Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - Коллектив авторов

Написано в Праздник середины осени.

В голубизне растворилосьОблако на закате.Сковано все прохладой,Всюду прозрачность такая.По небу скользит бесшумноКруглый сосуд из яшмы,К востоку перемещаясь,Млечный Путь рассекая.В жизни моей, вспоминаю,Не всегда выдавалисьРадостные мгновеньяВ этот праздничный вечер.Новое полнолуньеВ новом году грядущемВ далях такого края,Вечно скитаясь, встречу.

Тонкий слой облаков.В них укрылась луна.Где-то в стражу вторую,Протрезвев, я оставил причал.За кормою все дальше уходит стена,И во мгле городок всё трудней различать.Дни веселья с друзьямиЯ в сердце храню,И о днях возвращенияМысли гоню.С головы моейНабок повязка сползла.Веер выпал,Беззвучно скользнул на кровать.Я заснул. И во снеЖизнь иная была,А проснулся —И некому рассказать.И когда, наконец, я не буду в пути,Словно вихрем подхвачен,Вдали от родных!..Юго-западИх, к счастью, давно приютил,Я на Юго-востоке.

Это стихотворение написано в Динхуэйюане, что в Хуанчжоу.

Ущербный месяц. Редкие утуны.Часы звенеть капелью перестали.Все спит. Лишь кто-то,Погруженный в думы,Бредет одинВидением угрюмым,Как лебедь,Оторвавшийся от стаи.Вдруг встрепенулся, повернулся круто,Во взоре скорбь, но кто про это знает!Все ветви перебрал,Но почему-тоНигдеНе отыскал себе приюта…Студеная уцзян.И клен листву роняет.

Попрошу вас в Дунпо сказать,Что я здесь нахожусь теперьИ что мне в Нефритовый залШироко распахнулась дверь.Дни за днями в разлуке бегут…Кто Дунпо навестить готов?Мостик весь утопает в снегу,Там ничьих не видно следов.Поскорей быВернуться мне.Поскорей быВернуться домой!..Вот и вешний день прозвенел,Благодатный дождь над рекой.

Дождь над Сиху перестал.Озерная гладь светла.За осень на полшестаПрибавилось здесь воды.Свесившись за борт, гляжусьВ холодные зеркала,В них старое вижу лицоИ пряди волос седых.С пьяной моей головыВетер повязку рвет,Гонит волны с реки,И в них ныряет луна.Я правлю в обратный путьОдин, не зная забот…Пускай же мой утлый челнКачается на волнах!

Хуан Тин-цзянь[958]

Перевод А. Сергеева

1 Был сослан на десять тысяч смертей,седым возвращаюсь домой.Живым пробрался через Цюйтан[959]и сквозь заставу Яньюй.Уже я весельем полон, хотяв Цзяннань[960] еще не попал.С высокой беседки Юэян[961]гляжу на гору Цзюншань[962].

2 Стою у перил напротив горы,над озером ветер и дождь.Закручены волосы феи Сян Эв двенадцать тугих узлов.[963]Увы, двенадцать уступов скалвздымаются из воды.Колеблются горы из серебра[964]вокруг голубой горы.

Опять смешной глупец отложилправительственные дела.Любуюсь под вечер из Куайгэзакатом после дождя.Листва опадает на сотнях гор,уходят вдаль небеса.Во всей спокойно текущей Чэн[966]уже отразилась луна.Оплакал друга славный Бо Яи красные струны порвал.[967]Темнели от счастья глаза Жуань Цзи,отведавшего вина.[968]Вернулись из дальних стран корабли,на пристани флейты поют.Как белая чайка, на высотеготов крылами взмахнуть.

Под шубой ветер, на шапке снег —прощался с домом у леса.Зеленая иволга, серый стриж —пришло глубокое лето.Мне нужно всего три котла зерна[969] —хочу зарабатывать деньги.С надеждой сердце матери ждетвесь год моего возвращенья.Живу в заботах, ночую в корчмах,не знаю дня передышки.Больными глазами на горы взглянуть —и то не хватает силы.О, если б вечернее солнце мнеувидеть на трех тропинках,Когда умолкает гомон цикади ивы темны и тенисты…

Чжу Дунь-жу[970]

Перевод М. Басманова

От суеты мирскойУшел, не страшась молвы.То трезв, а то пьян опять,—Случается когда как.В бамбуковой шляпе своей,В зеленом плаще из травыИней да снег привыкСмело встречать рыбак.Ветер утихнет едва —С удочкой вечером он.И наверху и внизу —Месяца волшебство.Что небо и что река —Мир в синеву погружен,Где разве что гусь поройВозникнет — и нет его!

Из объятий садовУбежав на простор,Здесь, над звонким ручьем,Мэйхуа расцвела…Нет, ее не страшитХолод в горной глуши,Ей как будто бы встречаС весной не мила.Кто узнает, о чемЗагрустила она,Сокровенные ктоС ней разделит мечты?Ароматная, нежная,И — одна!Разве месяц взойдет,Чтоб взглянуть с высоты.

Осенний лес, далекие вершины. Альбомный лист. Чжао Юн, XIII–XIV вв.

