Седьмой Круг. Свой Путь (СИ) - Великолепный Дмитрий

– Ах… вон оно как, – Леонарду наставление пришлось по нраву. – Разве заговоренных шатров будет недостаточно, чтоб не замерзнуть ночью?

– Они не со всяким холодом могут справляться, – коротко подвел царь. – Учись, как выжить здесь. Лишним не будет.

– Благодарю, – молодой маг был учтив искренне и даже скривил что-то вроде какого попало поклона. – Это же просто гениальная выдумка!

Он поступил, как наставил Аркрайн. Копал одной рукой, а потом долго перетаскивал угли на лопате. Но так или иначе зимнее лежбище под непроницаемым и теплым от чар покровом шатра было закончено. К тому времени Лео ощутил себя измотанным основательно.

Развалившись на плаще, расстеленном поверх раворошённой после рытья земли, он второпях растирал свои лицо и руку бальзамом Виго, ни капли не сомневаясь в его целебной чудодейственности. Стараясь всё же не быть слишком расточительным, Лео умудрился потратить не больше трети флакона. Сильно щипала и пахла отвратно тягучая, как мёд, мазь. Когда молодой маг обрабатывал ей свои изорванные скулы, его едва ли не вытошнило. Всё же он быстро привык к вони и скоро крепко уснул, измученный трудной дорогой, утомительной уборкой снега и болезненной схваткой с волками.

В эту ночь снов Леонард не видел.

Его разбудили шаги, скрип снега и обеспокоенное, неразборчивое гуление где-то неподалеку. Он не чувствовал себя отдохнувшим и раны больно тянуло, зато в шатре было тепло, как у разведенного камина.

Одной рукой Лео кое-как справился со шнуровкой полога и выглянул наружу. Прохладное и мягкое встретило его утро и сугроб выше пояса, нагло ввалившийся внутрь палатки. Сказать, что маг такому количеству снега был поражен – ничего не сказать. С натугой ему представлялось о том, как сейчас выглядит весь остальной север и как вообще возможно путешествовать здесь зимой.

Аркрайн ждал пробирающийся к их стоянке отряд. В нём было с десяток конных солдат и три пеших чародея, каждый с запаленным факелом в руке. Колдуны кривили пальцы, что-то нашептывая над пламенем, и оно рвалось вперед широченными, бурными струями, вырастая впереди раскаленной стеной. За ними, точно коридор, тянулся расчищенный тракт, старательно протопленный волшебниками среди снегов. Смекнув, что таким образом маги прокладывают дорогу, Лео отпустил настороженность и стал дивиться изобретательности и организованности северян больше прежнего.

– Смотри-ка, живые, – один из колдунов поприветствовал их, когда чары остыли и огонь поутих. – Этак вам повезло, что с концами не завалило.

– До города близко? – холодно спросил Аркрайн.

– Миль двадцать, не больше, – отвечал тот же маг. – По чистому тракту за пару часов доберетесь.

– Это хорошо, – одобрительно кивнул правитель. – Дорогу до академии прокладывают?

– Ещё бы! – фыркнул колдун. – Толки гуляют, что проверять будет новый царь. Лично! Как будто мы когда-то с этим делом не справлялись…

– Наслышан, – кивнул Аркрайн. – Не врут.

– А вам-то почем знать? – прищурился маг, пристально разглядывая переливающийся на свету Небесного Сердца доспех Аркрайна. – Никак из аристократов будете?

– Вроде того, – царь небрежно швырнул туго набитую мошну под ноги волшебников и добавил. – Это за расторопность. Мы соберемся быстро и не будем вас слишком задерживать.

Блеск золота из приоткрытого кошелька заметно поднял магам настроение.

– Щедр и на сердце, и на руку господин, – поклонились трое и стали делить подарок между собой, не забыв отсыпать по монетке солдатам. – Добрая встреча.

Лагерь свернули наспех. С большим упорством со сборами помогли ратники, соскочив со своих коней, стараясь услужить загадочной персоне высокого рода.

Проводив путников учтивыми словами и поклонами, маги с новым, особенным рвением продолжили свою работу.

Леонард подарку был несомненно рад. Даже Бьерн по милости Аркрайна зазвучал в голове и сухо заверил, что работа по-настоящему мастерская.

