Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

– Господин! Вы только посмотрите! Что это там такое в Этта-эрбе?

***

Снаружи полыхало зарево рассвета. 

Вот только, и Актаур это знал, восток находился совсем в другой стороне.

– Начинайте сборы, – велел он своим людям. 

Когда Ольга вершила суд, он обходил караван. И в этот момент его накрыло всепоглощающее чувство опасности. В оазисе не было крупных хищников, а опасаться другого каравана не приходилось – на много дней пути вокруг не было никого. Кроме как в Этта-эрбе. 

Ольга вспыхнула ярким светилом в ночи, утверждая свой приказ. И почти сразу же в их сторону с самой линии горизонта двинулось черное облако. Актаур его скорее ощущал с помощью обостренного магией зрения, чем видел. И облако это, огромное и тяжелое, приближалось слишком быстро. 

Ориентируются на поиск магии, понял Актаур. А вокруг, как назло, ни одного даже самого мелкого источника магии, подобно тому, в котором они провели ночь вдвоем. Можно было бы расположиться около одного из них, маскируя яркую светимость Ольги естественным свечением природного источника. 

Поэтому у него не осталось других вариантов – и он, отодвинув с прохода Кану, забрался в палатку к жене. 

Чего он не ожидал, так это застать Ольгу тихо плачущей. Только плечи дрожали. И Актаур сгреб ее в объятия, начав выяснять, что так расстроило жену. И заодно – почему он так жестоко поступила с его людьми. Отдать троих в мужья служанкам, кошмар-то какой! И так не всякой женщине удается мужа найти, так у этих их будет сверх меры. 

Мужчины в пустыне гибли часто, но большая часть – еще даже не достигнув взрослого возраста. Ради получения способностей многие шли на самые разные ухищрения, и экстремальная проверка была одной их самых распространенных традиций. 

Зато и приз – магические способности, – был очень желанен. Человек со способностями обладал всеми правами в городе, мог свободно выбирать жен, мог поддерживать свой дом на должном уровне. Да просто – с помощью способностей можно было не думать о воде, а создавать ее для себя и других. Тогда как человеку без способностей в пустыню и не выйти – это сколько же придется брать с собой дополнительного груза. 

Женщины же путешествовали редко, в основном оставаясь дома, охраняя воду и возделывая небольшие искусственные сады. 

Но Ольга ничего об этом не знала – да и не хотела знать! Ее злые и обидные слова жалили, как осы. И Актауру приходилось прикладывать усилия, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью в ответ. Этого она точно не одобрит, а ему просто необходимо, чтобы она без лишних споров добралась хотя бы до пророчицы. 

Но если чувство опасности не подводит – это будет не так уж легко. И Актаур держал Ольгу в объятиях, закрывая ее свечение, блокируя его магически. И хорошо еще, она ничего этого не понимала и не ощущала. 

Зато было отлично заметно, как она млеет от его прикосновений. И эта женщина ему еще будет говорить, что ничего не хочет! Он же не слепой, все-таки! 

Черное облако, погромыхав немного в стороне от оазиса, разочарованно ушло к горизонту. А затем и вовсе исчезло, так и не пролившись дождем. 

И теперь на краю неба вставало две зари – одна, как положено, на востоке. Вторая же горела над Этта-эрбе. 

Идти туда внезапно совершенно расхотелось. Но выбора тоже не было – там дом, мать, Цадик и пророчица. 

– Кана! – позвал он. – Где покров? Должен быть еще один. Найди, и живо! 

– Кана! – донеслось из палатки. – Иди сюда! 

Служанка  поклонилась ему, принимая приказ, и тут же нырнула за плотные занавеси палатки Ольги. 

– Кана, эти тряпки уже насквозь пропитались потом. Мне нужна новая одежда! – потребовала Ольга. – Найди мне что-нибудь! И еще мне нужна иголка с ниткой. Ведь не может же быть так, что у тебя их нет?

Дальше Актаур уже не слушал, а отправился обходить поднимающийся лагерь. Сегодня они выйдут гораздо раньше, чтобы успеть до заката дойти до города. 

Перед восходом, когда уже достаточно рассветлело, Этта-Эрбе уже не выглядел новой зарей. Скорее горящим вулканом в горной цепи. И над ним висело огромное грозовое облако, непрерывно бьющее молниями вниз, в одну и ту же точку. 

– Господин, покров, – Кана отдала ему найденную ткань. Черный шелк скользил в пальцах, и Актаур тут же насытил силой вплетеные в нити заклятья. 

– Хади, – позвал он. 

Верблюд поднялся и подошел, остановившись рядом с палаткой Ольги. По команде опустился, дал закрепить на себе паланкин. 

– Хади, не расплескай воды, помнишь? Не расплескай. Сегодня мы будем идти быстро, но ты все равно должен идти правильно. Понял? Не расплескай воды.

Когда Актаур учил Хади носить паланкин, он часто ставил ему вместо седока стакан воды. И верблюд знал, что если его шкура намокнет, то лакомства ему не дадут. Он быстро научился ходить так, чтобы седока не качало из стороны в сторону. Но напомнить животному команду, слегка подкрепив магией, совсем не мешало. 

Приготовления были уже почти закончены. Осталось только пересадить Ольгу из палатки в паланкин, и можно выступать. Но без покрова в этот раз выпускать ее наружу опасно. Актаур и так, как смог, затемнил палатку в магическом фоне, но едва Ольга выйдет, ее сияние сразу станет заметно. 

Актаур заглянул в палатку. Ольга сидела, уже одетая по-походному, и быстрыми движениями сшивала два куска черной ткани – те самые обрезки покрова. Ее глаза слегка светились белым, и приглядевшись к ее работе, Актаур понял, что она починила не только ткань, но и каким-то образом умудрилась восстановить вплетенное заклятье. 

– Драгоценнейшая, так ты умеешь шить! – восхитился он. – А я уж думал ты можешь только резать, кромсать и колоть. 

Закончив последний стежок, Ольга откусила кончик нитки и только после этого ответила.

– Кое-что я все-таки умею, спасибо. 

– Эй, эй, я вовсе это имел в виду! Просто я нашел еще один покров. Наденешь?