Суфии - Идрис Шах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пальмовое дерево – это суфийский символ, а сон Папы вполне мог быть навеян образом пальмы, которую Франциск, возможно, использовал как аналогию суфизма во время аудиенции.[64]
В начале XIII века Папа Иннокентий III, убежденный в истинности миссии святого, дал разрешение на основание Братства Миноритов (Францисканцев). Считается, что название «Младшее Братство» было принято в знак религиозного смирения, но это наводит на мысль, а не было ли ордена, который назывался «Старшим Братством»? И если такой орден в действительности существовал, то не были ли эти два ордена как-нибудь связаны между собой?
Во времена Святого Франциска «старшими братьями» называли только членов суфийского Ордена, основанного Наджмуддином Куброй («величайшим»). Получается интересная взаимосвязь. Кроме того, одной из главных отличительных особенностей Наджмуд-дина было то, что он, как и Франциск, оказывал сверхъестественное влияние на животных. На рисунках он изображается окруженным птицами. Подобно Святому Франциску, укротившему волка, Надж-муддин Кубра однажды одним взглядом приручил свирепого пса. О чудесах Наджмуддина знал весь Восток еще за шестьдесят лет до появления на свет Святого Франциска.
Сообщается, что когда кто-нибудь восхвалял Святого Франциска, он всегда отвечал такими словами: «Каждый из нас стоит ровно столько, во сколько его оценивает Бог».
А Наджмуддину Кубре приписывается такой афоризм: Аль Хакк Фахим ахсан аль-Хакика — «Только одна Истина знает, что есть Истина».
Около 1224 г. была написана наиболее важная и характерная для творчества Святого Франциска песнь: Cantico del Sole («Песнь Солнца»). Джалалуддин Руми, величайший поэт Персии и глава Ордена Мевлеви, написал множество стихов, посвященных солнцу – Солнцу Табриза. Он даже назвал книгу своих стихов «Сборником Солнца Табриза». В этих стихах слово «солнце» употребляется постоянно.
Если Святой Франциск действительно пытался установить контакт с источниками вдохновения трубадуров, которые вдохновили и его собственную поэзию, логично предположить, что он должен был побывать на Востоке или пытался туда добраться. Также логично предположить, что сарацины должны были оказать ему радушный прием, если бы он смог добраться до них. Далее, в результате своих путешествий по Востоку он, очевидно, стал бы писать суфийские стихи. Теперь можно установить, соответствуют ли эти предположения действительности, и если да, то, как относились к этому современники Святого Франциска.
В возрасте тридцати лет Франциск решил отправиться на Восток, в частности в Сирию, граничившую с Малой Азией, где были основаны Крутящиеся Дервиши. В связи с финансовыми трудностями ему пришлось вернуться в Италию. Затем он предпринял еще одну попытку, но на этот раз его путь лежал в Марокко. Вместе с одним из своих товарищей он пересек все Арагонское королевство, хотя никто не может объяснить, зачем он это сделал, что весьма озадачило некоторых его биографов. В Испании того времени ощущалось сильное влияние суфийских идей и школ.
Из-за болезни ему не удалось добраться до Марокко, и весной 1214 г. он вернулся обратно.
Затем во время осады Дамиетты он отправился к крестоносцам. Султан Малик аль-Камиль как раз стоял лагерем на Ниле, и Франциск решил повидаться с ним. Он был хорошо принят, хотя считается, что целью Франциска было обращение султана в христианство. Вот что говорит об этом один летописец: «Султан не только отпустил Франциска с миром, восхищенный удивительными качествами этого человека, но и оказал ему большую милость, снабдив его охранной грамотой, которая позволяла ему путешествовать где угодно, свободно проповедуя свои идеи, а также взял с него слово, что он будет частым гостем при дворе».
Биографы считают, что это путешествие было предпринято с целью обращения султана. Однако высказывается и такое мнение, что «два этих бесцельных путешествия странным образом повлияли на его жизнь». Если бы Франциск не был трубадуром, искавшим источник своего вдохновения, эти путешествия действительно можно было бы назвать странными. Желание Франциска посетить Марокко объясняется в следующих выражениях: «Невозможно сказать, какое именно событие его бессвязной истории могло внушить эту новую идею Франциску».
Сарацинские армии и дворы их монархов были в то время центрами суфийской деятельности. Едва ли можно сомневаться в том, что именно здесь Франциск нашел то, что искал. Вместо того чтобы обращать кого-нибудь в христианство, Франциск снова переправился через Нил и сразу же попытался отговорить христиан от нападения на врага. Как обычно историки задним числом объяснили это тем, что Франциск имел видение, открывшее ему, что христианским войскам угрожает опасность. «Как и ожидал Франциск, к его предостережениям никто не стал прислушиваться, но они полностью подтвердились, когда крестоносцы с большими потерями были отброшены от стен Дамиетты. Симпатии Франциска при таких обстоятельствах должны были разделиться, ибо он не мог не чувствовать определенной признательности по отношению к веротерпимому и дружественно настроенному султану, который так хорошо принял его».
«Песнь Солнца», считающаяся первым итальянским поэтическим произведением, была написана после путешествия святого на Восток, хотя обычные его биографы, помня о том, что он был трубадуром, не могут поверить, что до этого он не писал ничего подобного:
«Невозможно предположить, что за все эти годы (т. е. до 1224 г., когда была написана «Песнь Солнца») Франциск, который в юности был вожаком молодых трубадуров Ассиза, а после своего обращения бродил по полям и лесам, распевая по-французски песни, отличавшиеся, конечно, от юношеских баллад о войне и любви, – невозможно предположить, что он впервые начал слагать гимны, посвященные Богу именно в этот период своей жизни. Как бы то ни было, мы уверены, что эти великие и безыскусные рифмы положили начало национальной поэзии Италии».
Атмосфера и уклад францисканского ордена напоминают дервишескую организацию более чем что-либо другое. Наблюдаются совпадения буквально во всем, взять хотя бы предания о святом Франциске, которые почти полностью совпадают с рассказами о суфийских учителях. Особая методология, которую Франциск называл «святой молитвой» очень похожа на дервишескую практику поминания, не говоря уже о вращениях. Францисканские плащи с капюшонами и широкими рукавами ничем не отличаются от одежды дервишей Марокко и Испании. Подобно суфийскому учителю Аттару, Франциск обменялся своей одеждой с нищим. Он видел шестикрылого серафима, образ которого используется суфиями для передачи формулы бисмиллах. Кроме того, Франциск выбросил усеянные шипами
