Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

– Уйди, – отпихнула я Актаура. 

Не подействовало. Объятия не разжались. Актаур уселся, скрестив перед собой ноги,  и поднял меня на руках. Я затрепыхалась, пытаясь вырваться, но все, что мне было позволено – это оказаться прижатой спиной к его груди и усаженной поверх его ног. 

– Уйди, я сказала, – стремясь отодвинуться, снова дернулась я. 

– Нет. 

Я открыла рот, чтобы потребовать еще раз, раз уж он с первых двух не понял. Но даже звука произнести не смогла. Актаур просто зажал мне рот ладонью. 

– Не нужно говорить это в третий раз, – потребовал он. 

Еще он мне рот затыкать будет! Забыв о слезах, я вцепилась в костяшку его пальца, так удачно оказавшейся между зубов. 

Зря. Актаур только сильнее прижал к себе второй рукой, явно не собираясь отпускать. И никак не подал вида, что ему больно. 

И только когда во рту стало солоно от крови, разжала челюсти. Сплюнула кровь. 

– Женщина… ну чем я перед тобой так провинился, что ты готова скорее меня искалечить, чем позволить о тебе заботиться?

Он потряс рукой. Несколько капель соскользнули по ладони, но кровотечение закончилось, не начавшись. Прокушенная кожа набухла кровью, и загустела практически мгновенно. Какая быстрая свертываемость. 

Господи, о чем я только думаю! 

– Я не калека и не младенец, чтобы обо мне нужно было заботиться, – сказала я. 

– Вот только ты пошла в пустыню, одетая в два куска тряпки и металл вместо покрова, и не позаботившись взять воды. Хотя это обязанность женщины. 

– Ты отлично знаешь, что я не родилась в этой вашей пустыне и ваши обычаи мне неведомы. Чего ты ожидал? 

– Я уже и сам не знаю. Обычно женщины все-таки хоть немного интересуются обычаями семьи, в которую входят. А ты на все смотришь с раздражением, словно упавшая с небес богиня, которой приходится жить среди смертных. 

Вздохнув, он покачал головой, и его теплое дыхание прошлось по моей шее туда-сюда. Еще днем, чтобы Файсар не дергал меня за волосы, я скрутила их в пучок. Так что теперь от дыхания Актаура затрепетали только самые короткие, торчащие волоски. 

– Да еще и пытаешься свои собственные порядки устанавливать, – он прижал меня чуть плотнее, но тут же приотпустил. Кольца рук, впрочем, не разжал. – Вот зачем было так поступать с девушками? Ну отдала бы их в наложницы кому-нибудь, все было бы хорошо. Но главной женой, да еще сразу троим? Куда такое годится?

– А чем тебе не нравится? Ты сказал наказать так, чтобы неповадно было. Я наказала, – я передернула плечами от возмущения. – Они теперь совершенно точно не смогут ничего такого повторить. 

– Но трое мужчин сразу! У одной женщины! Как они теперь будут смотреть в лицо своим матерям? Они ведь даже развестись с ней не смогут! 

А, так его возмущает не то, как я обошлась с девушками. Его волнует только судьба мужчин. 

– И что? Заодно узнают, каково женщинам, когда их набирают гаремом по полсотни голов, а потом бросают на год. Да и с вашим деторождением, как мне кажется, лучше много мужей, чем много жен. Так они хоть от одного, да забеременеют. А остальные будут семью обеспечивать, ее с ребенком охранять… – я даже чуть мечтательно об этом заговорила. 

Актаур дернулся, но ему-то точно отстраняться было некуда – впереди я, позади стенка палатки. 

– Только не говори, что у вас там так и живут! – почти простонал он.

– Ну не совсем так, но бывает. Обычно один муж официальный. Зато с ним можно развестись, если не устраивает. И завести нового. 

– Варвары… Как так можно жить?

– Да уж получше вашего, – фыркнула я. – Дома меня по крайней мере никто силой замуж не тащил, и детей рожать по приказу не требовал. А вас, как я услышала, даже развестись нельзя?

Я повернулась лицом к Актауру. И выражение странного отчаяния пополам с отвращением было вполне приятной наградой за мои реплики. 

– Какой кошмар… 

Я похлопала его по груди, привлекая внимание.

– Нет, кошмар – это пятнадцать жен и полсотни наложниц. Которые сидят дома и наверня как ничем, кроме грызни между собой, не заняты, так? Да еще и пожизненно, пока более удачливые соперницы не отравят, а?

Похоже, это ему между ушей пролетает. Надо встряхнуть. 

– Зато представь себе, как было бы хорошо, если бы Ташиар и Дахар все-таки нашли в себе силы предложить мне брак как положено. Может, я бы даже согласилась… Все-таки бессмертный и глава целого культа… – не знаю, как ему, но мне казалось, что издевкой в моем голосе можно затопить небольшой город. – И ты, такой красивый… 

Мои излияния прервал резкий свет, пробившийся через щели в палатке. А затем долетел далекий раскат грома. 

Актаур встрепенулся, тоже посмотрел в ту сторону, откуда пришел звук. Вздохнул. Похоже, разговор перестал быть ему интересным. Мне, в сущности, тоже. 

Молния и гром повторились, но уже немного отдаляясь. 

– Гроза? – спросила я. – Ты говорил, что всего два раза у вас был дождь в пустыне. Сейчас будет третий?

– Нет, это что-то другое. – Актаур ссадил меня обратно на покрывало и выглянул наружу. 

Выругался. Задернул полог. 

Но я успела заметить нависающаю над палаткая огромную черную тень высоко в небе. Словно набухшая дождем грозовая туча. 

Актаур посмотрел на небо еще раз и вернулся назад. 

– Что там? – поинтересовалась я, когда меня опять устроили в кольце рук. 

– Стороной пошло, – мне кажется, или Актаур впервые мне лжет?

– Пусти, я хочу сама посмотреть, – попыталась вырваться я. 

– Нет. Не сейчас. 

– Ну почему? 

– Я сказал, нет. Здесь не твой мир, и ваши порядки тут не работают, женщина, – голос его даже стал как будто злее. 

– Я не просила призывать меня сюда. И совершенно не имею никакого желания оставаться здесь! – вспылила я в ответ. – В каком угодно качестве, хоть рабыней, хоть женой, хоть богиней. Я хочу домой! А ваши проблемы – последнее, что меня вообще волнует!