Шри Ауробиндо. О себе - Шри Ауробиндо

Стихотворение Х., написанное им в форме лагху-гуру[216] , великолепно. Но, возможно, Y. скажет, что это чисто бенгальский ритм, что, насколько я понимаю, означает у нее, что стихотворение на бенгальском читается так легко и хорошо, как будто и не было написано необычным метром. Насколько я понимаю, это и есть главная цель новых размеров или метрического строя; именно этого я и пытаюсь добиться в поисках размера на английском.

Вопрос: Роберт Бриджес[217] открыл так называемый «свободный александрийский стих». Ласцелл Эберкромби[218] так объясняет его сущность: «Новизна его состоит в том, что основой метра становится определенное количество слогов, но только ударных, которые при произнесении легко сливаются или сочетаются с последующими неударными, слабыми, слогами. В строке 12 ударных, сильных, слогов, которые в различных сочетаниях могут стоять в строке в разных местах внутри ударной схемы. Таким образом получается чисто акцентный размер, что соответствует природе английского языка, однако это новый строй, где достигается новый уровень свободы». Что вы думаете об этом размере?

Ответ: Не понимаю, почему это называется акцентным размером, разве что в том смысле, что всякий английский размер акцентный, будь он прозаический или стихотворный. Обычно под акцентным стихом понимают стих с фиксированным количеством интервалов в строке, а здесь их может быть сколько угодно и в каком угодно месте, как бы в прозе, разбитой на строки. Единственный организующий признак – количество «сильных» слогов. В результате получается некая разновидность свободного стиха с четко выраженной нерегулярной регулярности длины строки.

Вопрос: Я начал писать «Парвати» в катренах белым стихом. Вот первые пять из них. Если, по вашему мнению, ее вообще имеет смысл продолжать, то, при условии, что последнюю строфу можно принять по существу. Не кажется ли она вам монотонной?

Men dreamed of her strange hair and saw it fallA cataract of nectar through their sleep,Crushing the soul with sweetness – and they woke-a-dread,In all their limbs a speechless heaven of pain!

Her voice reached to Creation’s highest peak,And though a music most delicate its raptureSwept through the seven worlds and found the godsHelpless like flames swaying in a huge wind!

A terror beautiful were those dark eddies,Her fathomless vague-glimmering pure eyes,Wherein the spirits that rashly plunged their loveWhirled through a lifetime of bewildered bliss!

But all in vain her voice and gaze and hairBefore the snowy calm immutableOf Shiva’s meditation, a frozen fireOf omnipotence alone with its self-splendour!

Like an immortal death his far face glowed —Inaudible disclosure of some whiteEternity of unperturbed dream-vastBehind the colour and passion of time’s heart-beat!

Мужчины видели во сне ее необычные волосы, как они падаютВодопадом нектара в их снах,Сокрушая прелестью душу – они просыпались от страха,Во всех своих членах чувствуя море невыразимой боли!

Ее голос вознесся до высших пиков Творенья,И, хоть был музыкой нежнейшей, восторг егоПронесся через семь миров и застал боговБеспомощными, как могучий ветер – языки огня!

До ужаса прекрасными были эти темные омуты,Ее бездонные, огромные, блестящие глаза,Где все духи, знавшие любовь,Рвались сквозь жизнь ошеломляющего блаженства!

Но были напрасны этот голос, взгляд и волосыПеред снежным и нетронутым безмолвиемМедитации Шивы, перед огнем замёрзшимВсемогущества его и одинокого величия!

Как смерть бессмертная, его далекий лик сияет —Неслышимое раскрытие белой ВечностиНевозмутимого, как сон,безбрежного пространства,Какое есть за пределами красок и страстимгновенного удара сердца Времени!

Ответ: Вы, кажется, хотели справиться с белым стихом, создав себе максимально трудные условия. Вас не удовлетворил просто белый стих, где размер строится на единстве строки (я имею в виду строку как четкое организационное целое) в противовес свободному течению разных ритмических групп, вы пытаетесь здесь соединить свободное течение с организованной строкой и – более того – организуете строки в катрены. Я тоже пробовал писать белым стихом катренами: и меня, когда я попытался писать с построчно организованным белым стихом в более крупной форме, в «Савитри», невольно потянуло к четверостишиям. Но, хотя очень тщательно выстраивал композицию, я обнаружил, что это ведет к жесткому однообразию, и вынужден был отойти к вариативному построению – к чередованию: одна строка, две строки, три строки, четыре строки или еще более длинный кусок (по сути, целый отрывок); иначе у меня всё развалилось бы.

