Однажды в Америке - Хэрри Грей

— Подавай сразу, как только все будет готово.

Через двадцать минут два официанта вкатили в номер накрытый столик. Весь остаток вечера мы соблюдали приличия и провели время за милой болтовней. Когда она собралась и подошла к двери, я открыл сумочку и засунул туда пятьдесят долларов. Она улыбнулась и, сделав реверанс, сказала:

— Благодарю вас, добрый сэр.

Уже в открытых дверях она остановилась и обернулась ко мне. Мы нежно взглянули друг на друга, и она бросилась в мои объятия. Я закрыл дверь, поднял ее на руки, отнес в спальню и выключил свет.

В половине пятого утра я встал, принял душ и оделся. Я уже собрался уходить, когда она открыла глаза. Увидев меня, она улыбнулась и, протянув ко мне руки, позвала:

— Милашка!

Я наклонился и поцеловал ее. Она еще несколько мгновений удерживала меня, а затем прошептала:

— Я люблю тебя, Милашка.

Еще ни одна женщина не говорила мне этого так просто и буднично, без какой-либо ненужной наигранности. Я сел на край кровати и погладил ее руку. Затем мы просто молчали и долго смотрели друг на друга. Черные волосы обрамляли ее немного бледное лицо. Ее тушь, румяна и губная помада почти стерлись и слегка размылись. Она улыбнулась и повторила:

— Милашка, я тебя люблю.

— Хочешь быть моей постоянной девушкой? — спросил я.

— Да, хочу, — ответила она.

— Хочешь жить здесь вместе со мной? — спросил я.

— Да, хочу, — сказала она. Я достал свой ключ и вложил в ее руку.

— Хорошо. После того как отдохнешь, привози свои вещи и устраивайся здесь. Я предупрежу регистратуру.

Она кивнула и сказала:

— Хорошо. Поцелуй меня.

Я поцеловали направился к двери.

— Я не знаю о тебе ничего, даже как тебя зовут, но я люблю тебя, Милашка, — произнесла она. Я остановился, уже взявшись за дверную ручку.

— А я знаю про тебя совершенно все.

— Правда? — удивленно спросила она. — А что ты знаешь про меня?

— Тебя зовут Ева Мак-Клэйн, ты очень славная, и я тебя люблю.

Я шагнул за дверь.

— Милашка, я люблю тебя… люблю тебя, — провожал меня ее шепот.

Глава 35

Я подкрепился в закусочной-автомате, поймал такси и доехал до Деланси-стрит. Друзья ждали меня в «кадиллаке» у входа в салун Толстого Мои. Рядом с Максом на сиденье лежал сверток.

— Виски с начинкой? — спросил я.

— Да. Две бутылки и дюжина стаканов.

— Ну что, можно трогать? — поинтересовался Косой.

— Давай поехали, — ответил Макс.

Мы оставили машину в гараже недалеко от Бродвея и пешком добрались до детективного агентства Зеспуса. Было начало седьмого. К нашему удивлению, агентство было уже открыто. За столом в приемной белобрысый малый читал какую-то газету. Макс вежливо произнес:

— У нас назначена встреча с мистером Зеспусом.

— Что-то вы, ребята, рановато. Он еще не скоро появится. — Белобрысый обвел нас взглядом и добавил: — Ищете работу?

Макс улыбнулся:

— Да, блондинчик, это то, что нам необходимо.

— Не надо называть меня блондинчиком, — раздраженно произнес парень. — У вас есть какой-нибудь опыт детективной работы по срыву забастовок? И вообще хоть какой-нибудь детективной работы?

— Конечно, блондинчик, — небрежно ответил Макс. — Мы только что окончили заочные курсы «Как стать детективом», состоящие из одного урока пониженной трудности. — Молотя эту белиберду, Макс обогнул стол и приблизился к белобрысому. — И знаешь, чему мы научились, блондинчик? — С этими словами Макс схватил испуганного юнца со спины, обхватив одной рукой вокруг талии и другой зажав рот. Он поднял его в воздух и, оттащив во внутреннее помещение, швырнул на пол. — Мы научились тому, что работу надо начинать с руководящих постов. Так что это заведение переходит в наши руки. Ладно, блондинчик? Ты не против? — вежливо закончил свою речь Макс.

— Что за дела? — зло ощерился белобрысый и, поднявшись с пола, бросился к выходу.

Макс достал его левой по челюсти, и белобрысый, отлетев к стене, сполз по ней на пол. Он был выключен так же надежно, как солнце за окном. Мы оставили его Там, где он лежал, и осмотрели все агентство. Оно состояло из трех комнат. Большая приемная была меблирована несколькими стульями, стоящими вдоль стен скамьями и столом, за которым мы застали белобрысого. Сразу за приемной располагались две комнаты средних размеров. Из одной в другую можно было попасть через дверь, не выходя в приемную. В одной из этих комнат находился большой стенной шкаф со сломанной пишущей машинкой. К другой примыкала тесная уборная.

