Зарождение мистического пламени (ЛП) - Бейли Кристин

С облегчением заметив знакомые лица, я сосредоточилась на них, когда сутулый мужчина с тонкими седыми волосами и измождённым лицом, вытянувшимся с возрастом, встал за большую трибуну внизу зала. Его кустистые брови дёрнулись, когда он стукнул металлической палкой по колоколу странной формы.

Люди замолчали.

Когда он заговорил, его голос прозвучал тонко и пронзительно. Мне приходилось прикладывать усилия, чтобы расслышать его, пока он не подошёл ближе к хитроумному устройству на трибуне. Неожиданно его голос заполнил зал, доносясь со всех сторон и звуча гораздо громче, чем мог говорить один человек.

— Итак, решено. Нам больше не следует закрывать глаза на совместные эксперименты без одобрения совета. Кроме того, самовольное изобретение любого устройства, имеющего цель или функцию, выходящую за рамки того, что было ранее одобрено советом, должно быть запрещено, — объявил он.

Поднялся худой мужчина. У него была элегантная борода и русые волосы, зачёсанные назад. Это наделяло его аурой лёгкого превосходства, которое соответствовало холодному выражению его лица.

— Я вынужден вновь протестовать. Такие действия, предпринятые из страха, значительно уменьшат потенциал инноваций нашего Ордена.

— Если идея стоящая, то её значимость будет определяться советом, — сказал мужчина на трибуне. — Голосование проведено, проблема решена. А теперь, если мы договорились о том, что следующее одобренное Развлечение будет автоматическим балом, мы могли бы начать дискуссию. Все за автоматический бал, чтобы торжественно отметить возрождение нашего Ордена?

Помещение взорвалось дружным «Да».

— Возражения против?

Ответа не было. Лидер снова ударил в колокол.

— Да будет так. Антон и Владимир составят команды. Теперь открыто обсуждение по новым делам.

В тот момент я пыталась не ёрзать на своём месте. Я видела Уилла, который выглядел как всегда мужественно, но могла сказать, что он тоже нервничает. Он вцепился руками в свой стул и не поднимал взгляд, пока пять разных мужчин вставали, чтобы выдвинуть своих сыновей на обучение. Как будто это было ожидаемой формальностью, кто-то другой сразу же вставал, чтобы поддержать выдвижение, и мужчина получал место.

Наконец, поднялся Оливер. Моя гордость за Уилла смешалась с опасением, когда Оливер звонким голосом объявил:

— Я хотел бы предложить в кандидаты на обучение своего человека, члена Гильдии Уильяма МакДональда. Он уже доказал свою верность и ценность во время сурового испытания этой весной и будет чтить Орден. Поддержит ли его кто-то?

В комнате раздались приглушенные голоса. Я затаила дыхание, крепче сжимая руками холодный металлический каркас на коленях. Я вдруг вспомнила, что куб у меня на коленях — это бомба, и вздрогнула. Я погладила её как собаку и поняла, что окончательно выжила из ума.

Кто-то должен поддержать выдвижение Уилла. Все рухнет, если этого никто не сделает.

Голоса уступили неловкому молчанию.

Наконец, поднялся другой мужчина — большой, дородный человек с небритым лицом и косматыми черными волосами, которые он, похоже, отрастил по небрежности, а не намеренно. Он был одет в красно-синий килт и чёрный шотландский берет с белой розой, набекрень лежавший на его густых волосах.

— МакДональд, да?

Уилл поднял на него взгляд. Казалось, они оценивали друг друга.

— Он кажется крепким молодым парнем. Я бы хотел предложить ему место на Литейном заводе, — шотландец продолжал стоять. Несколько пожилых мужчин кивнули, как будто это разумное предложение. Но это совсем не разумно. Уилл не бывал в Шотландии с шести лет! Ему там не место.

Моё сердце гулко заколотилось, и я почувствовала, как к лицу приливает жар. Литейный завод был плавильной фабрикой и кузницей для всего Ордена. Каждая часть, каждая шестерёнка, необходимая Развлекателям для их изобретений, выпускалась Литейным заводом. Его переполняла орда полудиких потомков бывших якобитов, которые после поражения при Каллодене нуждались в работе вместо гонений. В обмен на сохранение их тайны Развлекатели дали шотландцам возможность сохранить свои кланы и носить плед, и так родилось странное, но эффективное партнёрство.

