Вторжение - Сергей Ченнык

«…Неприятель имел полную возможность демонстрациями отвлечь наше внимание на один какой-нибудь пункт полуострова и заставить туда оттянуть свои силы, а вслед за тем произвести высадку на совершенно другом пункте и утвердиться на нем, прежде чем войска наши были бы в состоянии туда сосредоточиться».{830}

Но перед тем, как увести свои корабли, Дандас весьма сильно потрепал нервы собственным начальникам. Сначала он не дал вовремя сигнал с флагмана для начала высадки, затем он едва не ушел, забыв оставить шлюпки «Агамемнона» для десантных сил. И, наконец, его маневры всё время путали английское командование. Подполковник Калторп считал, что Дандас делает всё, что в его власти, чтобы вызвать раздражения у адмирала Лайонса и генерала лорда Раглана. Командиру флагмана даже припомнили, что он якобы лично возражал при планировании операции против высадки и вообще предрекал массу неприятностей и бед, которые поджидали союзные войска в Крыму.{831}

Когда союзники начали высадку в районе Старого форта, отряд Дандаса имитировал высадку южнее устья Альмы. Для реальности происходившего с кораблей были спущены шлюпки с солдатами, произведен обстрел береговой линии корабельной артиллерией. 5-й батальон шассеров демонстрировал начало десантной операции.{832}Шлюпки приблизились к берегу почти на 100 м.{833} Все ждали, что русские выдвинут войска к берегу, но этого не происходило.

Русские прекрасно понимали, что на их глазах происходит только имитация высадки. «В море с утра 2-го сентября были видны на N (на север — Авт.) несколько неприятельских пароходов: они производили между Луккулом и Альмою фальшивую высадку и потом, следуя вдоль берега к югу, стали подходить к Севастополю около пол вины 2-го часа пополудни: их было 8, а вдали виднелись еще 29 судов».{834}

Через несколько часов отряд кораблей спустился южнее и подошел к устью Качи. Здесь была еще раз повторена имитация высадки. Однако видимой активности русских войск вновь не было замечено.

«Все наши пароходы немедленно развели пары, и батареи затопили ядрокалильные печи; но неприятель поворотил назад и направился к действительному месту высадки у соленых озер между Евпаторией и Кантуганом. В продолжение утра все суда наши заняли назначенные им места, как показано на плане 2-го сентября».{835}

В данном случае это не беспечность: лейтенант Стеценко доложил об уходе небольшой части союзного флота на юг, и Меншиков понимал, что это не более чем демонстрационные действия.{836} Простояв еще некоторое время между Альмой и Качей, отряд союзных кораблей ушел на север.

Высадка

Воодушевленные первой победой — взятием Евпатории, союзники принялись за организацию основного этапа вторжения в Крым. Хотя в идеале диспозиция высадки десантных сил должна быть предельно короткой и ясной, англичане умудрились сделать ее длинной и сложной.{837} Это был апофеоз английской бюрократии. Естественно, что буквально на первых его этапах британские командиры умудрились запутаться в расписанном буквально по минутам порядке операции, притом время было на вес золота: десант высаживали с таким расчетом, чтобы иметь больше светлого времени суток для решения задачи по захвату, расширению и укреплению плацдарма. В результате сложнейший план был нарушен по нескольким самым банальным причинам. Толстовское «гладко было на бумаге…» первыми реализовали адмиралы ее величества.

Во-первых, хотя с утра море было «…ясное и тихое»,{838} ближе к полудню началось сильное волнение, совершенно истребившее временной график. На что отводились минуты, на то тратились часы. Во-вторых, сами авторы диспозиции оказались причиной ее краха. Адмиральское судно «…вместо того, чтобы стать в центре своей эскадры, как то было назначено, стало в стороне от эскадры и в 6-ти верстах от берега.

Вследствие отдаления распорядительной власти нарушился порядок своза людей на берег: гребные суда отправлялись с войсками к берегу не в порядке, предписанном диспозицией, а нестройными группами. Если нарушение диспозиции не повлекло никаких серьезных последствий, то только потому, что берег не был занят русскими войсками и потому, что все войска в точности выполнили одно из главных распоряжений, состоявшее в том, чтобы по свозу десанта судно спускало свой позывной флаг, дабы шлюпки не возвращались на него вторично, а могли идти к тем судам, у которых развевались флаги на бизань-мачте — знак, что десант не снят».{839}

В отличие от британцев французы были гораздо более практичными. Именно их практика стала классикой десантных операций на десятки лет.{840} Порядок высадки экспедиционных сил был следующим: все корабли были выстроены в 6 эшелонов. В каждом из них на борту кораблей и судов находилось чуть менее одной дивизии. Каждый эшелон находился в часовом интервале от предыдущего. После высадки десанта транспорты должны были вдоль берега уходить в Евпаторию для окончательной разгрузки, уступая место судам следующей линии. Общее руководство высадкой осуществлялось с борта линейного корабля «Агамемнон» под флагом адмирала Эдварда Лайонса.

