Седьмой Круг. Свой Путь (СИ) - Великолепный Дмитрий

Выругавшись, Лео не без усилий поднялся на ноги. Он хотел было глубоко вдохнуть, но холодный воздух жестко скребнул горло. На свою гордость маг не драматизировал. Ему совсем не хотелось предстать перед Аркрайном беспомощным неумехой, когда тот вернется, потому, отринув лишние гадостные мысли и решительно схватившись за лопату, Леонард принялся расчищать снег.

Дело двигалось ужасно. Зато от частых, раздольных взмахов сделалось заметно теплее. Поначалу Лео казалось, что с задачей выйдет управиться в аккурат под самое утро. Но совсем скоро он приноровился и стал действовать плодотворней.

Трудно сказать, сколько прошло времени к тому моменту, как под напористым росчерком его движений среди сугробов начала вырисовываться подходящая для ночлега прогалина. Тогда же он услышал их и сотней ледяных игл его пронзил ужас, заставив сердце выплясывать в диком темпе.

Глаза волков мерцали во тьме. Гасли и снова вспыхивали со всех сторон неясными угольками. Оторопев и перехватив лопату, как меч, Лео успел насчитать не меньше восьми пар. Кровожадным, утробным клёкотом наполнилась метель и страх давил к земле, понуждая колени дрожать и ломиться.

Волки подступались и окружали, осторожно принюхиваясь и переглядываясь, проверяя жертву ложными выпадами. Маг щемился и пятился, размахивая своим импровизированным орудием. Визгливо заржали лошади, бросились в рассыпную и потерялись где-то во мраке. Бьерн успел только выпустить поводья и подхватить свалившегося Дрейка, но с места так и не сдвинулся: звери его как будто не замечали. Вейлинга происходящее сосем не беспокоило, он продолжал мирно посапывать.

Клацали хищные пасти, приближаясь, и вот-вот готовы были накинуться, разорвать, сгубить. Но жертва, хоть и содрогалась, сдаваться без боя была не намерена. Леонард успел рубануть острым краем по ближайшей морде. От этого стало только хуже. Двое волков тут же вцепились ему в плащ и повалили на снег, ещё один ухватился за левый рукав, тянул, драл, рычал, дважды прокусив руку. Остальные ринулись следом, готовые добить.

От боли маг взвыл, но крик его проглотила вьюга и он растворился в звенящем ветре. Из последних сил Леонард всадил конец лопаты в хребет терзающего руку волка и переломил его, точно бывалый воин. Другой из зверей когтистой лапой саданул по щеке, оставив глубокие борозды ран на ней. Алым пожаром кровь растопила снег.

А затем волки заскулили и стали отступать.

Из ночной темени вышел Аркрайн, торжественной, величественной поступью. Его властная воля отвадила хищников прочь: им он виделся циклопической громадиной, нерушимой и вечной, выходящей за рамки их понимания. Царь подошел к Леонарду и помог ему подняться. Через несколько мгновений от хищников остались только следы и одиноко лежащая туша, чудом поверженная в неравном бою.

– Вот же дерьмо! Дерьмо! – причитал и кричал Лео. – Твою мать! Как больно!..

– Престань ныть, – голос царя был громким, словно раздался внутри головы. – Это всего лишь боль.

Молодой маг стоял, шатаясь. Он остался живым и верил в это едва ли.

– Вот ведь дерьмо… – неслышно шепнул Лео, прижимая искусанную руку.

– Жалкое зрелище, – Аркрайн смотрел куда-то в мрачную пустоту. – И ты ещё смеешь называть себя магом…

– Я не могу… не могу колдовать! – громко оправдывался Леонард. – А где были вы? Что за срочное дело могло появиться среди снежного поля?

– Неподалёку, – ответил Аркрайн. – Наблюдал.

– Наблюдал?.. – молодой маг поперхнулся и, казалось, захотел накинуться на своего спасителя. – Наблюдал?!

– Именно, – подтвердил царь. – За тем, как ты справишься. И ты проявил себя ужасно.

– Я… Я… – от негодования и злости у Лео перехватило дыхание.

– Отойди, – небрежно бросил Аркрайн и поднял руку.

