Александр I - Сергей Эдуардович Цветков

Чтобы успокоить русского союзника, Наполеон, уступая требованиям Александра, начал говорить в официальных документах только о «варшавской армии» и «варшавских подданных». На прощальной аудиенции Куракину, 7 августа 1810 года, Наполеон сказал:

— Еще раз повторяю: я не желаю и не могу желать разрыва между Францией и Россией. Одним словом, все требует продолжения нашего союза, и я никогда не изменю ему, если меня не принудят к этому.

Тем не менее он уже не мог восстановить пошатнувшегося доверия Александра. Тогда же Царю стал известен меморандум французского министра иностранных дел Шампаньи, в котором доказывалось, «что союз Франции с Россией противен прямым выгодам Тюильрийского кабинета, потому что столь важное для него влияние на Швецию, Данию, Польшу, Турцию уничтожается преобладанием, присвоенным русскими на севере и востоке. И, кроме того, союз с Россией не может принести пользы по отношению к Англии и Австрии… Конечно, петербургский кабинет может стремиться временно к ослаблению господства англичан на морях, но он никогда не захочет уничтожения их колониальной и торговой системы, питающей их. Большая часть русских продуктов такого свойства, что они могут найти сбыт только в Англии, либо по милости англичан. Подобное же сближение между Россией и Австрией существует на Висле и Дунае, служащих проводниками русской торговли на материке Европы. Напротив того, Франция связана с Россией только побочными выгодами: такой союз ненадежен, опасен для нас и может принести пользу одной лишь Российской империи». Этот документ окончательно убедил Александра в том, что в Париже ведут дело к разрыву союза и что новая война с Наполеоном не за горами.

Царь поручил военному командованию готовиться к неизбежному. В феврале 1810 года Барклай де Толли, недавно занявший пост военного министра, подал Александру записку «О защите западных пределов России». Эта была первая стратегическая оценка предстоящей войны с Наполеоном. Предполагалось сосредоточить у западных границ три армии и отдельный корпус, укрепив тыл строительством четырех военных лагерей и новых крепостей. После приграничных сражений Барклай предлагал, опустошая окрестности, отойти к подготовленной оборонительной линии и действовать на коммуникации неприятеля, дабы совершенно истощить его.

Взаимное раздражение союзников было усилено начавшейся в 1810 году «тарифной войной». В августе Наполеон утвердил Трианонский таможенный тариф, разрешавший торговлю на континенте колониальными товарами, но принуждавший платить за них очень высокую пошлину — до 50 % стоимости. После этого для таких стран, как Россия, не имевших промышленного экспорта, торговля с Францией становилась убыточной, так как она целиком сводилась к ввозу предметов роскоши и вин.

Во второй половине 1810 года началось «проведение трианонского тарифа вооруженной рукой», по выражению современника. Декрет, изданный Наполеоном в Фонтенбло 18 октября, предписывал сожжение английских товаров во Франции и союзных государствах. Повсюду в Европе запылали костры, в которых сгорали горы конфискованной контрабанды — хлопка, сахара, чая, кофе, пряностей, табака. Россия отказалась присоединиться к этим мерам. Российские порты были открыты «нейтральным судам». В основном это были американские торговые корабли, перевозившие английские товары, или английские суда под чужими флагами. В 1810 году в Балтийское море вошло до 600 подобных судов. Наполеон требовал от Александра, чтобы с этими «нейтральными» судами обращались с беспощадной строгостью, но русские власти попустительствовали контрабандистам, так как российская торговля сильно страдала от континентальной системы. Чтобы покрыть убытки русской казны, Александр, в свою очередь, издал новый таможенный тариф, который предусматривал высокие, иногда запретительные пошлины на товары, поступавшие из Франции. Это было формальным нарушением условий Тильзитского договора.

Отношения России и Франции приняли откровенно враждебный характер. В дополнение ко всему Наполеон во второй половине 1810 года открыл эпоху «внутренних завоеваний», то есть лишения последних остатков независимости вассальных государств и территорий, формально не входивших в состав Французской империи. Эти его действия были следствием дальнейшего ужесточения режима континентальной блокады. Голландия, немецкие княжества и ганзейские города, кантон Валлис служили англичанам для провоза контрабанды на континент. В нарушение международного права и заключенных ранее договоров, Наполеон одними своими декретами объявил о присоединении к Французской империи всего германского побережья Северного моря до Эльбы. При этом он не посчитал нужным оправдать это упразднение соседних государств какими-либо серьезными соображениями и, например, говоря о Голландии, просто сослался на то, что вся эта страна является лишь «наносом земли от рек империи».

В числе обобранных немецких князей был герцог Георг Ольденбургский, приходившийся царю шурином по своей женитьбе на великой княжне Екатерине Павловне. Таким образом, Наполеон фактически отнял корону у сестры своего союзника! Александр издал ноту протеста, однако Наполеон даже не пожелал принять ее из рук русского посланника. Такое поведение французского императора было равнозначно публичной пощечине.

Александр словно очнулся от чар. С этих пор для него стало ясно, что пора «оградить несчастное человечество от угрожающего ему варварства». 26 декабря 1810 года он написал Екатерине Павловне: «По-видимому, кровь еще должна будет проливаться; по крайней мере я сделал все, что было человечески возможно, чтобы этого избежать… Мне приходится несладко, но я не падаю духом: я верю в Бога и полагаюсь на Его волю».

В то же время в письме к князю Чарторийскому Александр четко обрисовал свое понимание политической ситуации: «Разрыв с Францией, по-видимому, неизбежен. Цель Наполеона — уничтожить или, по крайней мере, унизить последнюю непокоренную европейскую державу, и для достижения этого он выдвигает требования, совершенно неприемлемые и несовместимые с честью России. 1. Он хочет, чтобы Россия прекратила всякую торговлю с нейтральными странами, отнимая последнюю возможность сбыта нашей продукции. 2. Лишая нас этой возможности, он вдобавок хочет, чтобы мы не ставили никаких препятствий к ввозу в Россию французских предметов роскоши, который был нами запрещен, так как мы недостаточно богаты, чтобы их приобретать. Я никогда не соглашусь на подобные требования, и мой отказ, вероятно, приведет к войне, несмотря на все старания России избежать ее. Снова прольются потоки крови, и бедное человечество снова будет принесено в жертву ненасытному честолюбию завоевателя, посланного, видно, на его погибель».

Образ мыслей царя, наконец, полностью совпал с мнением русского общества. Австрийский посланник в Петербурге граф Сен-Жюльен докладывал Меттерниху: «Император вновь обрел веру в себя, которую совершенно утратил после Фридланда», — и добавлял, что русские готовы «на добровольные и величайшие жертвы людьми и деньгами, если царь решится сбросить иго зависимости от Тюильри, унизительное для этой гордой нации».

Неизбежное нападение Наполеона на Россию было решено предотвратить наступательными действиями в Польше. Но перед началом военных действий Александр хотел заручиться благожелательным настроением поляков. Для