Во всех остальных отношениях идея Литейного завода показалась мне изумительной, но завод находился в Шотландском нагорье. Если никто другой не поддержит обучение в Ордене, Уилл уедет из Лондона. Что станет с нами? Он не мог уехать. Не сейчас. Мы так близки к тому, чтобы создать совместное будущее.

Неправильно, что каждая моя мечта и надежда окажется разбитой вдребезги из-за этих чёртовых англичан, которые услышали фамилию МакДональд и решили поставить ещё одного проклятого шотландца на место на Литейном заводе вместо того, чтобы сделать его равным себе здесь, в Лондоне.

Я закрыла глаза и горячо помолилась, чтобы кто-то ещё, ну хоть кто-нибудь увидел потенциал Уилла. Я хотела встать и запротестовать от имени Уилла. Черт подери, я хотела, чтобы Уилл поднялся и запротестовал от своего имени. На кону стояло наше будущее. Я открыла глаза и посмотрела на мужчин, но никто больше не желал вставать.

— Я поддержу его, — поднялся рыжеволосый мужчина. Он был немногим старше Оливера. Моя голова закружилась от облегчения, когда я увидела, как мужчина дружески кивнул Оливеру.

— Тогда решено. У всех будущих новичков есть три дня, чтобы отметиться в Академии. У кого-нибудь ещё есть вопросы, требующие обсуждения?

Я ждала, что Оливер заговорит, но он что-то говорил Уиллу. Мужчина на трибуне поднял свою палку, и я запаниковала. Я встала на ноги.

— У меня есть, — сказала я. Каким-то образом мой голос пронёсся по всему помещению.

В комнате воцарилась тишина, и сотни глаз уставились на меня.

Оливер в шоке посмотрел на меня, затем быстро вскочил на ноги.

— Позвольте мне представить мисс Маргарет Уитлок. Она пожелала обратиться к Ордену по поводу исчезновения её дедушки Генри.

Я подняла подбородок и стала спускаться по ступеням, пока не очутилась на полу аудитории, менее чем в тридцати футах от трибуны.

Лысый пожилой мужчина со слишком большими ушами встал на ноги, его лицо покрылось красными пятнами.

— Это совершенно неподобающе! — взревел он, и его обвисшие щеки затрепыхались. — Какое у маленькой девочки может быть дело, стоящее того, чтобы отбросить почти триста лет достоинства и традиций? Если её что-то беспокоит, она должна сообщить об этом твоей матери, Оливер, или любой другой матроне Общества. Ей здесь не место.

Я крепче сжала бомбу, застыв и силой заставив себя посмотреть прямо на трибуну. Я не стану обращать на него внимание. Я боялась, что если посмотрю на него, то моё унижение и ярость пересилят здравый смысл, и я скажу что-нибудь, что его обвисшие уши не скоро забудут.

— А теперь послушайте! — выкрикнул Оливер. — Мисс Уитлок — последняя из родов Уитлоков и Райхлин, и из уважения к тому, что её семья сделала для Ордена, нам следует разрешить ей высказаться.

Голоса нарастали подобно огромной морской волне, хотя я слышала с задних рядов выкрики «Верно! Верно!»

Я шла вперёд, чувствуя себя, как солдат под обстрелом. Держа высоко голову, я старалась сохранять спокойное выражение лица, несмотря на то, что все внутри меня пребывало в панике. Бомба в моих руках казалась тяжёлой и неловкой, но я дошла до трибуны.

Глава собрания насмешливо уставился на меня, пока я ставила бомбу на трибуну. Стук корпуса, ударившегося о трибуну, эхом разнёсся через машину, проецирующую голоса.

Развлекатели притихли.

— Это бомба, — заявила я, говоря как можно громче и отчётливее и смотря при этом в глаза главе Ордена. — А ещё это уже второе покушение на мою жизнь, — я повернулась лицом к ошеломлённому собранию. — У меня также есть доказательства, что мой дедушка до сих пор жив. Тот факт, что он не вернулся, вынуждает меня считать, что ему грозит какая-то опасность. Если кто-то знает, куда он мог отправиться, кому он мог довериться, или же кому-то известна личность того, кто хотел причинить ему вред, я была бы очень благодарна за возможность поговорить с вами.