Дежавю - Татьяна Шмидко

Адель в предвкушении чуда закрыла глаза, но все-таки нотки беспокойства у нее в мыслях присутствовали.

Я как можно нежнее поцеловал ее и аккуратно снял капюшон. Все еще целуя меня, она радостно считала про себя: «Семь, восемь, девять, десять!» – и распахнула глаза.

Я с любовью смотрел в ее восхищенные глаза, видя свое сверкающее отражение. Она была изумлена увиденным, потому что «никогда не видела ничего более прекрасного», и была рада такой развязке загадки – я не сгораю от солнца, а становлюсь сам как солнце! Она практически прикасалась своим лбом к моему подбородку, чтобы рассмотреть сияющую кожу на шее, и я задержал дыхание. Она заметила это и отпрянула назад.

– Это… ты… это так удивительно! Я даже и подумать не могла, что такое бывает! Прайм – ты удивительный!

Это так красиво! Просто завораживает! – сказал она, пытаясь прийти в себя после такого потрясения. – Так все, что про вас рассказывают – просто детские страшилки? И солнце тебе не вредит, и ты не спишь в гробу и ты такой замечательный! – сказала она тихо стесняясь своей реакции.

Я молча надел капюшон обратно и ответил:

– Адель, мы намного страшнее детских страшилок. Я хочу, чтобы ты это прекрасно понимала. Вернее, особенно ты! Потому что с твоим ароматом ты просто деликатес для представителей моего рода. Поэтому я хотел бы чтобы это было всегда с тобой.

Я опять достал из кармана футляр и открыл его. На шелковой подкладке лежал медальон – украшенная рубинами монета древнего Вавилона. На ней был изображен мужчина в шлеме. Я прекрасно знал этого царя, но не стал вдаваться в подробности.

Адель поежилась от слова «деликатес» и по-другому посмотрела на подарок.

– И что мне с ним делать? – спросила она просто.

– Носи не снимая. Если ты не против конечно. У меня есть такой же. Все члены моего клана носят такие же. Вампиры прекрасно разбираются в таких кулонах, и поверь мне, никто не рискнет тронуть э-э-э… «моего человека».

Потому что это было чревато войной и уничтожением. Но это Адель тоже не стоило знать.

Адель пытливо посмотрела на меня, понимая, что я чего-то не договариваю. Чтобы избежать лавины вопросов, зарождение которых я уже услышал, я небрежно достал из-за пазухи такой же медальон и показал Адель. Она успокоилась, но не забыла. Я тут же одел ей на шею медальон и попытался скрыть свое ликование. Она спросила:

– То есть, если я встречу вампира – предположим, что это произошло – и увижу у него такой же, то это будет член твоей семьи?

– Клана, любимая, клана, – ответил я, поправляя ее волосы, – у нас нет семей и привязанностей. Только интересы. Чаще всего мы объединяемся перед лицом опасности. Да и тогда нужно быть начеку, – сказал я тоскливо. Игры, игры, игры… бесконечные интриги и перестановки сил.

Она с сомнением посмотрела на монетку.

– Неужели она может защитить?

– Не она, а репутация того вампира, с которым связана, – я посмотрел на нее внимательно, и она неосознанно замерла под взглядом, – никто не захочет так страшно закончить свое существование.

У нее мурашки пошли по телу. Ее руки задрожали и она сказала:

– Ты… теперь понимаю.

Потом смело подняла голову и улыбнулась:

– Я под защитой известного могущественного вампира, который одной левой уложил троих оборотней!

Я засмеялся и ответил:

– Ты теперь можешь смело ходить по ночам по самым отвратительным местам этой земли, и никто тебя не тронет!

Адель взяла меня за руку, и мы не спеша вернулись на виноградник. Время было уже послеобеденное, и я услышал, как Катарина опять ищет Адель. Правда теперь ее мысли были заняты не тем, куда она опять сбежала, а беспокойством о том, чем мы занимаемся. Слуги сказали ей, что мы остались вдвоем и мать теперь не находила себе места от беспокойства. Она даже проверила все любимые места Адель в округе и вернулась домой ни с чем. Она не проверила только единственное место – комнату. Мне в голову пришла идея – я верну Адель домой так, что все останутся довольны – через окно.

– Адель, ты мне доверяешь? – спросил я.

– Да, – просто и не задумываясь, ответила она, – а в чем дело?

– Катарина обыскала всю округу в поисках тебя. И уже начинает паниковать. Единственное место, где она еще не искала – твоя комната.

Адель закатила глаза и вздохнула.

– Я хочу тебя доставить в дом через окно, ты не против? – спросил я шутливым тоном.

Мы как раз стояли уже недалеко от дома, но как назло, появилась кухарка на заднем дворе. Адель невольно спряталась за меня, я обвил ее рукой и улыбнулся сам себе. Это было так правильно, мне доставляло много удовольствия возможность защитить ее, пусть даже от надуманной опасности.

– Но там же кухарка, – сказала она шепотом.

Я повернулся посмотреть на нее и, слегка оскорбленный ее недоверием, сказал:

– Смотри!

Наслать апатию и полностью обездвижить кухарку удалось практически мгновенно – чем проще разум, тем легче это сделать.

Она выронила таз с зеленью и замерла, безвольно опустив руки.

– Что ты с ней сделал? – спросила Адель возмущенно.

– Что, что… провал в памяти, и подарил нам пять минут времени. Можем вокруг дома пройтись, если ты не против…

Адель шутя толкнула меня плечем и ойкнула.

– Ты такой… твердый!

– Зато весь твой! – сказал я и подхватил ее на руки Через секунду мы уже стояли посреди ее комнаты.

Адель задорно осмотрелась и выдохнула:

– Я… я просто не знаю что сказать. Так много всего произошло за сегодня, просто голова идет кругом! – сказала она, садясь на кровать.

– Вот и ложись отдыхать. Или книгу почитай. Ты как раз остановилась на самом интересном месте…

Адель смотрела на меня во все глаза.

– Откуда ты… – потом запнулась, – и как долго ты «подслушиваешь»?

– Адель! Моя девочка! Ты дома? – послышался радостный голос Катарины из гостиной. Она услышала шаги в комнате и торопливо поднималась по лестнице. Как нельзя кстати. Мне пора было уходить. Нужно дать Адель прийти в себя после такого бурного дня. Столько всего нового, я не хотел более ее утомлять.

Адель быстро сняла плащ и упала на кровать поверх одеяла. Она притворилась спящей, хотя глазами следила за мной. Я уже был за окном, держась локтем за подоконник.

– Приятных снов, любимая! – сказал я.

Адель улыбнулась и сказала:

– И тебе приятно провести… время, любовь моя! – сказала она нежно.

Эти слова еще раз зажгли солнце счастья в моей душе. Я скрылся, но потом вернулся.