Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - Коллектив авторов

Вэй Чжуан[919]

Перевод А. Сергеева

Снова дождь над Рекой моросит,приречные травы лежат.Шесть династий[921] прошли, как сон;бесчувственно птицы поют.Ивы Тайгэна[922], земли дворцовбесчувственней праздных птиц:Как прежде, окутали дымом листвыплотину на десять ли.

Многострунный сэ[924]       рыдает в долгую ночь.Его чистый звон       пронзает ветер и дождь.Под чужим фонарем       послышалась флейта Чу.Под ущербной луной       спускаюсь с башни Чжантай.Благовоние трав       сулит их скорый конец.Дорогой человек       еще не пришел ко мне.И в родные края       теперь не дойти письму,Ведь осенний гусь       опять вернулся на юг.[925]

Ли Юй[926]

Первые два стихотворения в переводе В. Тихомирова, далее — М. Басманова

Шум дождяза бамбуковой шторкой в окне.Вид унылый — в ущербе весна.В пятой страже рассветный холодзаползает в шелка одеял.Позабылось во сне,что гощу поневоле в чужой стороне,—В сердце радости вдруг пожелал.

Одинокий,вечерами стою на стене.Вижу реки и горы во мгле.Как легко расставание с ними,и как трудно вернуться туда.Пролетают года,опадают цветы, убегает вода.Жил на небе — живу на земле.[928]

На западной башне стою,вижу закатные дали,Месяца медный крюк,Осень таится в глубоком саду —платаны стоят вокруг.Грустные мысли — не пряжа,их оборвешь едва ли.Хочешь распутать —только запутаешь вдруг.Время долгих разлукВ сердце оставилотонкий привкус печали.

Безмерна скорбь.Я эту ночь во снеГулял в дворцовом парке,Как бывало…Драконы-кони,Колесниц поток,Кругом цветыИ в небеЛунный рог —Весной дышало всеИ ликовало.

Маленький сад опустел,Царит во дворе тишина.Лишь не смолкает валёкИ ветер с ним заодно.Мне теперь не заснуть,А ночь бесконечно длинна.Звуки и лунный светЛьются в мое окно.

Оуян Сю[929]

Перевод Г. Ярославцева

Взбираюсь-карабкаюсь       вверх, на вершину крутую,Безмолвие бездны       приводит меня в восхищенье.По тонкому запаху       в скалах источники чую.За горными кряжами —       шири бескрайней свеченье…Деревья меня обступили,       блуждаю в тревоге,На звук лесорубовой песни       бреду без дороги.

Иду, распевая,       сквозь ярко-зеленую чащу,Дорога все вниз,       все отвесней становятся спуски,И горные пики       круг солнца затмили блестящий,Попрятались птицы,       спустившись к расселине узкой.Темно, ни души.       Из ущелья я выбрался ходко,Дошел до Фанчжоу —       привязана к дереву лодка.

Один за другим       прохожу я речные пороги,Но ветра порывы       движение мне затрудняют;Скиталец бездомный,       уж целую вечность в дороге,Взираю на горы —       все мимо они проплывают.Проносятся белые чайки,       и, кажется, кстатиПристанище-остров       заметен вдали, на закате.

Дыханьем ночи, звуками свирелизаполнено пространство под луной,И мудрено не потерять дорогу:вокруг — такое множество цветов!Как поменять мне отношенья с миром —я не решу за шахматной игрой;Не лучше ли всего за винной чаркоймне, гостю, вспоминать родимый кров.

Подтаивал на речке снег,но был еще недвижен лед;Крошился, трескался, тончал,пока не ожила река.Все разошлись, один слежу,как солнце на закат идет,Как птицы, с отмели слетев,обсели лодку рыбака.

На рассвете услышала:       птицы тревожно взлетели.На закате увидела:       птицы вернулись опять.Друг другу мы с цинем яшмовым,       видно, уже надоели.Вновь про все сокровенное       некому мне рассказать.

Над ивами       гремит весенний гром,От капель дождевых       вскипает пруд,Высокий лотос       никнет под дождем,И шелест мокрых листьев       слышен тут.В беседку льется       тонкий аромат,Дождь перестал,       и туч на небе нет,Но маленькая       башенка-квадратОт взора заслонила       звездный свет.Хорошо у перил.       Ночь темна. Тишина.Дожидаюсь —       скорее взошла бы луна.Вот ласточка заблудшая       кружит,Уселась       на узорчатый карниз.Нет ветра,       и циновка не дрожит.Поднявшись, месяц       долго смотрит вниз.Под ним зеркальная       застыла гладьПритихшего       безмолвного пруда,Ни шороха,       ни всплеска не слыхать,Блестит       кристально чистая вода.А месяц похож       на изогнутый нож.Блестит на подушке       забытая брошь…

Меж разлукой нашей и встречейсемь и десять весен промчалось.Вот и спрашиваем друг друга,как лысели да как старели.Среди рек и озер скитаюсь,и осесть еще не случалось,Да и вы по дворам постоялыммало ль трудностей претерпели!Костью хрупок скакун под старость,бьется сердце его спокойно;Много лет сосне, а все так жеобновляет зелень она.Трудно в горном глухом городишкечеловека принять достойно…Много-много раз бессловесноосушаем чаши до дна.

Беседа чистая весь деньза чашей светлого вина —Не хвастовство мошной иль тем,чья знатность более знатна!И горы есть, и реки есть,чтоб гостя воодушевить,Готовы ветер и лунапленить его и опьянить!

Течет ручеек,       пробирается между камней,Течет из ущелья,       где и холодней и темней;А здесь, на свету,       густо-густо разросся бамбук.Прибрежные стайки       бамбуковых хижин-лачуг.Канавки с водой       далеко от ручья разбрелись,Здесь вырастят просо       и вовремя высадят рис.Вода долголетья.       Деревья теснятся к ручью.И сами крестьяне       целебному рады питью.Всегда здесь тепло,       и рассаду не бьют холода,Веселую песню       ручей напевает всегда.Скажу о себе:       пусть давно я немолод и сед —Ручей навестить       собираюсь на старости лет.Опять и опять       рад увидеть все те же краяИ вновь услыхать       несмолкающий голос ручья.

Два дерева выросли около дома,тенисты и стройны;Одно постоянно кивает другому,друг друга достойны.Поднимется ветер иль выпадет иней —их зелень не реже;В холодное время все вянет и стынет,а листья — все свежи!О, сколько деревья желанной прохладыв жару навевают,От стужи туманов их купы-громадыв ночи укрывают.Чуть персикам, грушам пора наливаться —тут малый и старыйВерхом и в повозках скорее стремятсяк воротам базара.А я — в одиночестве… Не покидаюпривычные стены,Печали отдавшись, все так же вздыхаю,томлюсь неизменноИ мыслю: ко времени ль ныне такоевокруг оживленье? —Нет, благо провижу я только в покоеи в уединенье.Всегда в постоянстве своем укреплятьсядостойным приятно,А низкие склонны менять да меняться —и неоднократно.

Ван Ань-ши[931]