Седьмой - Андрей Михайлович Фофанов

– Тамиргазин Сергей Раулович, на тот момент следователь Следственного Комитета при Прокуратуре, я тогда прибыл на место преступления и расследовал убийство.

– Хорошо расследовали, раз все парни были на свободе, – съязвил прокурор.

– Там все не просто было. Это очень сложное дело. Оно до сих пор не раскрыто, – он выждал паузу и кашлянул, – я тогда был капитаном. Повидал много всякого дерьма. Гм… Извините. Повидал много крови, убийств. Но тот случай остался в моей памяти навсегда. Этот мальчишка лежал между кучами мусора. Все его тело было в крови. Даже куртка и джинсы. На лице не было живого места. Эксперты потом сказали, что у покойного было 37 переломов, два из которых черепные. Гематомы....

Я перестал слушать. Мне было больно вспоминать тот случай, хотя я просто знал, что он погиб. Говорили, что он просто избитый был, но чтобы настолько…

– Основная часть переломов была получена при жизни Кутузовского....

Все-таки я рад, что Глеб больше никому не навредит, что он больше не дышит, не существует.

– Смерть наступила в результате обильной кровопотери…

Суки! Они оставили его умирать! Хоть он и был не жилец, после стольких переломов и травм, но… Любопытно, а о чем он думал в тот момент? Что он тогда сказал им? Я даже боюсь представить.

Вот все люди одинаково рождаются, ходят в один детский сад, в одну школу. Почему, блин, все такие разные? Почему одни могут вот так подойти и избить или убить кого-то, а другие вынуждены бояться первых?

– Место, где нашли труп, глухое. Никаких свидетелей. Эти ребята были подозреваемые, но у них было алиби – отец Матюсовых сказал, что они все вместе были на даче, а сосед подтвердил, что видел их. Было видно, что он врет, но доказать обратное так и не удалось…

Еще бы! Было бы слишком просто, если бы они тогда сели в тюрьму.

20 октября 2005 года

В дни, пока шло расследование меня, не трогали. Я спокойно начал учиться и не бояться, что меня опять изобьют. Мысли, что Юра умер, не покидали меня. Мне стали сниться кошмары. Каждую ночь Юра мне говорил: «Это ты виноват! Ты, ты, ты! Это из-за тебя!». У меня мелькнула мысль сходить к школьному психологу, но как я мог ей объяснить, что со мной происходит? Моя нервная система начала сдавать. Мне просто некому было выговориться.

Утром, когда я подходил к школе, ко мне подошел Макс и сказал сквозь зубы:

– Теперь ты будешь получать в два раза больше. Только теперь мы будем аккуратнее, – он пихнул меня и пошел дальше.

Мир остановился в тот момент. Мне захотелось убежать. И я убежал. Я прогулял уроки, блуждая по улицам района. Даже дошел до того места, где нашли Юру. Там было много крови. Я представил, как он тут лежал. И вдруг мне захотелось, чтобы так лежал Глеб, вместо Юры. Было бы не плохо. Его мне вообще не жалко.

Около двух часов дня я решил, что пора домой. Решил сократить через лес, только не выходя к школе. Небольшая тропинка вела через то место, где все началось с Юрой. Я остановился и огляделся по сторонам. Такое ощущение, что тут ничего и не было. Ни одного следа. Я застыл на том месте, где оставил Юру умирать. А что я мог сделать? Если бы что-то сказал, то меня бы нашли рядом с ним, у той церкви.

– Вот он, смотрите, – я вздрогнул и ужаснулся. Это был голос Дена.

– Ха! Пришел на место, где коллегу по несчастью бросил, – Сашка ухмыльнулся. Похоже, то, что они убили Юру, их вообще не напрягало.

– Ты молодец, – Глеб встал почти вплотную со мной. Он долго молчал и смотрел в мои испуганные глаза. – В качестве подарка за преданность мы даем тебе отпуск. Но потом не обессудь. Еще неделю тебя никто не тронет. Вообще никто. А потом я тебя познакомлю со своими новыми приемами. Увидимся, хлюпик, – он махнул остальным головой и все пошли за ним.

Боже… Что же меня ждет… Что мне делать? Я упал на землю и заплакал.

30 декабря 2005 года

Ад… Да что кто знает про ад! Вся моя жизнь превратилась в ад! Моё тело постоянно болело, я даже ходить стал тяжело. Избиения стали атрибутом дня, как будто это прием пищи и его нельзя пропустить. После той недели «отпуска» они и вправду удвоили побои. Только теперь не так сильно били, но продолжительно. Хотя бывало, что быстро и сильно.

Естественно, это не могло пройти мимо глаз Светы. Один раз, когда они переборщили со своими развлечениями, мое тело стало похоже на кусок мяса, Света сказала, что может попробовать помочь мне. Я отказался, немного оскорбив ее тем самым. Она обиделась на меня, а я очень пожалел об этом.

Моя тетя почему-то раздобрилась и спросила, что же я хочу получить на Новый год в подарок. Это было удивительно, ибо я не получал от нее ни одного подарка, поэтому я не стал упускать возможность и сказал, что скорпиона или змею хочу. Она посмеялась, но так и не купила.

Я пошел в школу, как обычно через лес. Он меня успокаивал – тишина и нет людей. В конце леса я встретил Глеба и его компанию. Но, к моему удивлению, они на меня не обратили внимание. Я только услышал, что им не хватает денег на празднование.

Уроки прошли мирно, дополнительные тоже без инцидентов. Я вышел на крыльцо и осмотрелся. Вроде никого нет. Сделав шаг вперед, я обо что-то споткнулся и упал с лестницы. Сделав кувырок по бетонным конструкциям, я растянулся у подножия крыльца. Болела спина и голова. Почувствовав теплую жидкость на голове, сразу стало понятно, что я рассек голову об угол лестницы. Но зачинщиков это не остановило. Меня взяли под руки и куда-то потащили. За школой, у турников, куда не выходят окна школы, меня бросили на землю.

– Дело к тебе, химик недоделанный, – сказал Ден.

– Важнейшее, – подтвердил Сергей.

Я лежал на земле, весь в пыли, но даже не попытался встать, только немного отполз назад и облокотился на балку турника.

Глеб подошел вплотную и поставил ногу мне на плечо.

– Короче, доходяга! Вечером принесешь две тысячи, – он наклонился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Мне не дают денег, – выдавил я.

– Да мне плевать, что тебе дают! Укради, – вызывающий тон Глеба заставлял молчать. Но долго отмалчиваться не получилось.

Нога Глеба еще стояла на моем плече, когда я получил удар в голову чем-то тяжелым. Мир вокруг поплыл, стало больно по всему телу. Но через мгновение боль кончилась, я услышал чей-то визг и потерял сознание.

Когда очнулся, то увидел перед собой заплаканное