Если вы пытаетесь писать нерифмованными катренами, нужно избегать, как губительного яда, однообразия ритма – однообразный ритм немедленно создает ощущение чего-то недостающего и вызывает побуждение искать отсутствующие рифмы. Последняя строчка в каждой строфе должна быть особенно выразительной, стоять в сильной позиции так, чтобы не было каденции[219] . И во-вторых, тут должно быть очень тщательное построение. Примером может служить соединение скульптуры с архитектурой – катрен должен состоять из организованных строк, сам при этом являясь идеально выстроенным единым целым. Вашим строфам не хватает именно этих качеств, и потому из-за слабости ритма проигрывает и поэтическое содержание. Одна заключительная строчка – в четвертом катрене – вовсе никуда не годится; одного этого женского окончания достаточно, чтобы загубить весь стих. Можно использовать женские окончания, но не в концовке катрена, иначе весь он кажется ритмически незаконченным. Остальные хороши, хотя теряют в силе оттого, что вы их сделали смысловым продолжением предыдущих фраз. Иногда это можно себе позволить, но только лишь при условии, что в них тем не менее есть законченность и сила. Вы же попытались объединить плавность лирического катрена и выразительность построчно организованного белого стиха. Думаю, это возможно, но тут у вас каждая отдельная строка нарушает плавность и, наоборот, плавность катрена снижает выразительность строки.

Вот мой вариант:

Men dreamed of her strange hair; they saw it fallA cataract of nectar through their sleep,Crushing the soul with sweetness; they woke from dread,With all their limbs a speechless heaven of pain!

Her voice soared to Creation’s highest peak,And that most delicate music with its raptureSweeping through seven worlds found out the godsHelpless like flames swaying in a huge wind!

A beautiful terror were those dark conscious eddies,Her pure vague-glimmering and fathomless eyes;Therein the spirits that rashly plunged their loveFell whirled through lifetimes of bewildering bliss!

But all in vain, her voice and gaze and hairBefore the snow-pale and immutable calmOf Shiva’s meditation, a frozen fireOf lone omnipotence locked in self-light!

His far face glowed like an immortal death:The inaudible disclosure of some whiteEternity, some unperturbed dream-vast,It slew the colour and passion of time’s heart-beat!

Я сделал главным образом лишь небольшие поправки, но только чтобы восстановить те элементы, какие мне показались недостающими. Я отметил места, где причины поправок продиктованы чем-то другим[220] ; остальное вызвано двумя соображениями – ритмической целесообразностью и структурой катрена. В первой строфе на нее работают две цезуры в середине строки, а также то, что каждое придаточное предложение подхватывает смысл главного, увеличивая его амплитуду и завершаясь в сильной концовке. Во второй и четвертой строфе я попытался добиться непрерывности течения катрена, но так чтобы избежать монотонности, для чего изменил структуру. Третье четверостишие состоит из двух нерифмованных двустиший, по смыслу дополняющих друг друга; пятое представляет собой одну длинную фразу, состоящую из трех смысловых групп и с кульминацией в заключительной строке. Всё в целом, вероятно, не настолько совершенно, насколько хотелось бы, однако такова характерная особенность наглядных примеров – показать принцип, как можно было бы выстроить нерифмованные катрены; я основывался на правиле полной построчной организации строки и архитектурной выстроенности катрена: существуют и другие, но, на мой взгляд, они сложнее технически.

Я едва не привел в пример для иллюстрации своей мысли цитаты из «Савитри», но избежал соблазна, остановленный нахмурившимся ликом Времени – этого достаточно.

P. S. У меня нет возражений относительно пары: «свет» и «белый»[221] в конечных позициях в двух последних катренах, поскольку каждый из катренов – отдельное, законченное целое, потому я их не трогал; разумеется, если бы стих был длиннее, то возражения могли бы возникнуть.