Зарождение мистического пламени (ЛП) - Бейли Кристин

Он тяжело выдохнул.

— Ты никогда не слушаешь. Я больше не буду жить в ожидании милости от других. Не на благотворительности и не на жалости. Мне нужно найти собственный путь. Мой собственный путь, — он отвёл взгляд, и его голос сделался мягким, но не менее решительным. — Я не могу сделать это здесь.

Все слова, кружившие в моей голове, меркли, за исключением одного. «Нет». Снова и снова это слово отдавалось эхом в моей голове, принося с собой душераздирающую боль. Она зародилась в сердце, но затем окатила всю меня безжалостными волнами. Боль была настолько резкой, что я ощутила тошноту. Слова, которые он не озвучил, повисли между нами.

«Я не смогу сделать это с тобой».

Я боролась со слезами, а горло сдавило от слов.

— Разве ты меня больше не любишь?

Уилл посмотрел обратно на меня, и невозмутимая маска на его лице треснула. Он выглядел таким же убитым горем и потрясённым, какой чувствовала себя я. Мне пришлось отвести взгляд, когда он приблизился и взял мою руку в свою. Он поцеловал тыльную сторону так, как делал это всегда.

Мои пальцы неожиданно сделались такими холодными. Его тёплое дыхание дрожало, лаская мою кожу. Одна из его горячих слез упала на тыльную сторону моей руки и медленно скатилась по моей коже, прежде чем упасть на землю.

— Я люблю тебя всей своей сущностью, — он сглотнул, затем прижал мою руку к своему сердцу. — Я просто хочу заслуживать тебя.

— Ты заслуживаешь, — я чувствовала, что по моим слезам тоже покатились слезы.

Он посмотрел мне в глаза, и боль отступила, схлынула прочь под волной любви к нему.

— Тогда выходи за меня, — сказал он.

Мне показалось, что он только что подхватил меня и скинул со скалы. Я выдернула ладонь из его руки и сделала шаг назад, чтобы обрести равновесие. Мне все ещё казалось, что я падаю.

— Прошу прощения?

Он опустился на одно колено.

— Выходи за меня. Поехали со мной в Шотландию. Мы сможем начать новую жизнь в Шотландском нагорье, вдалеке от бомб и убийств, только мы вдвоём. Мы создадим наш общий дом. Место, которое будет только нашим. Скажи, что будешь моей женой.

Я в шоке моргнула. На мгновение бурная радость пронеслась сквозь меня.

«Его женой?»

На одно кратчайшее мгновение, которое, казалось, длилось целых двадцать жизней, я представила нашу жизнь в маленьком коттедже в деревне рядом с Инвернессом. Уилл входил бы в дверь, пока я замешивала тесто на хлеб, а лохматый пёс похрапывал у огня. Уилл подхватывал бы меня на руки и принимался целовать, пока мы оба не начинали смеяться.

Но видение померкло. Наш маленький мир окружала пустота, ужасная пустота, которая превратила радость из моих мыслей в панику.

Её холод разлился в моей крови.

Мои колени задрожали, когда я посмотрела вниз на Уилла. Его глаза умоляли меня не разбивать ему сердце.

Я хотела сказать «да». Я хотела прокричать это слово и прыгнуть в его объятия, но я не могла пошевелиться. Все это так ужасно неправильно.

— Я не могу, — прошептала я, не сумев сказать больше ничего.

Его взгляд опустился на подол моей юбки. Мы оставались там, не говоря ни слова. Уилл стоял на коленях, словно рыцарь перед королевой. Он был хорошим человеком, сильным и верным. Я любила его, но все же не могла сказать «да». Уилл встал подобно атланту, несущему на плечах вес всего мира.

— Ты можешь. Ты просто не хочешь, — он не поднимал взгляда.

— Это несправедливо, — я бросила взгляд на изношенный камень под ногами. Тощий сорняк торчал из трещины, доблестно пытаясь вырасти там, где ему не следовало.

— Разве? — он прикоснулся к моему лицу, заставив меня посмотреть на него. Я никогда не видела его таким смущённым или, возможно, напуганным.

— Это не я здесь собралась уезжать, — возразила я, взмахнув рукой в сторону подземного каретника.

Выражение лица Уилла сделалось ледяным.

— Я пытаюсь дать тебе дом, где смогу обеспечить и защитить тебя, — он шагнул ко мне, приминая траву.