— Упакуй блондинчика и убери его с глаз, — сказал Макс, обращаясь к Косому.

— Но ведь нечем, Макс, — растерянно завертел головой Косой.

— Ай-яй-яй… — произнес Макс с видом учителя. — Косой, детка, ты совершенно лишен инициативы. Свяжи руки урода его галстуком. Сними с урода рубашку. Разорви рубашку урода на части и сделай уроду кляп. — Макс с самодовольной улыбкой посмотрел на нас. — Ну что, Косой, правда ведь, все очень просто?

Косой весело приступил к работе. Когда он закончил, мы с ним подхватили белобрысого и посадили его в стенной шкаф рядом с пишущей машинкой. Макс расположился за столом в одной из комнат. Он распаковал сверток, приготовленный Толстым Мои, и аккуратно выставил на край стола дюжину стаканов и две бутылки с заправленным снотворным виски. Затем он сложил ноги на выдвинутый ящик стола, закурил сигару и, широко улыбнувшись, произнес:

— Вот видите, сегодня мы являемся частными детективами. Так что ты, Косой, будешь теперь секретарем в приемной. Будешь сидеть там за столом. Хотя, конечно, жаль, что ты не так красив, как блондинчик.

— Блондиночка, с которой я провел эту ночь, считает, что я очень красив! — ответил Косой, направляясь к дверям. — Кстати, а что я должен говорить, если кто-нибудь появится?

— Что, по-твоему, говорят все секретари в приемных? Вели подождать — у босса идет совещание. Я прав, Башка?

— Прав. Именно так и отвечают секретари в приемных.

— А потом? — спросил Косой.

— Что потом? — Макс всплеснул руками в шутливом отчаянии.

— Импровизируй на ходу. Говори хоть что-нибудь.

— Тьфу, на фиг! — проворчал Косой и удалился. Около семи мы услышали, как кто-то вошел в приемную. Через некоторое время до нас донесся громкий голос человека, выговаривающего Косому:

— Что ты тут бормочешь насчет того, что Лаки уволен? Я управляющий делами агентства. Кто его мог уволить? Сам старик не мог этого сделать. Вчера вечером я отвозил Зеспуса домой, и он мне не говорил ничего такого.

Макс встал со своего места и направился к дверям. Мы с Простаком двинулись следом. В приемной с Косым ругался крупный плотный человек. Он с удивлением посмотрел на нас.

— Пожалуйста, потише, — произнес Макс. — Это деловой офис.

— А вы кто такие? — растерянно спросил человек.

— Проходи, проходи. Мы сейчас все объясним, — сказал я, держа открытой дверь.

— А что, Лаки там? — совсем растерялся человек. — Этот парень, — продолжил он, кивнув на Косого, — сказал, что Лаки уволен.

Макс улыбнулся и ответил, ткнув себе за спину оттопыренным большим пальцем.

— Да, он там.

— Где? — спросил управляющий, заглядывая в дверь. — Я его не вижу.

— Не стесняйся, — произнес Простак и подпихнул его. Человек сунул правую руку себе под мышку и застыл в этой позе: я пропорол лезвием своего пружинного ножа его пиджак, и острие уткнулось ему в пупок.

— Опусти руку, урод, или я выпущу тебе кишки! — приказал я. Простак извлек из его наплечной кобуры револьвер сорок пятого калибра. Макс открыл двери стенного шкафа. Надежно упакованный белобрысый Лаки сидел на дне шкафа и таращил на нас глаза. Макс обратился к управляющему:

— Ты присоединишься к блондинчику добровольно? Или ты хочешь, чтобы мы вначале вправили тебе мозги?

Управляющий растерянно закрутил головой.

— Снимай рубашку, — приказал Макс. Управляющий замешкался, но, посмотрев на наши суровые лица, быстро снял пиддеак, галстук и рубашку. Галстуком Макс связал ему руки. Когда я начал рвать его рубаху, чтобы сделать кляп, управляющий тонко взвизгнул.

— Эй, это очень хорошая рубашка!

— Ну что такое рубаха в отношениях между друзьями? — философски заметил я. Заткнув парню рот, я поместил его рядом с белобрысым и закрыл двери. Минут через десять в комнату зашел Косой.

— Там у меня пара олухов, — объявил он. — Они хотят знать, в какое здание им сегодня отправляться.

Макс вручил Косому бутылку виски и два стакана.

— Держи. Предложи им пропустить по паре стаканчиков. Скажи, что у тебя родился сын и ты обмываешь событие.

— Эй, Косой, — добавил я ему вдогонку. — Только сам не пей. Не забывай, что там снотворное.

— Не беспокойся. Я им скажу, что у меня язвы по всему желудку.

Через закрытую дверь до нас донеслось: «За здоровье!» Минуту спустя мы вновь услышали: «За здоровье!» Затем наступила тишина. В комнату зашел улыбающийся Косой.