Молодой маг внимательно рассматривал и крутил в руке изысканную, роскошную скьявону – стройный, не слишком широкий меч с филигранной гардой, выполненной так, чтобы полностью защищать кисть во время сражения, и украшенной вкраплениями драгоценных, могущественных минералов. Клинок блистал и сверкал ослепительно, точно снег в полуденных горах, и радовал глаз своей превосходной формой, и остротой, а руку – идеальным, приятным для Лео весом. Как же ладно он продолжал его кисть и сколько стати прибавлял молодому магу. Теперь, с этим орудием и устрашающей отметиной на щеке, волшебник выглядел совсем, как закаленный и умудренный севером воин, не смотря даже на свои всё ещё мальчишеские черты лица.

Со свистом дважды разрубив воздух напоследок, Лео убрал меч в ножны, на пояс, развернулся и отвесил низкий поклон Аркрайну и мастеру Великой Кузницы Ивенира. Восторг его переполнял.

Ивенир был совсем не как Брол или Мордагрд. Другой, полный жизни и движения, шумный, словно улей, суматошный и стремительный. Прогуливаться и зевать здесь полагалось только на самых окраинах. Леонард страшно хотел остановиться в городе на подольше: разглядеть диковинные товары в лавках импозантных равваррийских купцов, опробовать местный можжевеловый мёд, вкусить доброго эля у самой почитаемой на всём севере пивоварне, о которой гудел на улице каждый второй проходимец и пели барды…

Но дело Аркрайна отлагательств терпеть не могло. Потому путники позволили себе остановиться только у лекаря, где почистили, намазали бальзамами и заштопали раны Лео, и у кузницы, где молодого мага вооружили.

Потратив на всё не более двух часов, они двинулись дальше.

С досадой второпях разглядывал Леонард забитые людом улицы и разгульные площади с героическими скульптурами жутких чернословов, пугающих мертвецов и недобрых всадников в капюшонах, и вдыхал во всю грудь воздух, цветущий варёным хмелем.

А там, где переулки грязнели и жались, пахло иначе: развратом, похотью, разгоряченными телами и чем-то ещё. Сладким, пьянящим, и доселе ему неизвестным. И было душно, не смотря даже на холод. И женщины совсем уже не юные, но жаркие и с хищными глазами, выставляли из-под мехов напоказ оголенные, мокрые от пота бедра и животы и вызывающе трогали себя так, что становилось не по себе. И совсем молоденькие, хрупкие девчушки стояли рядом, кто, понуро опуская взгляд, а кто, подражая блудницам постарше, с шальным безумством в глазах, словно в порочном дурмане. Они вероломно манили его, но от этого становилось тошно. И Лео вдруг вспомнил о Мире, отвел глаза и стал ругать себя в сердцах, не смея больше поднимать взгляд до самого выезда из города.

Они покинули Ивенир, спустя час-другой, и бесконечная давка сменилась снежным коридором тракта. Не видно было его конца, а лошадиные морды едва возвышались над растопленными сугробами. Так дорога простиралась до самого края Крокснорта.

– Здесь всегда так? – спросил Лео, разглядывая вечную белую даль. – Зимой?

– Снегопад выдался редкий, – отвечал царь. – За прошлую ночь насыпало, как за месяц.

– Тогда уж ладно, – выдохнул молодой маг. – Я чуть голову не сломал о том, как вы со всем этим управляетесь.

– Магия – полезная штука, – ухмыльнулся Аркрайн. – Без неё бы Крокснорт не выжил.

– А скрологи? – зачем-то вдруг спросил Леонард. – Водятся у вас здесь?

– Не слишком, – мотанул головой правитель. – У нас своего добра хватает.

– Какого же?

– Ты через чур болтлив, – закончил разговор Аркрайн и выступил чуть вперед. – Не по мне это.

В полном молчании они продолжили путь.

Месяц зимы тянулся монотонно, однообразно. От бледных равнин некуда было и скрыться. День за днём только путь, беспокойный сон в придорожной ночлежке или в шатре прямиком посреди тракта, одна и та же вяленная рыба на зубах и снова дорога. Задница костенела от седла, холод сгущался и порой становился настоящей пыткой, а тоска по Мире не переставала грызть так же, как и неделю, две, три назад.