Союзники были не одиноки. Они почувствовали это сразу. Вдали маячила группа всадников. Это был лейтенант Стеценко с казаками, пристально следившие за действиями неприятельского флота.

«Приближаясь к берегу моря, часов около 8-ми я увидел неприятельский флот во всей его многочисленности; он хорошо обозначался на западном, освещенном еще не потухшей зарей, горизонте; заставив казаков считать суда, каждого порознь, сколько кто может насчитать, я сам принялся за то же дело; мы могли насчитать до ста с лишком судов, между тем как тех, которые стояли в густых массах, и тех, которые виднелись далеко и покрывали весь горизонт, нельзя было и усчитать».{841}

Стеценко начал писать донесения, которые немедленно отправлялись двум лицам — князю Меншикову и адмиралу Корнилову Последнему лейтенант предлагал атаковать скученный союзный флот брандерами.{842}

Группу русских наблюдателей видели с британских кораблей. Лейтенант Чарльз Стефенсон назвал их единственным противодействием высадке.{843}

Французы и турки

2 сентября 1854 г. на рассвете союзный флот подошел к берегу напротив оз. Кичик-бель. Непосредственно на его траверзе находился французский флот. Севернее высаживались англичане, южнее — турки. Французский флот выстроился в четыре линии. 1-я состояла из 16 боевых кораблей и транспортов, на которых находилась 1-я дивизия генерала Канробера. Она стала на якорь в 700–800 м от берега.

2-я состояла из 16 транспортов и 3 паровых фрегатов, 3-я — из 13 (4 транспортов, 3 судов-конвоиров, 3 паровых фрегатов, 2 фрегатов транспортов и 1-го грузового судна), 4-я — из 14 (5 фрегатов, 2 паровых корвета, 3 паровых фрегата, 2 фрегата транспорта, 1 парового корвета и 1 корвета транспорта).{844} 2-я, 3-я, 4-я линии находились соответственно на дистанции 200–400 м. На их кораблях были войска 2-й и 3-й дивизий.

За 4-й линией расположились 60 транспортов, на которых размещались кавалерия, госпитальное имущество, грузы снабжения и обозы. Фланги прикрывали 6 легких паровых боевых кораблей. Они же были в готовности для огневой поддержки высаживающихся войск. Местность способствовала этому: берег на расстоянии 2,5 версты от моря возвышался не более чем на 100–150 футов, а потому хорошо просматривался и при необходимости простреливался.

При высадке на берег каждое судно и десантное средство несло установленный флаг дивизии: 1-я — красный, 2-я — белый и 3-я — синий. Таким же местом обозначалось и место высадки какой-то определенной дивизии. Система флагов своими цветами обозначали тип груза, а наклонами — степень разгрузки.

Тщательно составлялся расчет высадочных средств. 6 боевых кораблей должны были дать 12 шлюпок вместимостью 175–240 чел., 4 шаланды, 4 плота с буксирным судном. Общее число личного состава, который должен был высаживаться на берег с помощью десантных средств, предоставляемых боевыми кораблями — 4250 чел.

9 транспортов давали высадочные средства (12 шлюпок, 2 шаланды, 4 плота с буксирным судном) на 4 820 чел. Предполагалось, что первая волна десанта доставит на берег двумя рейсами 9 070 чел.{845}

Для прикрытия высадки первого эшелона были выделены 4 баркаса с установленными на них орудиями и станками с ракетами. Их подход к берегу прикрывался ставшими на якорь фрегатом и авизо.{846}

Секрет организации высадки заключался не столько во вместимости десантных средств, сколько в их четкой организации. Высадив на берег солдат, офицеры, командовавшие десантными лодками, направляли их не обязательно к своему транспортному судну, а к тому, на котором в это время не производилась посадка. Об этом извещал специальный сигнальный флаг, поднятый на корабле. Когда первая линия завершала выгрузку, то десантные средства не забирались на борт, а продолжали работать на высадке второй и так далее линий. Таким образом, десант с каждой волной только увеличивал скорость. Вся координация осуществлялась с берега с помощью сигнальных флагов.{847}