярким закатом любуюсь,Голосу рога внимая.Свечи давно не курятся,И опустели бокалы.Грустно мне так и тревожно,А отчего — я не знаю.Не оттого ль, что с утуновЛистьев так много опало,Листьев так много опало…Осень, глубокая осень,Тихая и глухая.

Не знаю кем посаженная пальмаТак разрослась с годами под окном…Она весь дворЗакрыла черной тенью,Она весь дворЗакрыла черной тенью.Листы ееПри ветра дуновеньеВсе шепчутсяО чем-то о своем.Лежу одна, печальная, в постели,До третьей стражи — дождик за стеной,За каплей капляПроникает в душу,За каплей капляПроникает в душу.Мне больше не по силамШум их слушатьИ ночь в разлукеКоротать одной.

Грусть в сердце. И смятенье дум,Тревожит каждый звук.Холодный мир вокруг угрюм,И пусто все вокруг.Луч обласкал — и вновь темно,И холодно опять.С ненастным ветром и виноНе может совладать.Печальный голос слышен мне:«Наш старый друг, прощай!»То гуси где-то в вышинеЛетят в далекий край.Здесь было много хризантем,Цвели — и отцвели.О них кто вспомнит и зачем?Валяются в пыли.Я у окна чего-то жду,И скорбь меня гнетет.А тут еще, как на беду,Дождь льет, и льет, и льет.Утун, промокший до корней,И сумеречный свет,И в небе, как в душе моей,Просвета нет и нет.

Расплавленное золото закатаИ яшма лучезарных облаков…Не вместе ты со мною, как когда-то,Ты в этот вечер где-то далеко.Дымятся ветки опушенной ивы,И звуки флейты грустные слышны,Поет она про увяданье сливы,—О, таинства извечные весны!Удался Юаньсяо тих и светел[973],—Принес он радость первого тепла,Но разве не подует снова ветерИ не нависнет дождевая мгла?Друзья по песням и вину гурьбоюПришли за мной. Коляска ждет давно.Хочу я бытьНаедине с собою,Мне не нужныНи песни, ни вино.А в мыслях — процветающий Чжунчжоу,[974]—Чреда ничем не омраченных дней.Мне праздники весны под отчим кровомС годами все дороже, все роднёй.Усыпанные жемчугом уборы,И камни изумрудные в косе,И золотые на шелках узоры,И состязанье в блеске и красе.Но все прошло. И вот краса увяла.От бури жизни — иней на висках.И не манит уж больше, как бывало,В ночных прогулках радости искать.Мне лучше в стороне,Вдали от всех,За занавеской слышатьЧей-то смех!

Ян Вань-ли[975]

Перевод В. Тихомирова

Грустное око пруда,       ручья беззвучные слезы.Любят глядеться погожим днем       в воду тенистые лозы.Побеги лотосов только что       проклюнулись из воды —На острых проростках уже сидят       маленькие стрекозы.

Виды Сиху[977]       в середине шестой луныНе те, что зимою,       осенью или в начале весны.Листья лотосов в отраженье небес       неиссякаемо бирюзовы.В солнечном блеске цветы на воде       по-особенному красны.

Лу Ю[978]

Перевод В. Тихомирова

Вешний ветер, дорожная пыльдокучали с утра в пути.Быстрый дождь пробежал по горам —и веселей идти.В опасном ущелье узкий мостокнад синей кручей повис.Цветы опадают — скользят лепесткипо зеленым утесам вниз.Облако прямо перед глазамиодинокой птицей парит.Внизу, под ногами, горный потокдалекой грозой гремит.Смеху подобно, — ученый муж,я жизнью не дорожу:Сам выбираю опасные тропы,долго по ним брожу.

Вздыхаю, вздыхаю,       тоски не могу унять.Конца не видно —       скитаюсь который год.Иней пал —       скоро зима опять.Птицы кричат —       солнце скоро зайдет.Вальков стукотня —       жены стирают мужьям:Солдаток много и здесь,       на краю земли.Листвой завален       ветхий почтовый ям,И я, одинокий,       от родины в тысячах лиСредь барсов и тигров       свой доживаю век.Кровь на траве,       кровь по терновым кустам —Здесь, у дороги,       съеден был человек.А я от рожденья       духом и тверд и прям.Служил государству       и даже семьей пренебрег.Я и теперь       не боюсь девяти смертей.Но чем же семье,       чем государству помочь?Давно на равнине       смута и стук мечей.[979]Муж отважный       слез не смог превозмочь.Мне рано в отставку —       послужит еще книгочей:Коня оседлает,       и разбойников — прочь!

Сижу перед полной чаркой —       не пью.Печальные мысли       пьянят сильнее, чем хмель.Многое видел,       побывал не в одном краю —Тоску схоронить не смог       ни в одной из земель.В столицу приехал,       помню, то было давно.Конь на бегу       гривой густою тряс.На синей башне       ночью пили вино.Веселая песня       в небесную даль неслась.Вернуть невозможно       счастья минувших дней.До шеи свисают       длинные пряди седин.Прекрасна в окне       луна над горами Эмэй:[980]Осень пришла, грущу       с луною один на один.Под утро луна       озаряет пустую кровать:Глаз не смыкал —       цикады пели окрест.Понял давно:       от печали нельзя сбежать —Чего же ради       уйду из родимых мест.

Сижу, беспечный, в тени беседки,свищу на яшмовой флейте.На беззаконную грусть о прошломзря потратил десятилетье.Старое древо упало в поток —кто же вспомнит о нем?Сама не знает сухая полынь,куда ее катит ветер.Платан у резного колодца в полденьтень рождает и тишину.Рябью подернулся синий пруд —чуть колышется тина.Людям присуще радость искать —так было и в старину.Закон известный — его толковатьразве необходимо?