— Ты не хочешь жениться на мне. Ты просто хочешь, чтобы я осталась с тобой, — я подняла подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза.

Он раздражённо вскинул руки.

— Разве не это делает муж?

Его слова показались ударом. Я отвернулась от него, потому что не могла вынести эту боль или ужасное тошнотворное чувство, стиснувшее мои внутренности. Он не понимал. Он вообще ничего не понимал.

— Я не могу отказаться от этого, — нужно говорить убедительно. Разум и логика возьмут верх. Нам обоим будет лучше, если он останется здесь. Мы оба получим желаемое. Если мы уедем в Шотландию, он добьётся чего-то, а я буду сидеть дома, как и положено. Я не смогу вынести этого. — Я уже подтвердила своё выдвижение.

— И это разрушит нас, — он помедлил, как будто не мог заставить себя озвучить свои мысли. Наконец, эти слова все же прозвучали — тихо, так тихо. — В тебе есть сила и величие. Отчасти поэтому я люблю тебя, но я боюсь, что именно это отнимет тебя у меня. Наша любовь стала бы похожа на привязывание птицы к камню.

Я мельком взглянула на вольер и механических птиц, которых настолько забросили, что они покрылись ржавчиной. Они сидели на ветке тихо и неподвижно, превратившись всего лишь в тень прежних себя.

— Если я не воспользуюсь данным шансом, это разрушит меня.

— Что будет, если ты потерпишь неудачу? Ты слышала их, — он махнул в сторону зала. — Эти мужчины не собираются позволить тебе добиться успеха. Они будут брать тебя измором, унижать…

Да, это будет тот ещё вызов. Конечно, я знала, что будет непросто. Мне не нужно напоминание, что это невозможно, что я проиграю. Во мне нет места для подобных сомнений. Вот тут-то меня и осенило.

Я в неверии уставилась на него.

— Ты не веришь, что у меня получится, не так ли? — я глубоко вдохнула в попытке успокоить сердце. Боль вернулась, подавляя своим напором. Голова и сердце болели так, как никогда раньше.

— Конечно, верю.

Я покачала головой.

— Нет, не веришь. Иначе не сказал бы таких слов.

— Ты не обязана им жизнью, — Уилл протянул руку и со щелчком сорвал лист с вольера. Он уронил его. Лист звякнул о камень, и звук эхом отразился от стен. Я огляделась по сторонам и впервые заметила, что двор пуст.

— Я обязана попробовать. Я обязана самой себе, — я дотронулась до ключа, висевшего на цепочке у меня на шее. — Я хочу быть Развлекателем.

Уилл так крепко стиснул клетку, что побелели костяшки пальцев.

— Ты любишь меня, Мег? — прошептал он.

— Конечно, люблю, — быстро, но отнюдь не нежно ответила я. Он вздрогнул. Я запнулась, желая сказать что-то ещё, но не знала, какие слова могут это исправить.

Его волосы упали на глаза, когда он посмотрел на твёрдый камень под нашими ногами. Его плечи поднялись, затем опустились.

— Этого недостаточно, не так ли?

Однажды он заявил, что одной лишь любви недостаточно, чтобы прокормить нас. В своё время я думала, что наша любовь сильнее всего на свете. Сейчас я уже сомневалась в этом. Я ничего не ответила.

— Что ж, — произнёс Уилл упавшим голосом. — В таком случае, думаю, любовь нам не поможет, — он потупил взор, сосредоточившись на земле под его ногами, пока приводил в порядок пальто и отворачивался.

Я запаниковала, потянулась к нему и схватила за рукав.

— Уилл? — мой голос прозвучал сам не свой. Он прозвучал разбитым, как и моё сердце. Я вцепилась в него, и он обернулся ко мне. — Пожалуйста, не говори «Прощай».

Уилл моргнул, его тёмные ресницы скользнули по блестящим глазам. Он сглотнул, затем его губы приоткрылись.

Я наклонилась к нему, надеясь, что он сократит расстояние между нами. Его губы коснулись моих. Это была буквально тень ласки на моей нежной коже, но я прочувствовала её до глубины души.

— Тогда всего доброго, — он аккуратно убрал мои пальцы от своего пальто, затем сделал шаг к склону. В его глазах пылала тоска, когда он смотрел на меня. Я не знала, надеялся ли он, что я последую за ним, но я не могла это сделать. — Удачи, Мег.