Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 5. Освобождение шпиона - Данил Корецкий

Воронов спрятал руку за спину.

Спал он плохо - мучали кошмары, часто просыпал­ся и когда прозвонил будильник, еле оторвался от по­душки. Есть не хотелось, напротив, то и дело подкаты­вала тошнота.

Ирка возилась на кухне и, как всегда, опаздывапа с завтраком, Улька сонной тенью бродила по дому с зуб­ной щеткой во рту и ныла, что у нее болит живот. Когда она узнала, что в школу ее сегодня никто провожать не станет, она села и расплакалась.

— Прекрати сейчас же! — крикнул Воронов. — Осталь­ные дети ходят сами, и ты пойдешь! А то вообразила себя неизвестно кем! Гений чистой красоты, тоже мне!

— Чего ты взъелся-то на нее? — окрысилась Ира. — Вы все последнее время ходили вместе в школу, вот она и...

— У меня сегодня важная операция! — оборвал он жену. — Мне нельзя опаздывать, понимаешь ты или нет?!

Ирка посмотрела на него долгим выразительным взглядом и скрылась в кухне.

— Ребенок, может, заболел просто! - сказала она от­туда. — А ты кричишь на нее!

— Тогда пусть сидит дома, раз заболел!

Обрадовавшись поводу не дожидаться завтрака, он

оделся и выбежал на улицу. Сильно колотилось сердце, болела голова, его бил озноб. Он понимал, что все от нервов, и по дороге в управление тщетно пытался успо­коиться. Тщетно! Внутри кипела злоба на всех и вся: Улька, Ирка, Мигунов... Маргарита. Нет, Маргарита здесь ни при чем! Она его понимает. А все другие не хо­тят понять, чего ему стоит то, что он должен сделать! Тот же Мигунов... Ему все до лампочки, все уже проду­мано и подготовлено, остается только выполнить инст­рукции -  и он свободен! А кто подготовил операцию? Кто рискует больше всех? Кто остается на растерзание внутренних расследований? Все он, все он один, Воро­нов тут, Воронов там!

На входе он что-то буркнул Максимычу в ответ на ежеутреннее приветствие. Едва зайдя в кабинет, позво­нил в СИЗО, дежурному. На часах было 8-20.

— Ну что, Мигунова моего уже забрали?

— Да нет, — ответил тот. — Приехали какие-то менты с вашим предписанием, но я не могу выдать нм пожиз­ненно осужденного. Таких перевозят в особом порядке, в специальном транспорте... Так что ждем начальника, как он решит...

Воронов побелел от ярости. Но сдерживался и говорил спокойно.

— У вас есть мое требование? Подпись есть? Печать есть? Извольте исполнять поручение следователя! Если вам не подходит спецконвой — формируйте свой! Или организуйте сами «особый порядок» и «специальный транспорт»!

— Вы же знаете, у нас нет спецтранспорта... И своего конвоя нет...

— Тогда используйте тот, который к вам направлен!

— А в случае чего мне до самой пенсии объяснитель­ные писать...

— Ты у меня уже через минуту сядешь писать!! — со­рвался на крик Воронов. — И никакой пенсии не будет!! Ты следственный эксперимент срываешь! Где Тихоненко?

— Начальник выехал из дома, сейчас будет, — «пере­водил стрелки» дежурный. - Если он прикажет, я вы­дам заключенного!

— Прикажет, прикажет, не сомневайся!

Воронов позвонил подполковнику Тихоненко и нари­совал картину срыва следственных действий из-за бездея­тельности сотрудников вверенного ему учреждения.

— Я выписал требование, начальник РОВД прислал спецконвой, а ваш долбак не выдает обвиняемого! Го­ворит: конвой не такой. Тогда сформируйте «такой»!

— Понимаете, Виталий Дмитриевич, по перевозкам пожизненно осужденных действует специальная инст­рукция... Ею предусмотрен особый порядок, — говорил начальник СИЗО то, что и должен говорить в подобной ситуации. Но говорил не очень уверенно, ибо ссорить­ся со следователем ему не хотелось.

— Для вас он не пожизненно осужденный, а следст­венно-арестованный, который числится за мной! — возразил Воронов. — И я отвечаю за него в период про­ведения следственных действий!

— Ну, что ж... Если так...

Через несколько минут позвонил дежурный.

— Заключенный Мигунов только что передан спецконвою по вашему требованию. С этой минуты он под вашей ответственностью, Виталий Дмитриевич.

— Конечно, — сказал Воронов. — Спасибо.

Он положил трубку на рычаг и перевел дух. На труб­ке остались мокрые разводы от пальцев.

Вот так. Началось, кажется...

г. Москва

Родик Мигунов вышел из самолета на трап и зажму­рил глаза от яркого солнца. Москва, Шереметьево. Ро­дина! .. В этот раз она встретила его куда более привет­ливо.

