Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я слышал, что этот Берг составил значительное состояние на жемчуге, – задумчиво молвил Голдсмит, проявив тем самым некоторое знакомство с предметом разговора. – И что у него одна из самых замечательных и дорогих коллекций жемчуга в южных морях.
– Мне тоже доводилось слышать подобные разговоры, господин главный констебль. Однако коллекцию, о которой много говорят, почти никто не видел. Никто – из европейцев, я имею в виду. К Сумасшедшему Гансу часто приезжают китайцы из прибрежных поселений, известных добычей жемчуга – и это все, что известно наверняка. Ходят слухи, что внебрачный сын Берга и служанки-китаянки, долгое время жившей в его доме, некий Ли, расплатился за купленную им рыбацкую шхуну целой кучей жемчуга. Но так ли это, и где Ли на самом деле взял жемчуг – доподлинно неизвестно. Гм-м… Господин главный констебль, не сочтите за дерзость…
– Что такое, Лауден?
– У меня от этой дьявольской жары, господин главный констебль, просто кружится голова и язык во рту – словно рашпиль. Позвольте стакан воды, господин главный констебль!
– Вот как? – притворно удивился Голдсмит. – Ну, раз вам невмоготу, то выпейте, конечно. И заканчивайте, ради бога, свой рассказ!
– Благодарю, господин главный констебль! – Лауден с наслаждением проглотил полстакана залпом, а оставшуюся воду решил смаковать медленно. – Итак, теперь об этом иностранце с немецкими бумагами на имя Мюллера. В его саквояже были обнаружены еще несколько комплектов документов на разные имена, в том числе и на имя русского подданного Власова, что в какой-то степени подтверждает показания греческого шкипера. Еще несколько комплектов бумаг – весьма интересных, господин главный констебль! – нами было обнаружено в чемодане таинственного иностранца. Да и сам багаж его – чрезвычайно подозрительный! Различные документы и экипировка могли в считанные минуты превратить немца Мюллера в английского офицера, русского дворянина или коммерсанта из Северо-Американских Соединенных Штатов. Причем качество этих документов – я взял на себя смелость кое-что показать двум-трем консулам, аккредитованным в Сингапуре – превосходное. Превосходное, отнюдь не кустарное, не вызывающее ни малейших сомнений в подлинности бумаг. Разоблачить самозванца с подобными документами могла только глубокая и тщательнейшая проверка, чего в обычной практике обычно не происходит.
– И каков же ваш вывод, Лауден?
– Самый очевидный, господин главный констебль! С учетом того, что в багаже лже-Мюллера нами были обнаружен динамит, различные химикаты и компоненты, явно предназначенные для изготовления мощной взрывчатки, а также взрывателей, я вынужден разделить подозрения греческого шкипера. Майор Пристли из экспедиционного корпуса, расквартированного у нас, утверждает, что самодельная взрывчатка из багажа лже-Мюллера и сами взрыватели широко используются подрывными элементами – бунтовщиками в России. Найденная в саквояже склянка содержит, как уверяет наш аптекарь Вебер, сильный яд. Плюс небольшой оружейный арсенал – все это подтверждает утверждение греческого шкипера о том, что его пассажир – тайный агент из России.
– А самого этого… как его, Лауден? – Мюллера – допросить не удалось?
– Его рана была слишком серьезна, господин главный констебль! Доктор Брэд, вызванный в гостиницу сразу после инцидента, согласился с мнением хозяина, что попытка вынуть нож из раны лишь ускорит смерть пациента. Его переложили на кровать и попытались, как смогли, облегчить страдания. Лже-Мюллер несколько раз ненадолго приходил в себя, но болтал что-то несвязное. И попросил, кстати говоря, позвать к нему для причастия и исповеди католического священника, буде таковой здесь есть. Воля умирающего была выполнена, и Ван Ши Де послал слугу за священником. Но когда тот явился, раненый уже едва мог говорить. Исповедаться он не успел. Единственное, что сумел выяснить падре, было то, что умирающий – поляк, считающий себя большим грешником. И прибыл, по собственному своему признанию, сюда для того, чтобы кого-то убить. Потом у раненого начались конвульсии, и доктор Брэд из милосердия вынул нож из раны, после чего лже-Мюллер испустил дух.
– М-да… Немного же вы выяснили, Лауден. Ситуация только запуталась – если исключить совершенно очевидное признание этого самозванца в том, что он прибыл в Сингапур для какого-то убийства. Вот этому, Лауден, я совершенно не удивлен. Трудно поверить, что субъект с подобным арсеналом прибыл сюда для ловли бабочек!
– С вашего позволения, господин главный констебль, теперь я выскажу свое мнение по этому поводу…
– Давно пора, Лауден! – главный констебль, кряхтя, вытащил из жилетного кармашка часы, щелкнул крышкой и с насмешкой воззрился на подчиненного. – Давно пора! Итак?..
– Я подробнейшим образом несколько раз допросил греческого шкипера о его странном пассажире, обстоятельствах его появления на борту шхуны, и о беседах шкипера с лже-Мюллером. И выяснил, что тот искал в Константинополе любое судно, направляющееся в Сингапур с минимумом заходов в попутные порты. Найдя греческую шхуну, он не торговался и согласился на высокую, прямо-таки грабительскую оплату, назначенную шкипером. Кроме того, меня, в частности, насторожил интерес, высказанным лже-Мюллером к русскому пароходу с партией каторжников, направляющемуся морским путем из европейского центра России на ее восточную окраину. Интерес этот пассажир старался не афишировать. Однако грек заметил, что по пути из Константинополя в Порт-Саид лже-Мюллер явно нервничал и успокоился только после того, как увидел этот пароход на тамошнем рейде, ожидающим очереди на проход каналом. Пассажир без торга согласился заплатить лоцманской службе Порт-Саида бакшиш за внеочередной проход шхуны, и поинтересовался у грека ходовыми качествами русского судна. А также тем, не знает ли он, долго ли это судно стоит в попутных портах.
– Вот это уже интересно, Лауден! Как же этот грек определил, что тот пароход перевозит русских каторжников?
– Дело в том, что в Адене, где шхуна делала кратковременную стоянку, лже-Мюллер тоже занервничал. Его интересовало, долго ли грек будет стоять тут. Думаю, он опасался – не обгонит ли русский пароход его шхуну. И еще он бегал в телеграфную контору – отправлял депешу и потом посылал за ответом корабельного юнгу. Пройдоха-грек, разумеется, заглянул в этот ответ. Депеша была из Порт-Саида, и касалась именно этого русского парохода. Тогда шкипер не поленился самолично навести справки о русском пароходе у портовых властей Адена – и вот узнал… Отправлял лже-Мюллер депеши и из Коломбо – и тоже, как можно догадаться, интересовался русским пароходом.
– А здесь?
– А тут, господин главный констебль, иностранец интересовался человеком, который встречает все пароходы с каторжниками, заходящими в наш порт! – с торжествующим видом закончил Лауден.
– Надеюсь, Лауден, вы навели справки в порту относительно ближайшего захода в Сингапур русских
