Зарождение мистического пламени (ЛП) - Бейли Кристин

Но, по правде говоря, если предел максимального личного страдания — это когда твой отец убивает твоего мужа, то я никогда не сумела бы выразить свою скорбь.

Мой желудок скрутило, и я положила бутерброд. Если с Уиллом что-нибудь случится, я буду умолять кого-нибудь выпотрошить меня горячим ножом. Это причинит намного меньше боли. И все же ничто не могло изменить того факта, что меня все бросили, и я чувствовала себя несчастной.

— Если Уилл и правда любил меня, то он бы не уехал, — пробормотала я, уткнувшись носом в чашку.

— Маргарет Энн Уитлок, ты сейчас же прекратишь это, — потребовала Люсинда. Она резким взмахом руки отряхнула салфетку, затем разгладила её на пышной зелёной юбке своего дневного платья. — Уилл пытается чего-то добиться. Я, например, поддерживаю его. И ты должна поддерживать его, раз он тебе не безразличен.

Я в шоке раскрыла рот.

— Я думала, что в этом вопросе ты будешь на моей стороне.

— Так и есть, — она положила руку на моё колено. — Поэтому я здесь. У тебя есть шанс сделать что-то великое, что-то, о чем я могла только мечтать. Я не позволю тебе отказаться от этого из-за разбитого сердца. Ты сделана из крутого теста.

Я уткнулась носом в чашку и отхлебнула чаю. Её вера в меня грела мне сердце, несмотря на дурное настроение. Только тогда я осознала, в какое платье она одета.

Редкий сине-зелёный оттенок, или, возможно, зеленовато-голубой, почти соответствовал её глазам и дополнял её волосы медового цвета.

— Ты не носишь траур по отцу.

Она нахмурилась.

— Я отказываюсь скорбеть по убийце Саймона.

Что ж, едва ли это воспримут нормально, учитывая, что только я, Оливер, Люсинда и Уилл знали, что отец Люсинды имел склонность к убийствам. Остальное общество будет в смятении из-за её вопиющего неуважения к покойному графу.

— Я не могу тебя винить, но разве твоя мать не вне себя от ярости?

Люсинда закатила глаза.

— Она взбесилась до полусмерти, но мне все равно. Мне лишь хотелось бы, чтобы была возможность как-то избежать её колючих оскорблений за каждым чаепитием.

— Здесь есть комната, если ты захочешь вернуться, — предложила я. Было бы здорово жить с подругой, и я бы не чувствовала себя такой одинокой. И из-за своих эгоистичных намерений я ощутила лишь капельку чувства вины, если вообще что-то почувствовала.

Люсинда одарила меня одной из своих самых тёплых улыбок.

— Я бы с удовольствием, но мне действительно пора идти. О, и к слову, — она достала аккуратно подписанный конверт.

— Что это? — я взяла его и разломила восковую печать. Люсинда не ответила. Вместо этого, она позволила мне прочитать элегантную и очень аккуратную рукописную надпись.

Это было уведомление для Развлекателя о прощании с покойным графом Стромптоном.

Я посмотрела ей в глаза, и она выразительно выгнула бровь.

— Похороны твоего отца? — спросила я.

Люсинда выглядела чересчур серьёзно.

— Больше похоже на приглашение на поле битвы. Я тебя предупредила.

Я мельком взглянула обратно на аккуратную надпись от руки.

— Это не может быть хуже сражения с морским монстром.

— Поверь мне, так и будет, — Люсинда отпила чая, затем поставила чашечку обратно на поднос.

Она поднялась и потянула меня за руку, чтобы я встала.

— Не падай духом, — она взяла меня за оба плеча и царственно кивнула. — С тобой все будет хорошо.

Мне определённо хотелось, чтобы это было правдой. Хотя её визит и поднял мне настроение, он не мог полностью развеять тоску. Я боялась, что этого никогда не случится. Люсинда поцеловала меня в щеку, затем упорхнула на кухню, где заговорила с миссис Бриндл.

Я знала, что они обсуждают меня, и не хотела этого слышать, поэтому вернулась в мастерскую, чтобы навести порядок. Один из открытых дневников привлёк моё внимание. Он содержал список имён членов Ордена. Я взяла привычку не обращать внимания на случайные каракули Саймона на полях, поскольку он был склонен рисовать причудливые вещи, похоже, исключительно для развлечения.