Ли Цин-чжао[971]

Перевод М. Басманова

Вижу снова простор голубой,Над беседкою тихий закат.Мы совсем захмелели с тобой,Мы забыли дорогу назад.Было счастье — и кончилось вдруг!..В путь обратный пора нам грести,Только лотос разросся вокруг,Всюду лотос на нашем пути.Мы на веслаДружней налегли,Мы гребем,Выбиваясь из сил.…И в смятении чайки вдалиУлетают с песчаной косы.

Весны приметы ярче с каждым днем.Уютный дворик. Тихое окно.Еще не поднят занавес на нем,Но пали тени синие давно.В молчанье с башни устремляю взгляд,И струны цитры яшмовой молчат,Над горною вершиной облака —Они торопят сумерек приход.Зыбь по траве прошла от ветерка,Кропит дождем померкший небосвод.Цветущей груше холода страшны,Боюсь, цветам не пережить весны.

Весна тревожней стала и грустней,И День поминовенья недалек…[972]Курильница из яшмы. А над ней,Редея, извивается дымок.Не в силах встать — лежу во власти грез,И не нужны заколки для волос.Прошла пора цветенья нежных слив,Речные склоны поросли травой.Плывет пушок с ветвей плакучих ив,А ласточка все не летит домой.И сумерки. И дождик без конца.И мокрые качели у крыльца.

Слабый луч. Ветерок несмелый.То вступает весна на порог.Я весеннее платье надела,На душе ни забот, ни тревог.Я с постели только что встала,Охватил меня холодок.В волосах запутался алыйМэйхуа опавший цветок.Где ты, край, мне навеки милый?..Нам в разлуке жить суждено.Нет, забыть я тебя не в силах,Не поможет тут и вино!Свет курильницы тускло мерцает,Словно омут, манит постель…Догорает свеча и тает,Но еще не проходит хмель.

Крик залетного гуся слышу,Вижу яшмовой тучи следы.Снова снег осыпает крыши,Из курильницы тянется дым.Птица-феникс — заколка резная,И на ней отраженье свечи.Отчего — я сама не знаю,—Радость в сердце ко мне стучит.Где-то звуки рожка на рассветеУскоряют утра приход.Ковш с Тельцом в час урочный встретитьНа востоке заря встает.Ни цветочка нигде не видно,Только знаю: весна в пути.Ветер западный — так обидно —Холодам не дает уйти.

Гор молчаливые толпыВижу я с башни высокой.И на безлюдной равнинеСтелется дымка седая,Стелется дымка седая…Угомонились вороны —Спят, прилетев издалёка,Ярким закатом любуюсь,Голосу рога внимая.Свечи давно не курятся,И опустели бокалы.Грустно мне так и тревожно,А отчего — я не знаю.Не оттого ль, что с утуновЛистьев так много опало,Листьев так много опало…Осень, глубокая осень,Тихая и глухая.

Не знаю кем посаженная пальмаТак разрослась с годами под окном…Она весь дворЗакрыла черной тенью,Она весь дворЗакрыла черной тенью.Листы ееПри ветра дуновеньеВсе шепчутсяО чем-то о своем.Лежу одна, печальная, в постели,До третьей стражи — дождик за стеной,За каплей капляПроникает в душу,За каплей капляПроникает в душу.Мне больше не по силамШум их слушатьИ ночь в разлукеКоротать одной.

Грусть в сердце. И смятенье дум,Тревожит каждый звук.Холодный мир вокруг угрюм,И пусто все вокруг.Луч обласкал — и вновь темно,И холодно опять.С ненастным ветром и виноНе может совладать.Печальный голос слышен мне:«Наш старый друг, прощай!»То гуси где-то в вышинеЛетят в далекий край.Здесь было много хризантем,Цвели — и отцвели.О них кто вспомнит и зачем?Валяются в пыли.Я у окна чего-то жду,И скорбь меня гнетет.А тут еще, как на беду,Дождь льет, и льет, и льет.Утун, промокший до корней,И сумеречный свет,И в небе, как в душе моей,Просвета нет и нет.

Расплавленное золото закатаИ яшма лучезарных облаков…Не вместе ты со мною, как когда-то,Ты в этот вечер где-то далеко.Дымятся ветки опушенной ивы,И звуки флейты грустные слышны,Поет она про увяданье сливы,—О, таинства извечные весны!Удался Юаньсяо тих и светел[973],—Принес он радость первого тепла,Но разве не подует снова ветерИ не нависнет дождевая мгла?Друзья по песням и вину гурьбоюПришли за мной. Коляска ждет давно.Хочу я бытьНаедине с собою,Мне не нужныНи песни, ни вино.А в мыслях — процветающий Чжунчжоу,[974]—Чреда ничем не омраченных дней.Мне праздники весны под отчим кровомС годами все дороже, все роднёй.Усыпанные жемчугом уборы,И камни изумрудные в косе,И золотые на шелках узоры,И состязанье в блеске и красе.Но все прошло. И вот краса увяла.От бури жизни — иней на висках.И не манит уж больше, как бывало,В ночных прогулках радости искать.Мне лучше в стороне,Вдали от всех,За занавеской слышатьЧей-то смех!

Ян Вань-ли[975]