Связанные кровью - Пэт Ходжилл

Джейм отметила, что Тернослив не слишком преуспевала на занятии. Теперь кадет, задыхаясь, прислонилась к стенке, локоны её черных волос свисали на уши и глаза, а массивные плечи бессильно поникли.

— Знаешь, тут есть одна хитрость, — сказала ей Джейм. — Тебе нужно представить, что твои пальцы удлинились по меньшей мере на фут перед тобой, и быть внимательной с тем, где находятся шпоры. Ты должна думать и о том, что перед тобой, и о том, что сзади. Слушай: Шиповник втихаря даёт уроки владения рукокосой, и ты вполне можешь присоединиться.

Тернослив, вероятно, прекрасно это знала; это не было секретом. Однако, Вант выказывал такое отвращение ко всему, связанному с Южанкой, что его команда никогда не принимала в них участие.

Джейм не сказала ей, что кроме того, Шиповник наконец-то взялась учить её котифирскому уличному бою, чему-то, что Тентир, с его благоговением перед традициями, никогда бы ни одобрил. Однако, по её мнению, это работало, работало. Она лишилась зуба, чтобы узнать это.

Второе утреннее занятие было не уроком, а скорее одной из дюжины рутинных бытовых обязанностей, необходимых для поддержания нормального функционирования казарм.

После быстрого рейса в свои помещения, чтобы собрать еженедельные мешки с грязным бельём и прихватить свой последний набор чистой одежды, они вернулись в Старый Тентир и спустились в зал тлеющего железного дерева[48], расположенный под подземными конюшнями.

В Тентире было пятнадцать вертикально стоящих стволов железного дерева. Семь из них были основными, они вздымались вверх на пятьдесят футов от кирпичного пола, уходя под самый потолок из железного дерева. Из трещин в коре сочился тусклый оранжевый свет, отбрасываемый пылающим внутри стволов огнём, и исходили волны жара, заставляющие воздух дрожать. Шесть были ещё слишком зелены, чтобы нормально гореть, и должны были уйти годы, прежде чем они разгорятся как следует. Два последних и старейших относились ко временам основания замка, когда он всё ещё принадлежал гиганту Центральных Земель, королевству Башти. Нынче они обратились в груды раскалённых угольков, тлеющих внутри своих глубоких огневых ям.

Одна из них была облицована камнем, а в её глубине по-прежнему мерцали древесные угли, порой проглядывающие сквозь кипящую воду, оставшуюся от предыдущего отряда, получившего наряд на стирку. Вздувались и взрывались мыльные пузыри, отражая горящее и сверху, и снизу, пламя. Группа кадетов с вёдрами выстроилась в цепочку к колодцу в углу, чтобы слегка охладить воду и долить её до нужного уровня. Затем в неё добавили ещё мыла и вывалили содержимое мешков.

Джейм пошла убедиться, что их запасная одежда надёжно укрыта от наступающего ливня. Когда она вернулась обратно, её десятка дразнила Тернослив. Похоже на то, что за всё время пребывания в своей должности Вант ни разу не назначал своей собственной десятке данный тип наряда.

— Мы всегда бросаем туда сначала самого грязного, — сказал Дар. — Ну давай, Тернослив. Тебе это понравится.

И прежде чем Джейм успела их остановить, они столкнули кадетку в котёл, полностью одетую.

Ох, ради бога, подумала она, сбросила одежду и нырнула.

Вода была достаточно горячей, чтобы у неё почти перехватило дыхание. И она становилась всё горячее, по мере того как негасимые подводные угольки делали своё дело. Тернослив запуталась в мокрой массе грязного белья и дико молотила руками и ногами. Джейм словила от неё удар в челюсть, который мог бы оказаться довольно серьёзным, не будь он нанесён под водой и со штаниной чьих-то брюк, обернувшейся вокруг руки кадета. Каким-то образом она подтащила Тернослив к краю ямы, в который та судорожно вцепилась, задыхаясь и отплевываясь. Над ней и за ней воздух и воду заполнили ныряющие кадеты, голые, за исключением своих чёрных, опознавательных шарфов, и радостно улюлюкающие.

— Да, вот так мы и занимается стиркой, — заверила она Тернослив. — Летом здесь бывает чересчур жарко, чтобы чувствовать себя комфортно, но с наступлением осени, тут становится… что-то не так?

— Я-я не умею плавать.

— Ох. Ну, как и Шиповник.

Она указала на свою Пятёрку, которая, пусть и голая, стояла на краю ямы, пристально наблюдая за скачущими кадетами, на случай, если кто-нибудь из них попадёт в беду и застрянет среди цепляющихся вихрей одежды.

— В последний раз, когда я попыталась её утопить, она погрузилась на дно, а затем вышла по нему на берег. Всё верно, Пятёрка?

Говоря это, Джейм припомнила все обстоятельства того момента: баркас Калдана раскачивается на вершине водопада, она на корме, Шиповник на носу. Они обе приказывали друг другу соскочить с лодки в безопасное место, но от отчаянья она применила к Шиповник слова власти, чтобы пересилить её волю: ИДИ СЮДА.

Ни с одним кендаром нельзя обращаться столь жестоко, пусть даже она пыталась спасти Южанке жизнь. Простила ли ей Шиповник то, что она поступила ничуть не лучше её бывшего хозяина Каинрона?

Шиповник послала ей короткий, непроницаемый взгляд.

— Всё верно, Десятка.

Джейм выпустила дыхание долгим вздохом. Она была прощена, по крайней мере, хотя бы чуть-чуть. — Уцепись за край и пинайся ногами, — сказала она Тернослив.

Тернослив перекинула руки через кромку ямы и ухватилась за камни, чихая и пуская из носа мыльные пузыри. — Всё в порядке, Лордан.

С этим, Джейм присоединилась к остальным кадетам, которые резвились среди крутящихся рубашек, штанов и нижнего белья. Вокруг неё вовсю звучали радостные крики и возгласы.

— Тут адский[49] жар! Моя кожа сварилась!

— Тогда вылезай из котла, балда.

— Аучь! Осторожней с камнями.

— Десятка, Мята продолжает меня окунать.

— Тогда мокни её сам.

По мере того, как жар нарастал, кадеты один за другим выскакивали из воды, и помогали вылавливать теперь уже чистую одежду. После этого её нужно было сначала прополоскать (как и мыльных кадетов), а потом развесить для просушки на шнуры, натянутые высоко над второй огневой ямой. Последний сегодняшний наряд Норф должен был снять её и рассортировать. Так прошёл ещё один день казарм Норф.

Между тем, выбравшись наружу и растерев покрывшуюся мурашками кожу, кадеты переоделись в свой последний сухой костюм и вернулись в казармы как раз ко времени ленча.

Первое занятие второй половины дня тоже проходило в Старом Тентире, во внешней комнате на третьем этаже, выходящей окнами на внутренний квадрат. Джейм узнала в ней то самое место, где Коррудин проводил свой злополучный урок по сопротивлению неправомерным приказам хайборнов.