В далекой беседке полдня провелс чаркой один на один.Своими глазами видел осеннийвид Хэшаньских вершин.Знаю — красоты здешних местсловами трудно изобразить.Рад — беззаботно брожу по горам,сам себе господин.Орлы слетают с высоких скал,клекочут весь день.В глубокой пади на водопоевечерами трубит олень.Живущий свободно, как сердцу угодно,радость найдет в пути.Жизнь просидевший в богатом домеподобен узнику взаперти.

Что южный, что северный край деревни —горлиц слышу вдали.Проростки риса торчат из воды —полей неоглядна гладь.Не раз бывал на краю земли,отсюда в тысячах ли.А ныне сам у сельчан учусьвешнюю землю пахать.

Луна светла; двор пуст;тени дерев наискосок.В темных кустах шорох, возня;не спит семейство сорок.Старый ученый, ныне учусьу несмышленых детей —Пытаюсь поймать жука-светляка —халат от росы намок.

Книгу хотел дочитать, но вдругв светильне фитиль погас.Жаль, темно, не могу разобратьпоследних несколько фраз.Разве не глупо всю жизньпотратить лишь на бумагу!Засмеялся; окно распахнул, сижу,с луны не свожу глаз.

В селенье горном болел — поправляюсь;шапку надел — велика.На юге, в долине Янцзы, — весна,а мы всё тепла ждем.Грущу, — в пустынном краю геройстал немощней старика.Вижу — цветы, воспетые всеми,обрывает ветер с дождем.Удобно лежу в подушках; вдыхаюцветочный дух у окна.Стыдно выйти — так разрослисьдикие травы в саду.Книги расставил; читаю письмо;отставил чарку вина.Печальные вести — много несчастийслучилось в этом году.

Нет покоя — с утра до ночичиновничья служба томит.В пыли казенных бумаг задыхаюсь;лицо со стыда горит.Но кое-чем похвалиться и яперед другими могу:В окно присутствия горы видны —прекрасный заречный вид.

Когда же смогу, хотя бы на время,уйти от чиновных дел?Годы идут; на моей головеволос уже поседел.Только отдамся душевной беседе —высокого гостя встречай.Только что видел светлые сны —вставай, бубенец прозвенел.Уйти бы в горы под облака —век бы на них глядел.Дружил бы с овчаром и с дровосекомза трапезой вместе сидел.Стихи записал — пора бы теперьв сердце смирить гнев:Птице в неволе крыло подрезают,что делать — таков удел.

Ночь не спал, совсем головой поник.Болею, болею, — вовсе я стал старик.Сяо-сяо —       тени бамбука в окне.Чжэ-чжэ —       птичий в заречье крик.Зря выбивали       ратный налог батогом.Пыль, дым, —       страна под варварским сапогом.Спать не могу:       печалюсь не о себе —Плачу о нынешних временах,       и ни о чем другом.

По взгоркам, где почва суше,       пшеницу сею.В низинах, где есть вода,       сажаю рис.До самой кости       буйвол протер шею.Пашем и ночью —       кричу: давай, не ленись!Из сил последних       сеем, сажаем, пашем.Страда не вечна —       день отдыха недалек.Но кто дубасит       с утра по воротам нашим?Уездный чиновник       пришел собирать налог.К уездной управе       меня ведут под охраной.Днем и ночью       жестоко порют плетьми.Кто же из смертных       не трусит смерти нежданной?Думал, умру, не простясь       ни с родителями, ни с детьми.Домой вернулся,       хотел обо всем поведать.Не стал вестями тревожить       родительский слух.Лишь бы отцу и матери       было чем отобедать.А дети с женой —       все равно, что лебяжий пух.

Болею; лежу в саду; стар,—стала седой голова.Снадобья пью — тем и живу;одолело меня нездоровье.В дымке луна; в невысоких горах,слышу, кричит сова.Свет из окна; на высоких деревьях,вижу, воронье гнездовье.Силу мою подорвали несчастья,ложь, наветы, злословье.Душу мою истомила нужда —сердце бьется едва.Юные годы вспомню — и вправду,будто прошли века.Не о себе говорю — о государствемысли мои и слова.

Туман клубится в устье ручья —озерная скрылась коса.Дождь нежданный все поглотил —горы и небеса.Природе чуждо великолепье —ее красота в простоте.Луна в облаках провожает домойрыбачьей ладьи паруса.

Всяк о себедумает в наши дни.По этой причинестолько несчастий вокруг.Тот, кто не делит мирна «я» и «они»,Тот в этом миремой друг.

Лежу в постели, тяжко вздыхаю,—думы все об одном.Совсем обнищал, — голодная смертьтеперь угрожает мне.В доме холод; шумит, шумитдождевая вода за окном.Тысячу ли нынче прошелночью в тревожном сне.Там — речные ракушки в полях;ветер в горах, гром.В приморских селеньях половину домовзатопила речная вода.Вчера поздравлял соседа соседс изобильем осенних нив.Надежды прахом — вместо едыдосталась людям беда.

Если бы знать, сколько ещесреди людей проживу.Вальков стукотня, звуки рожкагрустью тревожат слух.Снова с войском иду на врага —в сновидении, как наяву.Ныне тот же юный во мне,неукротимый дух.На дальней заставе, помню, дивилсянебу цвета реки.Все остальное забыл за годами —поседели давно виски.Тело умрет, но никогдая в стихах не умру.Кто же с первого взгляда по строчке однойне признает моей руки?!

Синь Ци-цзи[981]