Золотой век предательства. Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

– Вот и помогай людям после этого, – с видом оскорблённого достоинства изрёк он. – Мало того, что никто спасибо не скажет, так ещё и обругают, на чём свет стоит…

Лицо О-Кин по цвету стало напоминать варёную свёклу, кулачки её мелко подрагивали, будто она едва сдерживала себя, чтобы не метнуть в Сана что-нибудь потяжелее.

– Хороша помощь, – процедила она. – Привёл сюда тэнгу, а разбираться с этим придётся О-Кин – кому ещё? Не вам же, слабакам, тягаться с хозяевами леса!

– Это кто тут ещё, – начал было фонарик, но О-Кин не дала ему договорить:

– Тебя вообще никто не спрашивал, прихлебала. Слишком О-Кин стала добрая, раз напускала в дом всякую шушеру!

– Прошу прощения, но я вообще-то попал сюда не по своей воле, – обиженно надулся дух-фонарик.

– Так скатертью дорога, никто тебя тут не задерживает!

Уми не смогла сдержать тяжёлого вздоха, и вся троица дружно повернулась к ней.

– Давайте вы все дружно свалите отсюда и дадите мне спокойно отдохнуть. Неужели я о многом прошу?

О-Кин тут же оказалась рядом: гневные морщины между её бровей разгладились, и личико её вновь стало румяно-кукольным.

– Уми, что ты здесь делаешь? – всплеснула руками она.

– Прихожу в себя после непредвиденного купания в пруду.

Глаза О-Кин расширились от изумления, но Уми не стала вдаваться в подробности. Она приподнялась на локтях, обвела всю незадачливую троицу тяжёлым взглядом и протянула:

– Расскажите лучше, что у вас стряслось, пока вы не перебудили весь дом.

– Этот, – О-Кин бросила уничижительный взгляд на Сана, – украл из Леса Скрытой Силы корень железного дерева и притащил его сюда, думая, что О-Кин сумеет защитить его дурную голову от гнева тэнгу!

– Так, – Уми потёрла виски: соображалось пока туговато. – Что ещё за Лес такой? И причём тут тэнгу?

– Лес Скрытой Силы – заповедное место, – ответил дух-фонарик. Он подпрыгнул ближе к Уми, и его нарисованный тушью рот оскалился в ухмылке. – Попасть туда нелегко, а выбраться – ещё сложнее, ведь живут там сами тэнгу – хозяева леса и той горы, на которой он растёт.

– Раз уж мы заговорили об этом, – в голосе О-Кин снова прорезались угрожающие нотки, стоило ей взглянуть на Сана. – Как ты вообще умудрился туда пробраться? Тебя послали на поиски колдуна! Так какого демона тебя понесло к тэнгу?!

Все уставились на духа. Осознав, что теперь, похоже, от него так просто не отстанут, Сан вздохнул и заговорил:

– Не хотел я этим заниматься. После Рюити Араки и его «весёлого» балагана хватит с меня колдунов, уж увольте! Поразмыслив немного, я понял, что смогу быть полезным в другом. Мне уже доводилось бывать в Лесу Скрытой Силы, и я видел, что там растут железные деревья. Ну, вот вчера на закате я и прошёл по скрытой тропе, когда магия тэнгу становится слабее всего. Только так можно попасть в Лес.

– Интересно, – протянул дух-фонарик, – как ты вообще узнал об этой тропе? Неужели тебе удалось заслужить благосклонность тэнгу, и они сами показали её тебе?

– Никто мне ничего не показывал, – проворчал Сан. – Я случайно узнал о ней. Как-то раз мне удалось прокрасться по тропе следом за человеком, который зачем-то явился к тэнгу. Они отвлеклись на пришельца и не заметили меня, а я тогда так перепугался, что даже ничего умыкнуть не решился и дал дёру.

– Зато в этот раз тебя ничего не остановило, – О-Кин скрестила руки на груди и продолжила сверлить Сана гневным взглядом.

– Я знаю, что виноват, – ёкай понурил чешуйчатую голову, но до этого Уми успела уловить в его красноватых глазках лукавый блеск. – Но я лишь хотел помочь, ведь железное дерево растёт только в Лесу Скрытой Силы.

О-Кин собиралась было снова бросить в ответ что-то едкое, но Уми не дала ей и слова вставить:

– Что это вообще за дерево такое? Никогда о нём не слышала.

– И неудивительно, – снова подал голос дух-фонарик. – Оно растёт только там, где долгое время живут сильные ёкай. Они же и охраняют железное дерево, ведь его корни обладают огромной целебной силой и могут вылечить любые раны и даже ослабить действие некоторых чар. Поэтому за ним издревле охотились не только духи, но и люди, до которых иногда доходят слухи из нашего мира.

– Ослабить действие чар, значит, – проговорила Уми, глядя на Сана. Тот продолжал понуро сидеть возле ширмы, и только теперь Уми заметила, что дух держит в руках странного вида палку – должно быть, это и был тот пресловутый корень. – Выходит, ты и правда хотел помочь. Спасибо тебе.

– Наконец хоть кто-то оценил мои старания, – Сан и не пытался скрыть сквозившей в его голосе обиды.

– Мы были бы благодарны, если бы ты вообще не втягивал нас во всю эту кутерьму, – проворчала О-Кин.

– А мне хотелось бы вернуться к каннуси – с ним было как-то спокойнее, – тяжело вздохнул дух-фонарик.

– Прости, это моя вина, – смутилась Уми. – Я так устала вчера, что забыла вернуть тебя Дзиэну.

– Думаю, каннуси не будет против, если пока я побуду здесь, – степенно ответил дух-фонарик. – А раз так, можешь обращаться ко мне как «учитель Бура» или «наставник Бура».

– Интересно, чему это ты собрался её учить? – недобро прищурилась О-Кин.

– Как это чему? – нарисованные тушью брови духа-фонарика взлетели так высоко, что ещё немного, и они могли бы полностью скрыться под деревянным каркасом. – Магии, конечно. Разве ты не чувствуешь силы, которой она так и пышет?

В этот момент одновременно произошло две вещи. Лицо О-Кин исказилось до неузнаваемости, словно у неё заболели все зубы разом, а двери в чайную раздвинулись, и на пороге показался тот, кого Уми меньше всего ожидала увидеть.

Ёсио замер, не решаясь шагнуть в комнату. Одной рукой он держал поднос, на котором стоял пузатый чайничек и пиала, а второй – всё ещё держался за дверь. Обнаружив, что Уми не спит, он растерялся – должно быть, не хотел, чтобы она узнала о его посещении. Но ему удалось быстро преодолеть неловкость: Ёсио плотно задвинул двери и уселся за низенький столик прямо напротив Уми.

– Ну, чего рты раззявили? – тем