Леонард ощутил такой жар, будто бы снова оказался в старой-доброй Великой Кузнице Мордагрда в самый разгар её работ. Снег на милю кругом исчез, не успел он моргнуть. Кровь запеклась на щеке. Возвратились лошади, спокойные, послушные и стали пощипывать желтую траву на расчищенной земле. Бьерн собрал их рядом; отвязал две пузатых вязанки дров, одну – от своей, другую – от жеребца Лео, и бросил наземь. После по мановению Аркрайна принялся расставлять шатры поближе друг к другу.

– Подойди, – приказал царь, шалашиком расставляя поленья и хворост. – Уверен, не сведаешь ты даже в этом.

Молодой маг не возражал. Аркрайн достал кремень и кресало и высек несколько молниеобразных искр в дровяную конструкцию.

– Серьезно? – усмехнулся Лео. – Вы носите с собой эту ерунду? С вашими силами?

– Предусмотрительность ещё никого не убила. Всякое может быть, – отрезал правитель. – Посмотри вот на себя.

– Это временно, – виновато отвел глаза молодой чародей. – Уверен, скоро я поправлюсь…

– Не сомневайся, – Аркрайн распрямился над занимающимся пламенем. – Так и будет.

Потом они молчали, подкидывая поленья в костер одно за другим, пока он не разошелся в человеческий рост. Ветер помог ему разгореться, а затем почти совсем утих. Снегопад не прекращался, кутая округу в новые сугробы.

Лео хотел было что-то спросить, но пока решил получше пережевывать сушеное мясо и не брызгать слюнями лишний раз. Аркрайн подошел к убитому волку, внимательно его разглядев.

– Чистая удача, – будто бы усмехнулся он. – Всё же, не так уж ты и бездарен.

– Спасибо, – поморщился Лео.

– Будь они покрупнее, я вступился бы раньше, – задумчиво произнес Аркрайн. – Снова удача.

– Покрупнее?! – изумился молодой маг. – Да каждый из них был размером с бывалого солдата!

– Добро пожаловать на север, – сказал царь. – Здесь ты и не такое увидишь…

Лео громко сглотнул и принялся осматривать повреждённую конечность. Рука всё это время ныла и слушалась неважно.

– Подлечи этим. Не здесь. В палатке. – Аркрайн протянул ему пузырек с содержимым темно-зеленого цвета. – Считай, Виго передаёт тебе привет.

Молодой маг что-то буркнул себе под нос, кивнул и принял склянку, тут же упрятав её в карман.

– И про лицо не забудь, – напомнил правитель. – Эта отметина останется теперь с тобой навсегда.

Лео снял перчатку, провел кончиками пальцев по четырём рваным, затвердевшим рубцам на щеке и помутнел сильнее. Жуткое омерзение мурашками пронеслось от затылка до пят и скрутило живот. До сего дня он совсем не планировал обзаводиться шрамами, да ещё и такими, что останутся на самом видном месте. Но теперь случилось неотвратимое.

Отчетливо припоминая тех нескольких обладателей похожих мужских украшений, которых Лео успел встретить за свою жизнь, он всё же нашел повод приободриться. По его вразумлению и хозяин Медвежьего Хрена и парочка княжеских ратников из Брола выглядели особенно мужественными и опасными в его глазах как раз благодаря меткам, оставленным звериными когтями и клыками на их лицах. Точно знаки выдающейся силы, ясно и коротко они говорили окружающим о храбрости своих обладателей и об их способности противостоять даже самым грозным, смертоносным тварям.

Подумав о том хорошенько, Лео ещё разок ощупал увечье и теперь принял его с удовольствием, словно какой-то подарок судьбы. Аркрайн уловил это его настроение, будто бы краем глаза прочитав мысль своего спутника, и впервые за всё время выказал одобрение:

– Это хорошо, что ты не убиваешься об этом. Так и закаляется дух настоящего война.

– Да уж, – пожал плечами Лео. – Всё-таки я хотел бы быть волшебником, а не…

– Глупец, – перебил его царь. – Совсем ещё неразумный сопляк.

Молодой маг упрека не понял, но объяснений просить не стал.

Когда костер совсем остепенился и обратился помигивающими углями, Аркрайн поднял с земли окровавленную лопату и снова вручил её Леонарду.

– Держи. Ступай в свой шатер и сделай яму, – добавил он следом. – Рой не глубже двух штыков. В длину – под свой рост.

– Под свой рост? – усмехнулся молодой маг. – Решили меня здесь зарыть с концами?

– Закидай яму углями, как совсем перестанут дымить и снова закопай, – невозмутимо продолжил царь. – Сверху положишь плащ. На нём сможешь спать.