Дежавю - Татьяна Шмидко

– Я готова подождать, мама! – сказала она тихо.

Катарина сказала:

– Конечно, девочка моя, ты подождешь. Ты же умница!

– Когда я вернусь, мы устроим пышную свадьбу, – сказал я и увидел, как расчетливо поджались губы Катарины. Я знал, что у меня не было никаких шансов рассчитывать на меньшее – в ее планах было пригласить на свадьбу половину Калельи.

«Только пообещай, что потом увезешь меня отсюда!» – мысленно взмолилась Адель.

– А потом мы отправимся в Венецию. У меня там есть свой дом и магазин.

Катарина расстроилась – ее планам не суждено было сбыться, а Адель засияла от радости.

– Я подумывал прислать к вам моего управляющего. Он мог бы помочь вам с виноградниками. Он не раз жаловался мне, что затхлый воздух большого города вредит его здоровью. Он просто мечтает уехать куда-нибудь в провинцию и жить простой жизнью. А ваш город просто идеальное место – свежий воздух, прекрасный климат!

– Ах, господин Ван Пайер! Это было бы чудесно! – наконец-то искренне воскликнула Катарина.

– Думаю, что о лучшем и мечтать нельзя, – заявила довольная Адель.

После ужина мы еще немного побеседовали; в основном, говорила Катарина, а мы с Адель терпеливо слушали. Но когда время визита грозило перевалить за рамки приличия, я с облегчением откланялся и вышел в ночь.

Мне больше всего на свете хотелось быть возле Адель, но я боялся так близко приближаться к ней. Ночью, наедине. Ее близость все больше волновала меня, и я знал, что Адель также понимает, что ее волнение в моем присутствии происходит вовсе не из-за смущения. Что это что-то новое. А она – особа любознательная. Так что я решил пока держаться на расстоянии.

Я наблюдал со своего места между деревьев, как Адель бродит без сна по комнате. Она не могла уснуть – события сегодняшнего дня были настолько бурными, что она едва успевала обдумать все и дать всему свою оценку. Она практически не думала о том, что я оказался вампиром и об убийствах, которые я неосторожно совершил на ее глазах. Она только думала о том, что завтра я уплываю в Венецию на долгих шесть месяцев. Это оказалось для нее самым тяжелым – не видеть меня так долго. В два часа ночи я уже не мог смотреть на ее мучения. Ее тело молило о сне, а мозг не мог перестать думать. Она лежала на кровати под одеялом и смотрела в потолок. Поэтому я решился на отчаянный поступок – я, по привычному уже маршруту, бесшумно забрался в ее комнату. Я замер в глубокой тени у окна и сосредоточившись, стал вводить Адель в состояние сна. Она почувствовала, как замедляют ход ее мысли и тяжелеют веки. Она нашла это забавным. Потом она поняла, что это неспроста. Догадка помогла ей не уснуть.

– Прайм, это ты? – спросила тихо она.

Я только вздохнул и не вышел из тени.

– Прошу тебя, прекрати это, – сказала она устало.

– Адель, тебе нужно поспать. Ты совсем измучилась.

Я не могу на это спокойно смотреть.

Она сонно моргнула и спросила:

– А ты не уйдешь?

Я сел на край кровати и шепотом ответил:

– Если ты захочешь, то я буду сторожить твой сон до рассвета.

– А потом? – спросила она, борясь со сном.

– А потом ты проводишь меня в порт.

– А потом? – спросила она, словно слушала интересную историю на ночь.

– Потом я сяду на корабль и поплыву на Север Италии. Там найду последних вампиров, которые выжили; мы создадим армию и победим оборотней. А потом я сделаю так, чтобы ни один пес не бегал по этой земле! И тогда мы заживем спокойно и счастливо с тобой.

– А почему их нужно убивать? Почему не оставить их в покое? – спросила она снова.

Я задумался. Ну как ей объяснить? Я пошел по простому пути.

– Они не такие безобидные. На первый взгляд они не так опасны, как мы. Но это на первый взгляд. На самом деле вампиры больше всего жаждут крови, а оборотни – денег и власти. И трудно сказать, какой вид наносит больше вреда. Куда бы ни пришли оборотни, они порабощают и подавляют население, заставляют служить себе и, в конце концов, делают жизнь людей полностью невыносимой. Сотни городов и несколько империй сгинули в огне их алчности. Они пользуются своей силой для главенствования над остальными. И, в конце концов, разрушают все, к чему прикасаются. Это так, вкратце.

– Понятно, – ответила почти уснувшая Адель. Потом с трудом открыла глаза и сказала:

– Можно тебя еще попросить кое о чем?

Я неуверенно кивнул головой.

– Обними меня, если тебе не причинит это неудобств.

Я уверена, что так смогу быстрее заснуть.

Я колебался. Я не знал, как отреагирую на это. Но Адель, словно читая мои мысли, сказала:

– Ты мой жених – это раз. И во вторых, я уверена, что ты ни за что на свете не причинишь мне вреда. Я готова поспорить на все сокровища мира!

Я все еще не двигался. Я прочитал в сознании Адель, что ее мотивы вполне невинны. И решился. Я снял сапоги и плащ и осторожно лег на кровать рядом с ней. Адель сказала:

– Ты так приятно пахнешь!

– Ты тоже милая, поверь мне! – сказал я, пытаясь не думать о жестокой боли в горле, на которую я практически перестал обращать внимание. Я чувствовал себя неуверенно и не знал, как дальше себя вести.

Адель посмотрела на меня и засмеялась тихонько:

– Видел бы ты свое лицо! Вот уж не думала, что грозного вампира может смутить простая девушка!

– Смутить? Ты меня завоевала и покорила! – сказал я, улыбаясь.

И тут Адель совершенно естественно повернулась ко мне и положила голову на грудь. Я просто обомлел – так близко и так… уютно это было! Она обняла меня одной рукой и покровительственным тоном сказала:

– Теперь можешь меня усыпить.

Я поцеловал ее в макушку и наслал на нее глубокий сон. Последней связной мыслью Адель была «наконец-то я не одна».

Я смотрел в эти огромные глаза и не мог наглядеться. Адель просто говорила про себя: «Я люблю тебя, Прайм! И буду ждать сколько потребуется. Ты только возвращайся!» Она все больше отдалялась от меня по мере того, как корабль все дальше отплывал от берега. Я же махал рукой, надеясь, что она сможет меня разглядеть. Тонкий, хрупкий, бесконечно любимый силуэт в белом платье на фоне портовых строений. Она уже плохо меня видела, но я видел Адель и слышал ее мысли. «Прайм, я люблю тебя!» – это было последнее, что мне удалось услышать от нее, когда она стала практически неразличимой точкой на горизонте. Как только земля скрылась с глаз, и мы оказались в открытом море, я ушел в свою каюту и запер дверь.

Мне хотелось выпрыгнуть за борт и вернуться в Калелью. Мои руки дрожали от желания разгромить деревянный борт судна и броситься воду. Это была просто невыносимая пытка – бороться между желаниями влюбленного сердца и доводами разума. Наконец-то я как-то смог совладать с собой, и в этом мне помогла небольшая вещица. Адель перед расставанием подарила мне медальон со своим портретом и локоном волос. Миниатюра была написана довольно хорошо, но все равно не полностью передавала ее очарование и красоту. Знакомый запах привычно обжег огнем горло и зрачки расширились, словно я был на охоте. Но сердце мое горело желанием защитить и уберечь ее. Я взял себя в руки и принялся еще раз проверять свой план, силясь найти в нем слабые места. Я не имел право проиграть – от меня зависело выживание вида и счастье моей любимой.