— Au revoir! — кивнула на прощанье симпатичная темнокожая стюардесса.

— Nous nous verrons encore! — улыбнулся ей Роди­он. — Еще увидимся!

Это будет довольно скоро. Он в Москву всего на два дня. День на участие в форуме свободной прессы, день на все остальные дела и встречи. Боб дал ему несколько важных поручений, намекнув при этом, что в случае ус­пеха его статус как агента повысится на целое деление. Много это или мало? Боб уверял, что в денежном выра­жении — много.

Он как-то необычайно быстро нашел свой багаж на транспортной ленте в зале прибытия. И таксист, подру­ливший к нему на стоянке, оказался не кавказцем, не таджиком, а парнем с самой заурядной славянской внешностью. И цену он заломил не самую заоблачную. Родина ждала — точно! Соскучилась! То тут, то там она подсовывала Родиону свои маленькие скромные по­дарки.

Единственное, чего она уже никак не сможет ему предложить — знаменитый Наташкин борщ. Несчаст­ный случай, бедной Наташки больше нет, разбилась на машине... Семаго торчит один в своей квартире и пьет горькую. Надо его поддержать. При встрече он будет плакать, вешаться на плечо, пускать слюни и пить горь­кую. А также орать, сжимать кулаки, грозиться набить кому-то морду... и опять пить горькую. Родион вез для него пухлый пакет — все-таки хозяева понимали, на­сколько неприятна для Семаго потеря любовницы и до­рогой машины, какие осложнения это влечет в жизни и все такое. Родион подозревал, что содержимое конвер­та в какой-то мере призвано компенсировать потери, и даже сумма странным образом совпадала с ценой но­венькой БМВ-«пятерки» в полной комплектации. За рулем красной «бэхи» Сергей Михайлович быстро най­дет себе новую женщину. И помоложе, и посимпатич­нее. Если, конечно, перестанет пить горькую.

...Машина постепенно снижала скорость, раза два резко притормозила перед горящими «стопами» перед­ней «тойоты». И, наконец, остановилась.

— Что там случилось? - спросил Родион у таксиста.

— Ленинградка стоит, обычное дело, - зевая, поде­лился шофер.

Родион выглянул в окно. Впереди, метрах в ста, ми­гали проблесковые маячки патрульной машины, бегали фигурки в серо-синем камуфляже.

— Наверное, авария, - предположил Мигунов-младший и откинулся на спинку сиденья, приготовившись терпеливо ждать.

Он не знал, что Родина приготовила ему еще один маленький подарок.

Глава 13

Попытка к бегству

Утро — время допросов. Поэтому в коридорах управ­ления СК толпятся свидетели, потерпевшие, родствен­ники и соседи обвиняемых, эксперты, бухгалтеры-ре­визоры... Все при паспортах, все настроены на офици­альный лад и подчинение власти, поэтому отказ в просьбе старшему следователю маловероятен. Напро­тив, любой охотно вдет навстречу: а вдруг маленькая услуга зачтется в будущем? Так что понятых найти здесь нетрудно.

Впрочем, сегодня Воронов руководствовался опре­деленными критериями, поэтому приглашать первых попавшихся не стал: индифферентно прошел в прием­ную, потом обратно, внимательно рассматривая каждо­го Посетителя, затем вернулся еще раз...

С третьего прохода он выбрал анемичную даму лет тридцати пяти, типичную старую деву, субтильную и внушаемую — такая вряд ли станет кричать и царапать­ся; и высокого худощавого мужчину в допотопных оч­ках и шляпе — типичного сельского интеллигента, роб­кого и послушного, не привыкшего к рукопашным схваткам и другим глупым проявлениям геройства. С ними явно не будет хлопот. Правда, мужчина вдвое тоньше Мигунова, но его длинный синий плащ на два размера больше, чем нужно, да и широкие брюки - то­же ему явно велики.

— Товарищи, можно вас на минуту? — взяв отобран­ных кандидатов под руки, он отвел их к лестничной площадке.

— Я попрошу вас быть понятыми при следственном эксперименте. Это займет не больше пятнадцати-двад- цати минут. Потом вы подпишете протокол, и я прове­ду вас к кому надо без всякой очереди и ожидания. На­деюсь, возражений нет?

Понятые переглянулись и покорно потупились.

— Да нет, если нужно...

— Какие могут быть возражения...

Он понял, что сделал правильный выбор.

— Очень хорошо. Тогда пройдемте со мной.

Воронов завел их в криминалистический полигон.

— Посмотрите пока плакаты или просто посидите, я скоро приду.

Он быстрым шагом спустился в вестибюль, на ходу поправляя пистолет, засунутый сзади за ремень. Так но­сят оружие в фильмах крутые ребята. В реальной жизни пистолет держался плохо и все время норовил прова­литься в штаны. Патроны Воронов в последний миг вы­нул, сам не зная почему.