На этот раз они привлекли моё внимание — по крайней мере, одно изображение. Это была спираль, похожая на бараний рог — точно такая же, как метка на бомбе. Рядом с ней торопливо зачиркано имя.

Странно. Остальная часть страницы выглядела как список личных меток с символами, за которыми следовали имена, но это было единственное имя, которое зачиркали. Поднеся листок к свету, я попыталась разглядеть, что было написано раньше, но имя было слишком тщательно зачиркано.

Решив оставить это до того времени, когда я смогу копнуть глубже, я вышла из мастерской и закрыла полку, за которой скрывалась потайная дверь. Упал оловянный солдатик.

Я подняла его и перевернула в ладони.

Он был красиво расписан, как шотландский воин-горец в красном килте. Интересно, чувствовал ли Уилл себя хотя бы вполовину так же ужасно, как я?

Люсинда подошла ко мне слева. Она выхватила солдатика из моих рук и поставила обратно на полку.

— Скоро увидимся, — она взяла меня за подбородок затянутой в перчатку рукой и приподняла его. — До встречи.

Я помахала ей на прощание.

Мне нужно обдумать новую загадку.

Глава 7

Я честно не могла представить, насколько быстро может лететь время, пока не почувствовала, что мне нужно больше времени, но а его попросту нет. Хоть меня и переполняла постоянная боль из-за отсутствия Уилла, я была слишком занята, чтобы позволить себе уйти с головой в подобные мысли. Вместо этого я с огромным рвением погрузилась в учёбу, надеясь, что знаний, которые Саймон Прикет оставил в своём дневнике, будет достаточно, чтобы я не выставила себя дурой в Академии.

Приглашение явиться в монастырь пришло однажды утром в простом конверте, запечатанном кроваво-красным воском. В тот же вечер, стоя на дорожке позади конюшен, я чувствовала себя так, будто кто-то выпустил целое ведро мышей за шиворот моего бордового дневного платья. Я потянула за узкие рукава облегающего чёрного пиджака. Портниха обвинила меня в ужасном чувстве стиля, но я настояла, чтобы платье было практичным. Меньше всего мне нужно, чтобы с моих рук и запястий свисали ярды ткани. От юбок и без того достаточно проблем.

Подавляя желание потеребить что-нибудь руками, я ждала, пока Боб подтягивал упряжь на своём старом сером мерине. Затем он помог мне подняться в двуколку.

— Удачи сегодня вечером, — старик улыбнулся, как будто гордился мной. Впервые за несколько недель я почувствовала, что могу дышать. Боб кивнул мне. — Я буду рядом, когда всё закончится. Не опаздывайте, а то матушка будет волноваться.

Я улыбнулась ему, когда он щёлкнул вожжами, затем старая двуколка загромыхала вниз по улицам Мейфэра под садящимся солнцем. Чтобы пересечь Лондон, потребовалось ужасно много времени, а мерин Боба был, мягко говоря, не слишком резвым. Я смотрела по сторонам, чтобы скоротать время.

Старый Лондон при свете дня уже не казался таким ужасным, как тогда, когда я впервые совершила это путешествие. Даже запах Темзы не был таким сильным. Я слушала крики птиц в доках. Улицы были битком набиты людьми, переполнены шумом и гамом Лондона.

Глубокое и безошибочное ощущение дурного предчувствия охватило меня, и я прикоснулась к руке Боба.

— Этот наёмный экипаж преследует нас? — прошептала я. Казалось, он ехал позади нас неестественно долго.

Он украдкой посмотрел за плечо и нахмурил брови.

— Я бы не беспокоился об этом, мисс.

— Нужно ли мне напомнить о том, что кто-то хочет моей смерти? — я рискнула бросить ещё один быстрый взгляд, но с такого расстояния кучер казался кучей темной одежды позади такой же темной лошади. Я напряглась, чтобы рассмотреть, не скрывает ли его лицо заводная маска, но все попытки оказались бесполезными.

— Посмотрим, последует ли он за нами на следующем повороте, — Боб поторопил бедного старого коня, и мы свернули в узкие переулки. Свет вечернего солнца всё слабел и слабел, тени зданий сгущались, а в моих ушах звенел стук колёс.